Празднуем победу (1/1)

К празднику всё было готово, и народ уже съезжался с разных концов владений Мелькора.Ближе всего к дороге, ведущей от поселений к Ледяному озеру, расположили высокую трибуну и внесли на неё приспособления для пыток и казни. Осуждённых, судя по всему, нашлось немало, поэтому развлечение растянется надолго. Дальше от тракта разместились торговцы выпивкой и закуской, и рядом с ними?— несколько певцов-орков. На берегу озера демонстрировали товар кузнецы и охотники. Здесь можно было найти изделия из шкур и металла. А на идеально ровной глади промёрзшего до дна водоёма уже всё подготовили к турниру, где будут калечить друг друга ради того, что находится между ног юных эльфиек.И когда народ собрался вокруг озера, толкаясь, ругаясь, обнимаясь и хохоча, усыпанное звёздами чёрное небо озарило волшебное переливчатое сияние розового, голубого, оранжевого, сиреневого и золотого цветов, и голос Владыки прозвучал раскатами грома с вершины близко расположенной горы:—?Сегодня, мой великий народ, мы празднуем победу!***—?Сегодня мы празднуем победу над армией Моргота! —?закричал с недостроенной башни Туркафинвэ, стараясь держаться за камни как можно незаметнее, словно нога уже совсем не беспокоит. Костыль он больше не использовал. —?Пусть в этот день каждый отдохнёт душой! Сегодня вернулись разведчики и подтвердили, что орков нет в лесах, они больше не нападают на мирное население, и это наша заслуга! Так оставьте труды и заботы и празднуйте! Мы пришли в Эндорэ, чтобы сделать эти земли безопасными, и добились своего! Айя Феанаро Куруфинвэ! Да сияет его слава вечно!***—?Умеешь ты изображать оратора,?— мрачно усмехнулся Курво, помогая брату спуститься на землю. —?Только этот отвлекающий манёвр более чем сомнителен.—?Мы сейчас всё обсудим,?— прищурился Туркафинвэ, осторожно наступая на ногу, к которой всё ещё приходилось приматывать палку, но широкие штаны делали её незаметной. —?Для начала поговорим вдвоём, я расскажу, что решил делать. И, Курво, ни слова Кано! Пусть и дальше сидит в своей спальне и не высовывается.—?Может, ещё стражу у дверей выставишь для надёжности? —?Куруфинвэ осуждающе скривился.Тьелкормо, морщась, посмотрел на брата.—?Мне надо присесть куда-нибудь,?— прошипел беловолосый Феаноринг,?— например, на свою кровать. И я тебя попрошу, брат мой, обойтись без язвительных замечаний. Наместник не станет вечно вести жизнь затворника и, значит, однажды попытается тут командовать. А я не собираюсь петь по его нотам.Приветствуя усталых, но радостных эльфов строящегося города, двое Феанорингов ушли в почти готовый дом Туркафинвэ. Крепкие стены даже временного жилища всё же лучше и надёжнее походного шатра. Особенно, если надо, чтобы никто не подслушивал.***Взяв со стола вино и долгое время не отрываясь от бокала, постоянно пополняя его, Туркафинвэ развалился в кресле, наблюдая за братом.—?Я сказал разведчикам,?— наконец, заговорил Тьелко, печально покачав головой,?— что убью их всех, если они расскажут хоть кому-то, кроме нас, что видели. И, Курво, мне ведь придётся сдержать слово, если проболтаются.—?Тебя никто за язык не тянул,?— пожал плечами Куруфинвэ.—?Ты так говоришь,?— начал злиться Туркафинвэ,?— словно тебя это ни капельки не касается! Я жалею, что не отправил разведку втайне от тебя! Твоя манера отстраняться от происходящего и уходить от ответственности заставляет меня хотеть снести тебе голову!Выпив ещё, Тьелко выдохнул.—?Извини,?— сказал он брату уже гораздо спокойнее. —?Что тебе сказал твой верный, когда меня рядом не было?—?Я не говорил с разведчиками в твоё отсутствие,?— отрешённо произнес Куруфинвэ-младший. Теперь единственный.?Дурак!??— подумал Туркафинвэ с досадой и удовольствием.—?К великому сожалению,?— тонкие губы третьего сына Феанаро дрогнули,?— на том, что у Моргота кончились орки, хорошие новости тоже кончились.—?Потому что поддерживавшие нас эльфы кончились тоже.—?Да…Братья замолчали. Начать обсуждать главную для них обоих весть не хватало духа.***Орёл пролетал гораздо севернее своего обычного маршрута, чтобы видеть льды Хэлкараксэ. Обогнув владения Вала Мелькора, посланник Манвэ сделал круг над лесом, где на берегу реки начали возводить город выжившие Нолдор, и устремился назад через море.Когда исполинская птица пролетала над равниной Ард-Гален, какая-то неведомая сила заставила Майтимо открыть глаза и посмотреть на небо. Орёл скрылся из вида, и сын Феанаро, стараясь дышать медленнее и осторожнее, чтобы не тревожить искалеченное тело, зажмурился. Боль лишила сил думать, и только неизменно пустая земля внизу ещё способна была пробудить хоть какие-то эмоции. Никого…?Ты думаешь, твои братья такие же, как ты. Считаешь их героями. Меряешь своей меркой. Тебя ждёт разочарование, сын великого Феанаро Куруфинвэ. Разочарование и прозрение?.Нет! Это неправда!Только равнина внизу пустовала и пустовала… Лишь орёл иногда царственно парил в небе, но появление посланника Владыки Манвэ не вызывало никаких эмоций, было просто очень больно.***—?Он опозорил нас,?— дрожащим голосом, словно сейчас заплачет, улыбаясь дёргающимся ртом, сказал после долгого молчания Туркафинвэ. —?Он… Моргот нас размазал и смешал с грязью. Давай, Курво, Феанаро-меньший, давай, убеждай меня, что я не прав!—?Зачем, Тьелко? —?Куруфинвэ опирался локтем на стол, заслоняя ладонью глаза.—?Мне это необходимо! Достаточно веская причина?—?Мы можем делать вид, что ничего не знаем, больше не отправлять разведку на Ард-Гален, а орков в лесах нет, и мы можем патрулировать близлежащие территории, созывать сюда народы, наши владения разрастутся, о нас будет ходить исключительно добрая слава, а… Ты же… Ты же понимаешь, что Нельо… Он…—?Да, рано или поздно он умрёт. Только в момент смерти он будет проклинать не Моргота, Курво. А нас. И, знаешь, я даже не могу его за это осуждать. Хватит мямлить, Курво. Мы уже не дети, провинившиеся перед папочкой. Наш страшный папочка мёртв, и наказать нас более некому.Снова повисло молчание. Ещё более тяжкое, чем прежде.—?Знаешь, Курво,?— опять нарушил тишину первым Туркафинвэ,?— что самое ужасное во всём этом?Куруфинвэ, наконец, убрал руку от лица и посмотрел на брата.—?Нам нечего противопоставить Морготу. Нечем ответить.—?Может, простим его злодеяния? —?с издёвкой произнёс Курво. —?Ответим на зло добром? Пожелаем ему счастья, например.Вопреки всем ожиданиям, Туркафинвэ вдруг совершенно искренне расхохотался.—?Я обязательно прощу Моргота,?— вытирая слёзы,?выдавил из себя Тьелко,?— но сначала надо убить Нельо. Я внимательно выслушал донесения, проанализировал шансы. Мы его не спасём, но и позволить вот так висеть и кричать от боли не можем.—?Я тоже многое проанализировал,?— снова спрятал лицо Куруфинвэ. —?Ты хочешь невозможного. Лучше сделать вид, что ничего не происходит. Поверь, любое приближение к Морготу нам может слишком дорого стоить. Мы можем составить Нельо компанию.На краткий миг в глазах Туркафинвэ вспыхнуло презрение. Только на миг. ?Трус!??— выкрикнул взгляд эльфа, но вряд ли Курво это заметил.—?Возможно,?— протянул Тьелко. —?Но попытаться стоит. И не нам лично. Пошлём отряд. —?Помолчав немного, Феаноринг хмыкнул:?— А Нельо был молодец… Он специально назначил Кано наместником. Он это сделал, чтобы обезопасить себя и своё правление: Кано никогда не стал бы угрозой для короля.***Поднявшись на локте, эльфийка откинула одеяло, оголив одну грудь, и встряхнула слегка вьющиеся черные волосы. Кокетливо прищурившись и изящно потягиваясь, она намеренно громко вздохнула, чтобы привлечь внимание любовника. Сейчас, когда на деве не было обычной для знахарки косынки и накидки с множеством карманов, когда она не перебирала с серьёзным видом записи и не сортировала ингредиенты для снадобий, эльфийка стала внешне похожей на своего избранника, словно родная сестра.—?Сначала слишком быстро засыпаешь, потом слишком рано просыпаешься,?— с ласковым упрёком произнесла дева, вслушиваясь в нежные печальные звуки арфы.Макалаурэ не ответил. Он, казалось, вообще не замечал, что не один в комнате, полностью погрузившись в музыку.—?А время не догнать,?— ритмично прошептал менестрель,?— равняет век с секундой… Летать с тобой мне было трудно, а без тебя я не могу дышать…Наконец, заметив, что кто-то ещё присутствует в помещении, наполненном бессильной тоской и равнодушием ко всему, Макалаурэ посмотрел в сторону постели. Он понимал, его упадническое настроение однажды начнёт раздражать даже Дис, но ничего не мог с собой поделать.И вдруг менестреля осенило: пока не напишет обещанную песню, душа будет терзаться, а мысли путаться. Подождать может всё.Но не музыка.