i wanna take you home (1/1)

Даллон влетает в больницу через пятнадцать минут после последнего сообщения Алекса, хотя дорога должна была занять в два раза дольше времени, и встревоженно оглядывается по сторонам в поисках знакомой головы. Находит по бесконечно печальным глазам.—?Ал, я. —?он садится рядом, и Тернер тут же обнимает его, утыкается носом в чужое плечо и беспомощно плачет,?— привет, тише, тише,?— Даллон осторожно гладит его по спине и жмурится.Вокруг такая тишина, мертвая тишина, но еще и неестественная: будто кто-то склеил его уши и вырвал всем вокруг связки. Кроме Алекса: его тихие рыдания становятся оглушительно громкими. Даллону тяжело дышать.Парня тяжело поднять с пола, еще тяжелее успокоить, и Уикс вряд ли может сказать, сколько времени они здесь сидят и как его спина успевает начать так сильно болеть.В итоге Алекс все-таки встает и даже позволяет отвести себя на улицу, обнимая привезенный Даллоном рюкзак; глядит куда-то в пустоту и дрожит. Слишком сильно дрожит.Уикс протягивает сигареты. Тот благодарно закуривает.—?Мы можем поехать домой,?— тихо говорит он. Алекс хмурится и фокусирует взгляд на друге.—?Куда домой?А это уже более сложный вопрос. Даллон вздыхает.—?Ко мне. Там только… —??мама?,?— никто никому не будет мешать.—?Ладно,?— то, с какой легкостью он соглашается, наводит на не самые приятные мысли, и Уикс вздыхает снова,?— а там есть чай?—?Много чая.—?Ладно,?— повторяет Алекс и покорно идет следом, когда его ведут к остановке. Даже вытирает слезы и делает вид, что все в порядке.только зачемДома правда тихо и даже никого нет. Даллон делает им чай, пока Алекс напряженно смотрит по сторонам, пытаясь не расплакаться снова, и только вздыхает.—?У вас тут мило,?— конечно, мило. Старались ведь. Ага. Уикс тихо фыркает.—?Спасибо.—?Да не за что,?— пауза,?— а можно я останусь?—?Конечно, о чем…—?В смысле, на ночь.Даллон странно смотрит на него.—?Конечно, можно.—?Спасибо.—?Да не за что,?— вырывается с типично тернеровскими интонациями, на что тот даже нервно хихикает. Потом глаза снова наполняются слезами, и Даллон, едва не облив свои руки кипятком, тут же оказывается рядом и обнимает его, шепча что-то успокаивающее, пока Алекс дрожит, дрожит, дрожит, и им обоим так страшно, но надо ведь быть сильными, да?—?Я еще не говорил с отцом,?— вдруг говорит Тернер, вытирая слезы, и морщится,?— это страшно.—?Что он?—?Они давно развелись, и он… —?нервно пожимает плечами,?— не в особом восторге от меня.—?А мы, значит, не в восторге от него,?— Алекс криво усмехается и кивает,?— пошел нахуй.—?Д-да, точно.Остаток дня они пьют чай и пытаются говорить о чем-то нормальном, что не будет касаться произошедшего. Когда не получается, Тернер старательно пытается не плакать.Когда получается, слезы приходится сдерживать уже Даллону.Это тяжелее пятнадцати тонн гравитации на его плечах, серьезно, потому что парень, укутавшийся в его свитер, сейчас листает какие-то фотографии в галерее, прикусив губу, чтобы в голос не разрыдаться, и делает вид, что все в порядке и он тоже, пока все рушится к чертям.Уикс делает им еще чай, мысленно повторяя, что они справятся, точно справятся, честно. Иначе нет выхода, иначе если его любовь снова его оставит…Любовь.Даллон морщится. Так глупо, честно говоря, ему кажется таким глупым признавать свою влюбленность в Алекса, но выбора не остается, когда тот засыпает, обняв уиксовскую подушку, и даже чему-то во сне улыбается. Даллон не может перестать смотреть и выпивает обе кружки один.Ладно, он влюблен.Легче стало? Нет.Уикс тихо говорит себе, что они со всем справятся, и укрывает Алекса одеялом.