Успокоение в безумном мире (1/1)

Гренгуар и Фролло двумя тонкими и высокими тенями стояли у стен собора, хмуро наблюдая за пляшущей на площади Эсмеральдой.Поэт время от времени устало прикрывал глаза, но даже в эти секунды не отводил тяжёлого взгляда от девушки. Молодой человек уже давно понял, какую прекрасную жену ему послал Король Алтынный, и потому всячески старался завоевать её расположение. Только это начало ему удаваться, как Феб де Шатопер скоропостижно умер от ранения в спину, и Эсмеральда после этого плакала два дня. У её постели в это время бессменно сидели Труйльфу и Гренгуар, пытаясь хоть как-то утешить её. Теперь она наконец-то вышла танцевать на площадь, и в этот же вечер поэт твёрдо решил поговорить с ней.Священник, забыв о сплетнях в народе, не отрывал горящих глаз от хрупкой фигуры смуглянки и не замечал состояния ученика. Фролло снова корил себя за то, что позволяет опороченной любви к цыганке сжигать изнутри его вены и душу, но даже не противостоял этому. Он знал, что теперь бесполезно.—?Учитель,?— понизившийся голос Гренгуара выдернул священника из глубины мыслей.—?Вы звали меня?—?Звал. Помнится, однажды вы сказали, что можете принимать исповедь без надлежащих условий.—?Я говорил это, и что же?—?Сейчас условия располагают?—?Вы хотите исповедаться? —?низким голосом протянул Фролло, одёргивая колоратку, но не переводя глаз на собеседника.—?Может статься, и не исповедаться. Положим, рассказать.—?Говорите,?— вяло разрешил священник, даже не кивнув и старательно унимая колотящееся от созерцания пляски сердце. —?Я слушаю.—?Нет. Мне нужно, чтобы вы слышали меня,?— бесцветным голосом попросил поэт. Архидьякон наконец повернул голову в его сторону и впервые в жизни не поверил глазам?— лицо его ученика застыло и стало до режущей боли похоже на отражение его, Фролло, в зеркале.—?Я… Слышу.—?Почему я смеюсь и вместе с этим хочу плакать? —?поза, голос и взгляд Гренгуара выдавали ужасную усталость, совсем не присущую ему. И с чего бы он стал заговаривать о таком?—?Что случилось с вами? Произошло с вами что-нибудь такое в последнее время?—?Да, произошло,?— молодой человек тяжело пожал плечами, словно бы не хотел ничего говорить вовсе. —?Я полюбил.—?Полюбили? —?стараясь скрыть нервную дрожь, переспросил священник. На него самого нахлынули воспоминания и сны, связанные со смуглой красавицей. —?Кого же?—?Эсмеральду,?— неожиданно признался поэт. Фролло почувствовал, что земля уходит из-под его ног. Он обхватил голову руками и, не заботясь о людях вокруг, прерывисто вскричал:—?Как! Ведьму, исчадие Ада!—?Она цыганка,?— жёстко припечатал Гренгуар, перевёл глаза на учителя, и тот увидел, какая в них блестит сталь. —?И вы любите её. Не нужно сейчас этого отрицать, я всё вижу и всё знаю. Я знаю, что говорю, знаю, что вы сейчас сойдёте с ума от ревности и убьёте меня тем кинжалом, который заржавел от крови капитана королевских стрелков. Я только устал.—?От чего вы устали, поэт? —?дрогнувшим голосом спросил архидьякон, прочищая горло, и внимательно взглянул на собеседника.—?От любви. Я люблю, но она видит во мне только друга, брата. Я, вечный скиталец, исстрадавшийся мечтатель, только ищу успокоения в безумном мире и нахожу его рядом с ней.Неизвестно, что хотел на это сказать ученику Фролло?— он молчал, и по лицу его ничего нельзя было прочесть, как бы поэт ни пытался. Смуглянка в эту минуту закончила танцевать и испуганно заозиралась по сторонам, силясь найти своего мужа. Пьер отделился от стены и сухо бросил:—?До нескорой встречи.***—?Пьер, слава Богу,?— вскрикнула цыганка, протягивая руки к Гренгуару, пробившемуся к ней сквозь кричащую толпу. —?Я думала, что вы ушли.—?Нет же,?— мотнул головой молодой человек, закусывая губу и против воли теряясь в чёрных глазах цыганской жены. —?Я ждал вас.—?Спасибо вам, в самом деле! Я теперь боюсь ходить вечером одна. Вы мой спаситель.—?Я? —?поэт невесело усмехнулся, отводя взгляд в сторону: право, она ещё совсем дитя. —?Нет, вашим спасителем был солнечный капитан Феб, а я всего только ваш цыганский муж.—?И вовсе нет,?— с детской настойчивостью произнесла Эсмеральда, сжав длинные пальцы Гренгуара своими, тонкими и тёплыми. —?Вы ещё и мой самый лучший друг. Правда-правда, Пьер!Теперь они уже достигли Двора Чудес?— шли с площади короткой дорогой?— и смуглянка завела Пьера к своей комнатке. Молодой человек обессиленно упал на стул, цыганка же присела на своё ложе и замерла, ожидая, что скажет поэт. Он глубоко и тяжело вздохнул, проводя ладонью по волосам, и положил руки на колени:—?Друг… Я не хочу быть для вас другом. Я люблю вас, люблю страстно и преданно и боюсь оказаться отверженным. Всякий раз, как я вижу вас танцующей, замираю как изваяние, я не могу и глаз отвести от вас. Всякий раз, как я раньше видел рядом с вами капитана Феба, мне хотелось заколоть его или броситься с Нового моста в Сену: я думал, за что вы дарите свою любовь ему, если он не заслужил ничего, что даруете вы? Раньше я писал о любви стихи, но не ведал того, как сладко сжимается сердце при мысли о своей возлюбленной и того, как больно оно рвётся на части при виде её с кем-нибудь другим. Может статься, я наговорил сейчас много лишнего, и вы совсем ничего не поняли из того, что я хотел донести?— в таком случае, просто знайте, что я люблю вас так, как день любит ночь. Как Аид любил Персефону.Гренгуар снова устало прикрыл глаза, как будто утомился говорить, и резко встал со стула с намерением уйти, но смуглянка вдруг бросилась к нему, перегородив собой дорогу. Он остановился, не сделав даже полушага, и сдвинул брови:—?В чём же теперь дело? Я хочу уйти не потому, что не хочу находиться с вами, а потому, что понимаю, что этого моего чувства вы не примете никогда.—?Что вы говорите, Пьер? —?плясунья мягко положила маленькую ладонь на его грудь. —?Вы неправы! Я не видела вас из-за Феба и не видела ваших терзаний. Я и видела бы в вас только друга, если бы вы сейчас не открыли мне глаза… Я не знаю, люблю ли вас, но уверена, что мои чувства уже превосходят дружбу.—?Это значит,?— молодой человек нервно облизнул губы и поднял подрагивающие руки к золотистым плечикам цыганки. —?Что я могу надеяться?..—?Да,?— она позволила себе прижаться к его груди и склонить голову на его плечо. —?Я думаю, что это всё-таки перерастёт во что-то большее.Гренгуар задыхался, запрокинув голову, но не от слёз, а от счастья?— нужно ли было страдать целых четыре месяца? Да, а ради чего? Ответ был очевиден?— чтобы заслужить доверие Эс-ме-раль-ды…Он прошептал её имя вслух, и девушка нежно провела ладонью по его оголённому запястью.Он вслух позвал ангела.