Том 3, 4 день месяца Высокого солнца, 4Э 189 (часть первая) (1/1)

Ему не воспрещалось совершать прогулки по городу несколько раз в неделю. Всё-таки Раша понимал положение Цицерона и заставлять сидеть того в Убежище безвылазно не собирался. Ему и самому уже надоел тоскливый взгляд молодого Хранителя, каждый раз, когда последний оказывался на пороге его покоев.—?Раша обойдёт кое-какие места, поспрашивает, послушает, а ты иди проветрись. Сходи в купальню или куда ещё ты там ходишь,?— каджит обернулся и смерил Цицерона хмурым взглядом. Они остановились возле лестницы, ведущей наружу, но вперёд никто из них не порывался. —?Твоё лицо не нравится Раше,?— он несколько раз несильно ударил ладонью молодого имперца по щеке в попытке привести в чувства. —?Возьми себя в руки.Лицо Цицерона в ответ перекосила кривая ухмылка. От слов Уведомителя ему легче не стало. Скорее наоборот.—?Если не сделаешь физиономию попроще, заеду сильнее,?— лапа сжалась в кулак и замерла возле нижней челюсти Хранителя, едва касаясь.—?Я понял… —?выдохнул Цицерон, примирительно выставив руки перед собой. Улыбка исчезла, а лицо приобрело уже привычный угрюмый вид вкупе с бледным цветом. Чужой кулак разжался и был убран. Повисло молчание. С улицы едва доносился детский визг. Не иначе как игра в салочки была в самом разгаре где-то возле соседних домов.Молодой Хранитель склонил голову, стараясь отпустить все скопившиеся в нём эмоции и убрать их с напряжённого лица. Но проще сказать, чем сделать. То была словно маска… Что вцепилась в кожу и не хотела освобождать из своей хватки.—?Ладно, идём, Раша, я уверен, на свежем воздухе меня попустит,?— мотнул он тяжёлой головой, не находя в себе силы придумать, как ответить ещё. Пальцы со второй попытки кое-как откупорили маленькую склянку с зельем невидимости. Тревожная улыбка то и дело порывалась появиться на его губах.—?Раша очень на это надеется. Также Раша очень надеется, что это не по твоей вине Мать Ночи молчит.Цицерон лишь потерянно уставился в одну точку, ощущая как по всему телу пробегает дрожь.Вне Убежища солнце опаляло округу яркими лучами. И под этим светом внутренние беды и проблемы казались ещё темней и беспросветней. Беззаботность вокруг соприкасалась с безысходностью на душе и туманным завтра, доставляя неконтролируемое беспокойство и боль.Без лишних слов Раша скрылся в тени за домами, и взгляд быстро потерял его из виду. Цицерон же направился в противоположном направлении, тихо, украдкой, словно в первый раз, всматриваясь в сочную зелень травы под ногами. Всё казалось таким чудным, неестественным, будто из другого мира… Он так долго был поглощён внутренними проблемами Тёмного Братства, варясь в собственном соку, что и простой цветок, выросший у основания кладки каменного дома, ему грезился неестественным чудом.?Я ведь ходил здесь уже много раз… Отчего же всё кажется таким необычным и особенным? Будто я… Будто я погребён среди толщи воды и не вздохнуть, а крупицы воздуха?— драгоценность. Никак не надышаться… Сейчас от жадности поперхнусь…?Цицерон привалился спиной к стене дома поодаль Убежища и бессильно съехал вниз, развалившись в траве. Голова шла кругом, перед глазами плясали чёрные точки. Зелье перестало действовать, осветив тень едва заметной фиолетовой вспышкой. Молодой Хранитель прикрыл веки, вслушиваясь в шум ветра, сварливое чириканье птиц и гомон улицы. Его словно не стало, а раз его нет, то и проблем тоже. Может теперь он камень или листик? Было бы неплохо…Сколько времени прошло, Цицерон не имел ни малейшего понятия, однако всё в этом мире имеет свойство заканчиваться.—?Дяденька, а вы чего тут сидите? Бездомным и бродягам в город вход запрещен. Стражники поймают, пеняйте на себя,?— звонкий голосок развеял приятное забытье.—?Кто там?—?Кого вы нашли?Возле Цицерона собралась ребятня лет десяти, может постарше, и все с нескрываемым любопытством изучали незнакомца. Три мальчика и одна девочка. Поодаль стоял кто-то ещё, тоже маленького роста, но солнце ярко оттеняло этого ребёнка, и было не ясно, кто это. Молодой Хранитель поморщился… Этого ещё не хватало, лишнее внимание.—?Нет, я вовсе не бездомный… —?каким-то обиженным голосом отозвался Цицерон. Наверное, он просто эмоционально настолько выжат, что с какой стороны на него не нажми, на глаза навернуться непрошеные слёзы. Сказанное казалось каким-то через чур болезненным, хотя таким и не являлось. Такая реакция была ненормальной, Раша же велел ему взять себя в руки.Молодой Хранитель поднялся с земли, отряхивая штаны. Под чужими взглядами он чувствовал себя не в своей тарелке.—?И где же ты живёшь, дяденька? —?с насмешкой поинтересовался с виду самый бойкий мальчик.Цицерон расплылся в улыбке, лицо опять перекосила странная пугающая гримаса. Время замерло здесь и сейчас, и ничего другого не существовало. В сознании зачесалось в ответ сказать что-нибудь необычное, броское.Было чувство, словно он стоит над пропастью и кричит в неё, в попытке услышать собственное эхо. И это казалось таким весёлым и оригинальным… Ведь ему оттуда когда-нибудь ответят! Это же так смешно!—?Я живу в доме с привидениями! Так что бойся меня, малышня! По-бе-жа-ли! —?выпалил Цицерон, внезапно дёрнувшись в сторону самого бойкого мальчика, раскинув руки в стороны дабы поймать кого-нибудь из детей. Писк и визг разразили улицу, ребятня, как горох, разбежалась в разные стороны, однако далеко убегать не торопилась. Эта спонтанная шутка только раззадорила их, ведь ясно было как день, что ?бродяге? никто не поверил.—?Так ты привидение, дяденька! —?засмеялся второй ребёнок, тыча пальцем в Цицерона. —?Он привидение!Все, как один, стали корчить ему смешные рожицы, руками изображать над головой лопоухие уши. Тем самым приглашая продолжить игру.—?Привидение!—?Привидение! Поймай нас!—?Поймай нас, а то убежим!—?Ну держись! Кого поймаю?— съем! Ха-ха! —?поддался Цицерон, не помня себя от радости, позабыв, вычеркнув все недавние переживания из головы.Смех и визги стали громче, когда молодой имперец вышел из тени на солнце и бросился разгонять ребятню. А они продолжали кружиться вокруг него, далеко не убегая. Видимо знали, как быстро остывает во взрослых запал, и как скоро игры с ними подходят к концу. Дела… дела… дела…Один из детей побежал в сторону часовни Аркея, и Цицерон ринулся за ним следом, так как именно там, неподалеку, стоял дом с привидениями, а ему, как его жильцу, от места своего обитания далеко отходить не полагалось. Иначе разрушится весь образ, выдуманная иллюзия лопнет как мыльный пузырь.—?Беги! Беги, Арнас! Мы его отвлечём! —?кричали за спиной, но молодой имперец не оборачивался, полностью сосредоточившись на улепётывающем от него мальчишке. Дыхание довольно быстро спёрло, и до боли в груди не хватало воздуха. Но Цицерон не обращал на это внимания. Ему, внезапно, стало всё равно.—?Не ешь меня! Спасите! —?вопил малыш. Дело дошло до слёз, когда ?призрак? его всё-таки поймал. Еле стоя на ногах и задыхаясь, Цицерон хохотал сквозь кашель, прижимая к себе мальчишку. Но когда на него посмотрели красные заплаканные глаза, молодой имперец ослабил хватку и выпустил юнца. Ребёнок оказался самым младшим из детей, так ещё и из тёмных эльфов.—?Ааа!!! Мама! Мама! —?не унимался мальчик, но упав на землю, когда чужие руки его освободили, даже не удосужился подняться и спрятаться. Цицерон склонился рядом с ним, удивлённо взирая на детские страхи…—?Да брось… Какой из меня призрак? —?попытался оправдаться молодой имперец, однако быстро понял, что слова здесь вряд ли подействуют. Он протянул руку, недавняя буря эмоций на его лице теперь потухла. —?Смотри, я даже не прозрачный, не свечусь. Да и летать не умею…—?А мы предупреждали тебя, Арнас! Ты слишком маленький, чтобы с нами играть! Чуть что, сразу в слёзы! —?заголосил подбежавший ребёнок. Рядом, догнав, выстроились и все остальные.—?Фу! Плакса!—?А все данмеры такие рёвы?—?Ну-ну… Бояться больших дядь, это вполне естественно. Не надо смеяться,?— Цицерон убрал протянутую руку и поднялся, понимая, что если полезет к испуганному малышу, то сделает только хуже.—?Ма…ма… —?уже тише позвал заплаканный ребёнок.—?Ты опять всё испортил! Ладно… Лизара, бери его под руку и пошли. Отведём нюню к маме!—?Я не нююю…няя!.. Ааа!.. —?навзрыд заголосил малыш, пуще прежнего.—?Ну началось… —?с этими словами ребятня подняла его с земли и побрела в сторону жилых домов.—?Извини, дяденька,?— остановившись возле Цицерона, сказал самый бойкий мальчик. —?Поиграем в следующий раз, только без нюни, хорошо?—?Ну… раз вы меня не боитесь… —?задумчиво отозвался молодой имперец, всё ещё растерянный от случившегося. Он что, в самом деле такой жуткий?—?А чего нам тебя бояться? —?засмеялся ребёнок.?Потому что я убийца…??— вспыхнуло в голове, и Цицерон оцепенел на пару мгновений, приходя в себя.—?Пока, дядя! —?замахала малышня ему на прощание, уходя восвояси. Молодой Хранитель даже не пошевелился, глядя им вслед.Когда дети исчезли за поворотом, громко галдя, Цицерон опустился на лестницу, ведущую в собор Аркея. Его одиночество теперь скрашивало лишь близрасположенное кладбище. Сердце продолжало громко биться.Странно, но на краткий миг ему стало так легко и спокойно, что на ум прокралась будоражущая мысль?— будто и не с ним это произошло.Он посмотрел на свои подрагивающие руки?— запахи масла и воска вновь ворвались в грудь. Тяжесть едва забытых сомнений и страхов легла на плечи.?Что это было??От нависшего замешательства отвлёк тяжёлый скрип двери позади и чужие голоса. Цицерон, сам того не ведая, стал случайным слушателем чьего-то разговора.—?Так значит, это стражники привели её к вам? Я весьма удивлён…—?А что такого? По-вашему, людям чуждо милосердие?—?Но приказ отца…—?Иногда можно сделать исключение, например, как сейчас.—?Но откуда им знать, кто она? Может её специально привезли в Чейдинхол, зная о твоей доброте, Ярнар?—?Если Ваша милость правы, то не на моей совести будет этот грех.—?Надеюсь, я ошибаюсь…—?А с чего вы вообще решили, что она опасна? Это дряхлое создание, живущее во тьме, вызывает лишь жалость и сострадание.—?Ааа… Ну я… читал в книге, что от всякого стоит ждать подвоха.—?Не всё, написанное в книгах, следует считать за истину.Голоса приблизились, и Цицерону стало неловко быть третьим лишним. Он поднялся со ступени и уже посеменил в сторону моста, как его взгляд встретился с чужим.Опять красные глаза, опять серая кожа. Данмер. Но молодой Хранитель так и замер у лестницы собора, ведь эти сутулые плечи и длинные чёрные волосы он уже где-то видел.—?Ваша милость, что-то случилось? —?поинтересовался священник, видя перед собой необычную сцену, где молодой имперец без каких-либо стеснений почти в упор пялился на тёмного эльфа, что замер на лестнице.—?Мы… Мы знакомы? —?стушевался данмер под таким пристальным взглядом.Цицерон же видел перед собой обрывки прошлого, стоявшие перед ним на ступень выше. Губы расплылись в блаженной улыбке. Конечно они знакомы. Это же тот тип, что влетел в него и уронил на пол. Правда, молодой Хранитель толком уже потерял ясность мысли, и не совсем соображал, когда это было и где. Так как на переднем плане всё ещё кружились переживания о семье и слова Раши, больно резанувшие по сердцу.Над кладбищем пролетела ворона, оглашая округу громким криком.