Том 2, 12 день месяца Заката солнца, 4Э 188 (часть первая) (1/1)

Проверки, обыски, косые взгляды и словесные перепалки: в Имперский город было довольно сложно попасть. Лишь пройдя сквозь все досмотры, Цицерон смог ступить за ворота столицы. Меры, принятые властями по борьбе с наркотиком, вызывающим быструю смерть, были на достойном уровне. Хотя и в таком положении молодой имперец смог найти прелюбопытный и смешной казус. Оружие-то проносить никто не запрещал…Он засмеялся в голос, отойдя от стражей порядка; изо рта вырвались клубы горячего пара.Осень. До чего же печальное время года. В голубом небе ярко и жизнеутверждающе пылало солнце, голову кружил запах сырой земли и гниющих листьев. Холодный ветер врывался в лёгкие приятной грустью, обещая вернуть всё на круги своя… Однажды…Цицерон мотнул головой, неважные мысли приходили на ум так не вовремя. Ему нужно было в Торговый район, там его ждал заказчик. Но вместо положенного настроя, погода диктовала своё. А может это вовсе и не её вина?Перед глазами стоял образ Риндира. Его не стало на днях… Он так и не вспомнил их, забылся в бреду, издавая последние предсмертные всхлипы. И казалось бы, они все убийцы, привыкшие к смерти, идущие с ней рука об руку. Но именно в этом моменте что-то надломилось в Цицероне, что доселе было крепким и надёжным, вселяющим уверенность. Нет. Не смерть брата так повлияла на него, а то, что последовало после.В ту ночь, словно воры, они вдвоём вместе с Понтием вынесли ещё тёплое тело брата из Убежища. И затаившись у каменного основания заброшенного дома, среди поросшего вокруг кустарника, укрылись от глаз вездесущих стражников. Как-то захоронить, вынести Риндира из города было невозможно. Было решено бросить тело возле канавы у моста, там, где обычно ютились когда-то нищие. Когда-то… Совсем недавно… Но из-за всеобщей паники бездомных попросили удалиться из Чейдинхола, а если кто-то противился, то без особого зазрения совести этих бедняг вешали за стенами города на юге у заставы. Понтий ходил туда и сказал тогда, что, мол, такое зрелище нужно увидеть своими глазами. Началась самая настоящая охота за скуматорговцами, и всеми теми, кто мог быть хоть как-то связан с ними.Город сошёл с ума. Горожане начали подозревать друг друга и писать доносы. Одно радовало. Погромов, как в Бравиле, пока не было. Старый граф Фарвил Индарис сразу пресёк подобные затеи и продемонстрировал населению Чейдинхола свою решительную позицию по данному вопросу на нескольких смутьянах. Их тела до сих пор висят у западных ворот, Цицерон сам видел.За такой короткий срок всё перевернулось с ног на голову. В ту ночь они вместе с Понтием, прячась за домами, в надежде что их никто не заметит, тащили тело мёртвого брата. И было совершенно неизвестно, какая последует реакция от блюстителей порядка, если их обнаружат. Но, скорее всего, связи с графом уже не спасут. Попадаться на глаза не стоило.Перед тем, как выдвигаться, они переодели Риндира в рванину, дабы он сошёл за бездомного. Ничего другого им на ум больше не пришло. Может хоть так мёртвое тело похоронят. Потому что им самим такое дело и в таких условиях выполнить было не под силу. Таким образом Понтий и Цицерон избавились от мертвеца, скинув его в высокую траву у городской стены. Неподалёку звенела вода, тихо и спокойно, не замечая ничего вокруг. Завтра, когда взойдёт солнце, первый прохожий, что будет гулять на мосту, вероятнее всего и наткнётся на труп. Счастливчик…Эта полоса передряг, накрывшая собой Тёмное Братство, и не думала прекращаться. В начале разбили статую в Бравиле, затем погромы, а теперь Риндир… Всё это тяжелым бременем упало на плечи семьи и молодого имперца в частности. Самое отвратительное в этой ситуации было то, что они ничего не могли с этим поделать. Словно в центре урагана, из которого нельзя выбраться. И приходилось смиренно ждать, когда небеса успокоятся, и ветер стихнет. Бездействие, неведение, постоянный стресс из-за частых проверок. Всё вышеперечисленное на всех влияло по-своему. Цицерон также не стал исключением. Он осунулся, стал хмур и молчалив, подавлен. Никак не мог смириться с тем, что его оставили в Убежище. Из-за чего постоянно происходили перепалки с Рашей.—?Всё то, что сейчас творится, добром не кончится. Нам нужно действовать… —?после содеянного, затеял вновь разговор молодой имперец, начав издалека.—?Ты опять? Хочешь вывести Рашу из себя?—?Вовсе нет. Но сидеть в Убежище сложа руки невыносимо. Отпусти меня в Бравил, прошу,?— всё это время он не оставлял надежды вырваться в соседнее графство. Как, должно быть, его упрямство надоело Раше.—?Я могу дать тебе контракт, займёшься делом, забудешься и перестанешь, наконец, канючить и играть у Раши на нервах,?— предложил компромисс Уведомитель. —?Брал бы ты пример с Понтия…—?А это задание будет в Бравиле? —?не унимался Цицерон. Губ его робко коснулась улыбка. Ему было неловко. Но он ничего не мог с собой поделать. В конце концов, они с Понтием всё-таки разные люди.—?Нет, заказчик будет ждать тебя в столице. Если дашь своё согласие на выполнение, то я расскажу тебе все подробности.Цицерон задумался, брови хмуро сошлись на переносице. Но в следующий миг его лицо переменилось, в глазах заиграл погасший было огонь.?Не иначе надумал чего…??— пронеслась мысль в голове Раши.—?Если я выполню контракт безукоризненно, то позволь мне самому выбрать себе вознаграждение,?— сказав это, молодой имперец тут же прикусил себе язык. Риндир был в чём-то прав. Ведь он, Цицерон, и вправду с каждым разом позволяет себе всё больше и больше. Конечно, босмер судил по себе… И это многое объясняет. Однако...—?Ты мне ещё и условия ставить будешь? Смотри, доиграешься и закончишь как правая рука Амузая.Цицерон осёкся, они оба поняли друг друга. Как говорится, большие полномочия и власть раскрывают все стороны личности…—?Раша, ты же меня знаешь! Могу ли я?..—?Амузай тоже думал, что знал Риндира. И чем всё закончилось? —?Уведомитель тяжело вздохнул. Ему было понятно рвение Цицерона. Да он и сам устал ждать, оставаясь в полном неведении. —?Раша тебя понимает. Раша и сам был бы не прочь отправиться в Бравил,?— заключил каджит, глядя на молодого имперца. —?Раша бы очень хотел быть сейчас рядом с Ализанной…Каджит смутился собственных слов и отвёл взгляд. Кто бы мог подумать, что дойдёт до откровений. Но в это самое мгновение Цицерон поймал себя на мысли, что он только что нашёл брешь в Уведомителе. Слабое место, на которое нужно надавить, и кто знает?—?Дай мне шанс! —?он положил свои ладони на лапы Раши, голос был полон решительности. —?Если я идеально выполню задание, то отправлюсь в Бравил на подмогу! Доверься мне, разве я когда-нибудь подводил тебя? Раша…Уведомитель продолжал задумчиво молчать. В его покоях медленно тлели свечи, и казалось, что вместе с этими свечами тихо ускользает время. А возможно, вместе с ним жизни братьев и сестёр.—?Хорошо, уговорил… —?устало выдохнул Раша. От подобного молодой имперец в сердцах воскликнул от радости. Но его счастье тут же прервали:?— Знай же, что Раша даёт тебе этот шанс ради Слышащей! Не зазнавайся. Я так поступил не для тебя.—?Я понял,?— смиренно согласился Цицерон.—?Тогда слушай…В тот же день молодой имперец отправился в столицу, однако не смог унять любопытства и решил заглянуть перед этим на заставу, где, по словам Понтия, то ещё зрелище. А так как последний любил всё приукрасить, хотелось самому в этом убедиться. Но дойти до самой заставы у него так и не получилось. Тропа, что вела к ней, была устлана столбами. Высокие, они стояли с деревьями на равных. Но вместо приятного запаха осеннего леса, всё провоняло смрадом. Гнилой плотью. В небе стоял назойливый гул мух. Цицерон уже издалека понял, в чём дело. На пики были насажены головы… По обе стороны тропы они громоздились между ветвей деревьев, словно птицы. Украшали и устрашали одновременно. Понтий был прав?— настоящее зрелище.?Это уже перебор…??— закрыв ладонью нос, Цицерон поспешил вернуться на Синюю дорогу, что вела в сторону столицы. Но тут его взгляд замер, наткнувшись на знакомые черты. Это лицо, смотрящее на него с большой высоты, и искажённое тленом.—?Риндир…—?Что ты там так пристально разглядываешь? Понравилось личико? —?молодой имперец вздрогнул от чужого голоса и обернулся. К нему со стороны заставы приближались двое стражников. А он их даже не заметил, настолько смутил его представший перед ним вид. Это в самом деле голова Риндира?!Да, Цицерон привык к смерти. Былые паника и дрожь прошли. Но убийство, с его точки зрения, было тонким мастерством, как и любая другая профессия. А то, что узрел он здесь, было грубой поделкой. Уродством, потехой для голодных глаз.—?Не смущайся! Иди дальше по дороге и не такое увидишь… —?стражники деловито улыбнулись ему, с видом собственного достоинства. Вероятно, они принимали во всём этом участие.—?Нет… Спасибо… Я уже посмотрел, мне вполне хватило…—?Значит хорошо подействовало, раз хватило!—?Верно,?— сдержанно улыбнулся Цицерон, и поспешил прочь с тропы, пропитанной зловонием.Не сказать, что он испытывал симпатию к Риндиру при его жизни. Нет. Молодой имперец даже считал его опасным для семьи, но такой участи тёмный брат явно не заслуживал. Теперь его голова возвышается над дорогой к заставе среди других, ссохшихся и разлагающихся на солнце, в назидание другим. От увиденного потемнело в глазах. Грудь сдавило чувство вины и неприязни к себе. А ведь совсем недавно он умывал это лицо, клал в этот иссиня чёрный рот пищу. Мурашки пробежали по коже. Пустота окатила ознобом. Теперь это не их тёмный брат, это предзнаменование… Это предупреждение свыше…Понтий, скорее всего, этого ещё не видел, как и Раша. Кто мог предположить, что всё обернётся именно так? Почему всё произошло так и никак иначе?Под тяжестью нависших вопросов Цицерон, отстранённо смотря себе под ноги, добрался до Торгового района Имперского города, но шум и галдёж прохожих заставили его отвлечься от собственных мыслей.—?В ?Вороном курьере? сделаны правильные выводы! Самуилу Терентиусу следует покинуть свой пост и предстать перед судом! Его борьба со скуматорговцами бездейственна!—?Плаха и палач уже заждались! Если бы он был ответственным хозяином земли Бравила, то поступил бы как граф Чейдинхола!—?Чего ждёт император?!Этот гомон словно хотел раздавить, сжать безбрежной суетой. Цицерон непроизвольно остановился у чужого дома, и привалившись спиной к стене, прикрыл глаза. Со стороны, наверно, он сейчас казался обычным гражданином, возможно, путешественником, что устал с дороги. Но кому, как не убийце, знать, что внешность порою бывает обманчива?..Толчок в грудь и Цицерон распахнул глаза от удивления.—?Новый выпуск ?Вороного курьера?! —?огласил незнакомый голос прямо в лицо. Взгляд подошедшего человека небрежно пробежал по молодому имперцу. —?Прошу! —?сказав это, незнакомец отправился дальше раздавать листовки.В руках Цицерона оказалась газета и, развернув её, он увидел в заголовке кричащую надпись ?Экстренный выпуск!?. Как же осточертела эта политика… И как же в этом мире всё взаимосвязано, будто сплелись корни разных цветов, трав и деревьев. Естественно, как и в мире растений, размер играет главную роль. Место под солнцем получает сильнейший. А Тёмное Братство всегда было в тени. Свет чужд ему, однако правила мироздания никто не отменял. Он устремил свой взгляд на строки, что так взбудоражили столицу.Вороной курьерЭкстренный выпуск! В Бравиле бунт! Граф заперся в собственном замке от собственных же граждан! Почему Самуил Терентиус не предвидел такого исхода и не принял преждевременных мер? В прошлом выпуске наша редакция брала у графа интервью, где он клялся, что все слухи о нём и наркоторговцах наглая ложь. Но из-за мягких действий по отношению к скумоторговцам загнал в тупик не только себя, но и соседнее графство Лейавин, где за короткий срок погибло немалое количество жителей! Северный же сосед Бравила?— Чейдинхол, ответил молниеносно и решительно. Все, кто хоть как-то мог быть замешан в торговле наркотиком, были повешены или обезглавлены. Суровые меры! Однако простые граждане этого графства чувствуют себя в безопасности, так как видят результат. Фарвил Индарис даже в пожилом возрасте может быть примером для подражания для всех остальных. Западный сосед Бравила?— Скинград, также не растерялся, взяв за образец опыт Чейдинхола.И всё-таки вопрос остаётся без ответа. Почему Самуил Терентиус сажал виновных в тюрьму, вместо того чтобы карать?Мы решили задать этот вопрос командующему Имперским легионом Валгусу Маро. Ведь именно он взял на себя ответственность следить за обстановкой в графстве Бравил вместе с графом. О чём, собственно, и рассказывал в прошлом выпуске. Однако на этот раз он отказался давать нам интервью. Странное молчание явно не предвещает ничего хорошего! Единственный, кто согласился провести беседу с нашим корреспондентом, это высокопоставленный чиновник при императоре?— Амон Мотьер. Вот его слова:?Что взять с простых смертных? Деньги и власть такой же сладкий наркотик, открывающий всю сущность отпившего из кубка могущества. Только высшей пробы! И не всякий сможет совладать с собой, испив. Очень легко можно забыться и перестать контролировать свои действия, как и стало с графом Самуилом Терентиусом. Он совсем позабыл главное правило власть имущих: какие бы ни были у тебя планы, всегда держи их при себе…Что же касается мер, которые собирается принять император, то они вполне предсказуемы. Валгус Маро будет отправлен с легионерами в графство Бравил для подавления бунта и усмирения граждан. Какая участь же постигнет самого графа Самуила Терентиуса?— мне неизвестно. Но зная мягкий характер императора Тита Мида II, сами можете догадаться?На этом моменте Амон Мотьер пожелал закончить интервью, позволяя нам самим разобраться и задуматься над произошедшим.Цицерона вновь пробил смешок. Опять забавный до боли казус блеснул перед глазами. Газета ?Вороной курьер? походила на флигель, куда дует ветер, туда он и поворачивается.