Том 1. 27 день месяца Руки дождя, 4Э 187 (часть первая) (1/1)
В эту ночь сон никак не хотел посещать Цицерона. Он просыпался то от бессвязных мыслей, то проваливался в дрему, что оборачивалась кошмаром; то вздрагивал от голосов, что что-то бормотали у него в голове. И длилось это до тех пор, пока усталость не взяла свое. Словно под тяжестью свинца опустились веки, окутывая вязкой и тёмной пеленой. И сновидения мелькали теперь перед глазами одно за другим, как до этого мысли их хозяина, совершенно не запоминаясь. Пока их бесконечный поток не остановился, а перед взором не предстал один единственный сон, пришедший под утро.Он спускался по шахте все ниже и ниже, среди горных пород, что переливались от факела в его руке. Полумрак нехотя уступал яркому свету, но лишь за тем, чтобы потом вновь занять потерянное место.Плечи натерли лямки тяжелого рюкзака, который нес на себе молодой имперец, блуждая в полумраке. Наклон все сильнее увеличивал угол, а стены сужались до тех пор, пока не стали узкой пещерой.В конце туннеля Цицерон увидел робкий свет и теперь уже точно знал?— его там кто-то ждет. Это чувство стало торопить, подстрекать, а маленький огонек постепенно обрел знакомые черты огарка старой свечи. Рядом с ней на земле ютился человек, опершись спиной о камень.—?Соизволил прийти ко мне! —?раздался в тишине родной голос с усмешкой.Цицерон оцепенел перед мужчиной, бессвязно что-то бормоча бледными губами. Эмоции разрывали его изнутри. Хотелось и плакать, и кричать, и угрожать, и бить, и броситься в объятья. Но он лишь склонился на колени, роняя из рук факел на холодный пол.—?Отец… —?робко позвал молодой имперец, снимая тяжелый рюкзак со своих плеч.—?Нахал! Оставил меня совсем одного, бесстыдник! Сукин ты сын! —?сорвался сначала на него мужчина, но спустя несколько мгновений его гнев сменился усталой печалью. —?Здравствуй, мальчик мой. Я рад, что ты не забыл своего старика… Манера разговаривать ни капли не изменилась?— это его отец. Эмоции у него чередовались столь быстро, что за ними было невозможно уследить. А с возрастом характер лишь сильнее закостенел и рядом с этим человеком становилось невозможно долго находиться. Возможно, из-за этого женщины и бежали от него?—?Мы так давно не видели друг друга… —?пытаясь подобрать нужные слова, сказал Цицерон. Боязнь потревожить спокойствие мужчины проскальзывала в его голосе и неловких движениях. —?Мне хотелось порадовать тебя, поэтому… —?молодой имперец открыл рюкзак и высыпал все его содержимое на землю,?— …я принес тебе подарок.Свет от свечи и факела, попав на драгоценные камни и самородки, преломился, и пещера окрасилась в разные цвета, вздрагивая и пускаясь в пляс вслед за огнем.—?Тебе нравится? —?робко спросил Цицерон, заглядывая в глаза отца, что завороженно не сводил взгляда с подарка.—?Это все мне?! —?удивленно, но в то же время и радостно воскликнул мужчина. —?Теперь Камилла точно вернется ко мне, вот увидишь! Кто же будет в здравом уме отказываться от богатого холостяка? А?! —?смех окатил пещеру.—?Я рад. Надеюсь, теперь мы помиримся и больше не будет таких ссор, как тогда… —?Цицерон с осторожностью коснулся ладонью плеча отца.—?Не смотри на меня так. Твое лицо напоминает мне ее, а ведь ты знаешь, какие чувства у меня к твоей матери. Дешевая дрянь! И твой подарок мне бы не понадобился, чтобы завладеть ею! Невзрачная дурочка, и зачем только Боги послали мне ее?! Поганая кликуша… —?дыхание мужчины сбилось от переизбытка эмоций, а в глазах затаился безумный блеск. Цицерон одернул свою руку от отцовского плеча.—?Почему ты не можешь просто все забыть? Ведь ее давно нет. Из-за тебя… Но ты словно помешался… зациклился… —?в груди не хватало воздуха, а сердце барабанило о ребра. Это странное чувство, когда внутри переполняют эмоции и хочется высказаться, но едва ли можно подобрать слова.—?Ты сам ответил на свой вопрос, мне нечего тебе сказать,?— в глазах потухла прежняя угроза, и мужчина с виноватым видом уставился в пол. —?Хотя нет, есть еще кое-что. Спасибо…—?Спасибо! Спасибо! Понтий, ты меня захвалишь, прекрати! Я чувствую себя не в своей тарелке! Ха-ха! —?громкий бас Гарнага разбудил Цицерона ото сна. Голова была тяжелой, и он нехотя поднялся с кровати, уставившись потерянным взглядом в никуда. Однако, замешательство от пробуждения прошло довольно быстро.—?Нет, нет. Я бы не сказал, что хвалю тебя. Я просто доволен тем, как ты выполнил свой контракт. Обычно от тебя только и ожидаешь очередного погрома, но тут… Ты просто превзошел самого себя. Я удивлен… Правда.—?Понтий, для тебя такая неожиданность, что я умею думать? —?рассмеялся орк, скрестив руки на груди.—?Вовсе нет. Я удивлен тем, что ты использовал свои сильные стороны не в тупом бою, а в тени. И это оказалось вполне действенно! Человек другой комплекции не смог бы провернуть подобное, и я очень рад, что ты подметил все условия и идеально выполнил контракт!—?Получается, голова моя не только для тяжелых шлемов… —?оскалившись, подытожил Гарнаг.—?Почему вы так кричите? —?сонно потирая глаза, подошел к ним Цицерон.—?Да так, из Брумы пришла очень печальная новость,?— как-то весело известил Понтий, несмотря на выше им сказанное.—?Что же за новость такая? —?тут же заинтересовался молодой имперец словами своего собрата.—?Ааа… Ты еще не слышал? Сейчас подробно тебе все расскажу! —?и, подойдя к трапезному столу, поудобнее за ним уселся. Цицерон последовал его примеру, а Гарнаг остался стоять и взирать на них обоих свысока. —?В горах Джерол трагично погибли два человека,?— театрально тихо начал Понтий, погружая слушающих в драму. —?У подножия скал их и обнаружил местный охотник, который сообщил стражникам Брумы о случившемся. Двумя несчастными оказались Дариус Каро и его знакомая, Агата. От супруги покойного Каро удалось узнать, что они направлялись в Скайрим, дабы навестить брата погибшей девушки. Но у них так и не получилось задуманного. Была пасмурная и туманная ночь, а тропа в горах узкая и обрывистая. Они поскользнулись и, видимо, ухватившись друг за друга, упали с обрыва. Жена Дариуса Каро, Амелия Каро, теперь носит траур… вся Брума скорбит… Надеюсь, они найдут покой в пустоте Отца Ужаса.—?Умеешь же ты заговорить людей, Понтий! Ты только взгляни на Цицерона, у него сейчас того гляди слезы потекут! Ха-ха! —?разрушил нависшую над столом иллюзию Гарнаг.—?Что? Нет… Это просто спросонья, я ведь ещё даже не умывался! —?переполошился молодой имперец, пытаясь отделаться от вязких чар чужих слов.—?У меня нет такой силы, как у тебя, но есть вполне острый язык. И ты верно подметил, я хорошо умею им пользоваться,?— словно дразня, Понтий подмигнул орку и тут же продолжил:?— А главный герой столь несчастной истории не хочет выйти на сцену?—?Дай только слово! —?охотно согласился Гарнаг.—?Прошу… Я замолкаю…—?Конечно, так красиво, как бравые жители Империи, я говорить не умею,?— взгляд орка на мгновение остановился на Понтии,?— но расскажу, как было… А было все довольно забавно! —?еще сильнее развеселившись от предвкушения, начал орк, обращаясь к Цицерону. —?Заказчицей этого ?несчастного случая? была та самая жена покойного Каро, что теперь носит траур. Как оказалось, ее муженек нашел себе любовницу нордку, но всеми правдами и неправдами это скрывал. Рассказывая любимой супруге, будто это сестра его старого друга, которого он давно не видел. А под конец старый дурак решил убежать с молоденькой женщиной куда подальше. Видимо, у Агаты были какие-то свои планы, и она решилась на подобный поступок, дабы потуже затянуть узелок… Но жена Каро обо всем прознала и получилось то, что получилось.—?Ты подкараулил их в горах и скинул в пропасть? —?удивленно спросил Цицерон. В его голове не укладывалась подобная удача. Горы огромны, подловить людей, что пустились в бега, на столь большой местности довольно проблематично. При этом оставаясь незамеченным… Будучи орком…—?Я похож на дурака?! —?уязвлено буркнул Гарнаг.—?Вовсе нет… —?стушевался Цицерон.—?Я встретил их на главной дороге из Брумы. Прикинулся искателем приключений и спросил у них дорогу через горы Джерол, так как не местный. Они охотно согласились меня сопроводить, тем более, услышав мои рассказы о недавно встреченной мною стае волков. А там уже было дело техники…Дверь в общие покои отворилась и в помещение влетела запыхавшаяся Андроника.—?Слышащая Ализанна Дюпре прибыла в наше Убежище! —?с огнем в глазах, скороговоркой возвестила она.