Пролог. Белое (1/1)

Грейс безразлично выпускала в потолок клубы дыма от вейпа.Какое же тут всё белое! Белые стены, белые оконные рамы, белое постельное белье, белая форма, даже дым белый и её собственные волосы тоже почти белые, хоть корни и отросли уже прилично.Она закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от этой пресной белизны. С некоторых пор Грейс ненавидела этот цвет больше всего на свете. Все называли его цветом чистоты и непорочности, но она-то знала точное его определение.Белый?— равно смерть.Именно в чудесном белом кружевном платье она была в день, который перевернул её жизнь. Даже не так?— не перевернул, а разрушил. А какое еще платье можно было надеть на свадьбу? Да, кремовое, розовое или какое-нибудь жемчужное тоже смотрелось бы приемлемо, но только не на этой свадьбе, так же известной, как церемония вхождения в великую и ужасную семью ле Домас. Для них нужно было выбрать исключительно белоснежный наряд, желательно с длинными рукавами и воротником-стойкой. А как иначе? Если бы, предположим, достопочтенная тётя Хелена увидела россыпь мелких татуировок на её руках, она бы столкнула Грейс в бассейн, и это как минимум. Чтобы не рисковать, Грейс притворилась самой целомудренной невестой в мире, даже волосы собрала и фату нацепила. Нет, она никогда не была какой-нибудь распутной девкой, Алекс стал её третьим парнем в жизни, просто в этом платье Грейс не была… собой. Простой, естественной, прямой, острой на язык и даже немного забавной. Ворот платья туго обтягивал её горло, неиллюзорно напоминая удавку. Или, ещё лучше, поводок. Удачное сравнение?— семейка ле Домас и вправду мечтала посадить её на цепь и сломать под себя, сделать удобной.А потом и вовсе задушить. Или вспороть горло.От этих мыслей и того, что забыла выдохнуть дым, Грейс закашлялась, инстинктивно прикрыв рот рукой. Вот, наконец-то в поле ее зрения попало что-то не белое?— теперь её левую руку всегда скрывала чёрная кожаная перчатка. О том, что было под ней, Грейс старалась не думать. Просто приспособиться и жить.Докурив, Грейс подошла к окну и распахнула форточку. Деревья в парке давно потеряли свои листья, и сейчас стояли, словно искореженные скелеты, тянущие руки к небу. Тоже, кстати, белому?— солнышко не радовало Нью-Йорк уже дня три. Грейс вздохнула и уселась на подоконник?— этаж первый, никто из персонала не подумает, что она хочет выпрыгнуть. Да и куда выпрыгнешь, если на окошке частая решётка? Белая решётка. Да что не так с эти чёртовым цветом!Грейс перевела взгляд в окно и увидела молодого человека, медленно бредущего по дорожке, поддерживая правую руку левой. На нём тоже?— ах, какой сюрприз?— была белая форма. Да, психиатрическая больница ?Санта-Роза? не особо заботилась о том, чтобы разнообразить жизнь своих пациентов. Грейс пригляделась к идущему?— ей показалось, что она его здесь ещё не встречала. Грейс мысленно записала его характеристики: невысокий, среднего телосложения, на вид лет двадцать пять; волосы тёмные, глаза?— не особо видно, но, похоже, зелёные, черты лица симпатичные, приятные. Видимых травм, если не обращать внимания на то, как он поддерживал руку, нет. Похоже, не буйный и не опасный, раз спокойно гуляет по территории один. Может, у него даже ?Зеленая карта?* имеется. Грейс стало интересно. Она давно не общалась ни с кем, кроме медсестры Сеймур и двух соседок по палате, одна из которых, Алиша, почти всегда была под таким количеством препаратов, что просто валялась на кровати, широко раскинув руки, а другая, Лея, постоянно выдёргивала себе волосы, чем пугала и отвращала Грейс.Грейс припала к окну и тихонько свистнула. Тот, скорее всего, её не услышал, потому что, как ни в чём не бывало, присел на скамейку возле раскидистого, пышного летом клена. Грейс, закатив глаза, присвистнула ещё раз, а потом просто крикнула:—?Эй, парень! Ты здесь новенький?Тот, вздрогнув, обернулся, поднял глаза, которые всё-таки оказались зелёными, и испуганно сказал:—?Да.***Бывают моменты, когда понимаешь?— это конец, рассвета мне больше не увидеть. И Адам знал, каково это, потому что к этому так называемому ?концу? приближался раза три за последние полгода. Сначала, когда очнулся, прикованный за ногу, в каком-то отвратном сортире. Потом, когда понял, что цепь не перепилить и не разорвать, а ключа вообще нет. Далее, когда подумал, что доктор Гордон сейчас реально его убьёт, а не просто прострелит плечо. Потом, когда тот псих закрыл дверь и, казалось, обрёк Адама на верную смерть. Ещё раз, когда сумасшедшая всклокоченная тёлка чуть жестоко с ним не расправилась. И ещё…Да, таких моментов было явно не три… Хорошо бы, если не тринадцать.И Адам всё это как-то преодолевал, ресурсов, видимо, было немало. Но когда он не смог спать, вообще не смог, ни минуты, то понял, что всё, он ?не вывозит?, пора обратиться за помощью. Пара звонков, пара тысяч долларов?— и вот, он уже в ?Санта-Розе?, одетый в проклятую белую футболку. Белые штаны его не так волновали, но вот футболка…После того случая он поклялся себе не надевать ничего подобного, а тут такая засада. От формы не отказаться?— строгая политика клиники. Поэтому Адам старался просто не смотреть на себя и не думать об этой белой футболке. А ещё о белых стенах душевых, кафеле на полу и ярком холодном свете, бьющем по глазам.Тут всё было отвратительно белым и страшно напоминало о той адской ванной комнате, в которой он чуть не погиб.И хорошо бы, если б погода стояла нормальная?— голубое небо, желтое солнце хоть чуть-чуть бы разнообразили эту нестерпимую белизну. Но нет?— как назло, плотные тучи не пропускали ни одного лучика, ни одного яркого пятна, будто тут действовал запрет на цвета. И Адаму оставалось лишь терпеть, ведь терапия и медикаменты делали своё дело?— он смог спать, но временами ему казалось, что лучше бы он этого не делал… Хотя сны были цветными, что правда, то правда.И одним таким же туманным, промозглым, блеклым утром он решил пойти прогуляться по территории. Всё же, он был здесь уже четыре дня, пора было выползать из комнаты и осваиваться, потому что никто, даже главный врач, доктор Хеллингер, не мог сказать, сколько Адам здесь пробудет. Ноябрь близился к концу, ещё пара недель?— и зима полностью вступит в свои права, поэтому Адам решил не мешкать, а пойти и насладиться единственным оставшимся возле ?Санта-Розы? цветным элементом?— желто-коричневой опавшей травой и пожухшей листвой.Брёл, привычно поддерживая одну руку другой, хотя больше в этом не нуждался, смотрел под ноги и думал… Да ни о чём, на самом деле, не думал, ведь всё было думано-передумано в той ванной.Дойдя до женского корпуса, Адам присел на скамейку и продолжил пялиться в землю. Но тут до него долетел шепот:—?Эй, парень! Ты здесь новенький?Адам, не ожидав, вздрогнул, обернулся и встретился взглядом с девушкой, маячившей в одном из окон первого этажа. На секунду Адам подумал, что у него опять начинает ехать крыша, потому что девушка, ангельски красивая, с длинными светлыми кудрями и огромными голубыми глазами, стояла… в облаке. Буквально. Рядом с ней кружили клубы дыма, который даже показался Адаму ароматным.Не зная, как реагировать, он просто сказал:—?Да.