Глава VII. Осознавший (1/1)

Один выбор может изменить тебя. (?Дивергент?, В. Рот)ЭрикКогда я вернулся обратно к месту привала, Элен уже спала.Мне до зуда в ладонях хотелось к ней прикоснуться, но я знал, что сделаю этим только хуже, и поэтому, молча стиснув зубы, я окинул ее слегка вздрагивающее тело долгим пытливым взглядом, бесшумно положил рядом с ней карту и устроился неподалеку у догорающего костра.Нервы гудели натянутыми проводами, а в мысли никак, блять, не приходил покой.Поджав сухие обветренные губы, хранившие ее вкус, я положил руки под голову и стал созерцать созвездия над собой, тонкой вышивкой украшавшие полотно небосвода.Внутри меня горячим ключом билось несогласие с ее решением. Получив отказ, я теперь еще больше желал заполучить Кровавого Сорокопута. И не просто заполучить ее физически.Вспомнив, какое первое впечатление она оставила о себе в начале и как сейчас, спустя несколько дней, горячо отвечала на поцелуй, я понял, что как эгоист хочу заставить ее ?очнуться?, стать живой. Стать моей.Я хотел, чтобы она наплевала на условности. Послала нахуй эту свою Империю. В Элен заключена такая всепоглощающая сила, такая несломленная воля, которая вся сейчас покрыта трещинами из-за вечного поклонения и подчинения законам, и даже не зная доподлинно, через что именно она прошла в своей жизни, став такой и отказавшись от многого, я желал высвободить ее истинные намерения.Почему?Да потому, что не мог вынести того, что даже в этом, отличном от Чикаго, мире один не может отдаться другому из-за наседающей сверху системы. Я был сыт по горло предсказуемостью собственной жизни в пределах Стены, окружавшей наш город, где каждый мой шаг был предопределен с самого рождения. Воспитание, отбор во фракцию, последующее существование в ней, выбор товарищей и близких?— всё было ограничено, рафинировано, строго до рези в глазах.И встретив её, видя эти холодные голубые глаза с проникшей в глубину болью, вспыхивающие неосознанным пламенем желания ко мне, я понял, что хочу хоть на отведенное здесь время, хоть как-то, но всё же пойти против любых правил. И принудить Элен поступить так же.Сделать это вместе.И пускай я был груб и жесток в каких-то словах, пускай мы в чем-то не поняли друг друга?— всё это не имело значения, потому что внутри меня грелась четкая мысль, что я получу ее отклик. Увижу, как она ярким фениксом восстанет из пепла и взлетит навстречу ко мне.Я и не заметил, как уснул, пребывая в этих размышлениях, и, проснувшись утром, обнаружил Кровавого Сорокопута полностью собранную и готовую к дороге. Она вернула на своё гибкое тело доспехи, привычно нацепила ножны с мечом, и сейчас в свете утреннего солнца проницательно рассматривала карту в руках, сидя у остатков вчерашнего костра.Кровь, брызнувшая на ее маску, когда она прикончила свою лошадь, застыла на поверхности коричневыми разводами, будто символизируя окончания одного этапа жизни и начала перехода к другому.Горячий пустынный ветер поднял крупицы песка, и я сухо откашлялся, поднимаясь на одеяле.Я заметил, как Элен вскинула на меня свой взгляд, в котором отразилось мимолетное тепло и интерес, а затем снова опустила его в карту.—?Нашла что-нибудь интересное? —?разминая затекшие во сне мышцы из-за неудобной позы на песке, невозмутимо спросил я и кивнул на свиток в ее руках.Я решил вести себя с ней, как ни в чем не бывало?— пока это было единственно верной линией поведения. И, кажется, она приняла ее, отвечая в том же духе.—?Скорее, подумала, что стоит еще раз свериться со своими внутренними координатам. Последний раз я была в этих краях во время учений несколько лет назад, поэтому могла подзабыть дорогу,?— голос Сорокопута не дрогнул, выводя слова ровными нотами в мой адрес.Я потянулся к кожаному мешку с водой, чтобы утолить жажду, и она, спустя минуту, решительно продолжила:—?До заката мы прибудем в крепость, если поедем объездной дорогой, проходящей рядом с… —?Элен запнулась и вдруг уставилась в карту так, словно видела ее в первый раз.Я недоуменно вскинул брови и, держа нагревшийся от солнца бурдюк, подвинулся к ней немного ближе, чтобы понять причину возникшего остолбенения.— … Нуром… —?тихо выдохнула Сорокопут, вцепившись пальцами в пергамент и сминая его. Ее глаза расширились, озирая маршрут, а очерченные губы, подрагивая, приоткрылись в немом вопросе.—?И? Что это значит? —?нетерпеливо спросил я, всматриваясь в девичье лицо.—?Ну конечно… —?сама себе прошептала она и резко поднялась с места. Измеряя шагами пространство передо мной и задевая кончиками черных сапог песок, Элен начала рассуждать вслух, периодически бросая на меня торжествующие взгляды,?— Осенняя ярмарка в Нуре! Через два дня! В ней участвуют все племена кочевников, в том числе и племя Саиф, которое вырастило Элиаса. В таком скопище народа, повозок, животных он запросто затеряется, прячась среди своей приемной семьи, и попробует проскользнуть мимо нас, меченосцев.Элен потерла длинными пальцами серебряный лоб, разглаживая несуществующие морщины и добавила:—?Как я раньше не догадалась…Я не спешил разделять её триумф озарения и хмуро спросил:—?Разве набег кочевников на ваш лагерь не означал объявления войны? Какой им смысл кучковаться в одном месте ради какой-то ярмарки, если вы можете ударить по ним в это непростое время?Опустившись на корточки передо мной и пристально вглядываясь в мои глаза, которые я не отводил от её собственных, Элен принялась пылко разъяснять, вся охваченная эмоциями:—?Это был, скорее, одиночный акт неповиновения. Бунт. Саботаж. Несмотря на полученную серрийскую сталь, кочевники никогда не смогут объявить нам настоящую войну?— им попросту не хватит ума, сил и тактики. А что касается ярмарки: не знаю, как в твоем мире, но в Империи?— не важно, к какому народу ты принадлежишь?— принято отдавать дань традициям. И они не упустят возможности собраться на праздник в очередной раз.Внимательно дослушав ее, я небрежно пожал плечами и, прервав зрительный контакт, встал со своего места. Сорокопут поспешила выпрямиться следом.—?Что ж. Как скажешь?— тебе, как главнокомандующему, в любом случае виднее,?— я потер глаза, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения песка под веками, который, казалось, был повсюду, и отгоняя невольно возникшую картинку того, как вновь впиваюсь в такие притягательные губы,?— Какой тогда план?…Сорокопут одарила меня странным задумчивым взглядом. Нервно вцепившись в рукоять меча, она тихо пробормотала:—?Разве ты всё еще готов в этом участвовать?—?А разве у меня есть выбор? —?я надменно вскинул брови, скривив губы в горькой ухмылке,?— И разве в первый раз, когда мы обсуждали наше сотрудничество, тебя интересовала моя готовность к подобному?—?Я подумала, что после вчерашнего… —?Элен потупила свой взгляд, поджав губы. К не скрытой маской части скул прилил румянец.—?Что после вчерашнего ?что?? —?позволив себе приблизиться к ней, я перебил Сорокопута, и, в свою очередь, тоже окинул ее фигуру долгим и пристальным взглядом,?— Откажусь? Пойду на попятную?Мои слова прозвучали с явным двояким смыслом, похоже, окончательно выбив ее из колеи, и, когда я это понял, по телу разлилось теплое и тягучее чувство удовлетворения. Выдержав необходимую паузу для усиления эффекта, я поспешил продолжить, чтобы развеять воцарившуюся атмосферу (пускай помучается, несносная девчонка…):—?Мы договорились, что если я помогу тебе добраться до беглеца, ты после поможешь мне. Это, своего рода, ультиматум, и у меня нет особого выбора. Так что твой вопрос, готов ли я — как минимум, не логичен.Сорокопут вскинула на меня свои блядски красивые глубокие глаза, и лицо в маске тотчас же приобрело отстраненное и холодное выражение. Ее внутренний стержень, прогибающийся благодаря моим действиям и словам лишь на мгновения, не переставал восхищать меня.—?Доберемся до крепости, передохнем после сложного путешествия и двинемся в Нур. Туда около трех часов быстрой езды,?— собравшись, твердо отчеканила она предстоящие действия,?— По прибытию в гарнизон обратимся к кузнецу, чтобы он снял с тебя браслеты и попробовал отлить пули. Ты сможешь объяснить ему, как они в точности должны выглядеть?—?Конечно,?— с иронией сухо ответил я и наклонился свернуть одеяло, пока Элен, договорив, поспешно отвернулась собрать оставшиеся вещи.В Бесстрашии во время инициации нас учили не просто стрелять и правильно держать оружие в руках, но и скрупулезно разбираться в каждой мелочи, которая касалась огнестрела?— начиная от размера и веса пуль, заканчивая сбором и разбором пистолета.—?Надеюсь, Авитас добрался туда… —?посмотрев сощуренным взглядом вдаль, уже скорее себе, а не мне, прошептала Элен.Мне импонировало ее беспокойство о состоянии собственной армии, ведь я и сам периодически возвращался мыслями к Чикаго, в котором остались мои бойцы и неоконченная война с изгоями, но сейчас, когда она произнесла имя своего военачальника с какой-то неуместной заботой, чувство зарождающейся ревности больно кольнуло в глотку.—?Пойдем, время не ждет,?— лишь холодно бросил я ей в ответ, проходя мимо и задевая плечом. С собранными пожитками я размашистым шагом направился к коню, слыша за собой легкое дыхание промолчавшей Элен.***Наш путь пролегал через величественные барханы песка, которые спустя несколько часов плавно перешли в иной пейзаж?— вернулись сухие степи с пронизывающими ветрами и изредка попадавшимися деревьями.Большую часть дороги мы двигались молча, периодически меняя темп скачки, чтобы не загнать лошадей в эту жару. К своему седлу и коню я окончательно привык, а вот к постоянно забивающейся пыли в лицо нет, поэтому в какой-то момент я на ходу снял футболку и обвязал ею голову.Элен на пару мгновений отстала от меня, сверяясь с картой, а затем ее лошадь подошла вплотную к моей.—?Неплохой тюрбан,?— миролюбиво бросила она, загадочным взглядом озирая сооружение на моей голове.Единственным не скрытым тканью местом на лице оставались глаза, и я окинул Сорокопута максимально красноречивым взглядом в ответ. Она еле заметно усмехнулась уголками губ, и, цокнув лошади, пришпорила ее сильнее, обгоняя меня.Я молча проводил наездницу глазами, и, тоже вжав пятки в бока своего коня, чтобы набрать скорость, кинулся догонять ее, но Сорокопут все равно успела скрыться за поворотом высившейся рядом скалы.И когда обзор перед моими глазами вновь открылся, я невольно резко остановил своего скакуна, увидев взволнованную Элен на вздыбившейся лошади, а в паре метров от нее?— неизвестного человека в черных одеяниях и в глубоком капюшоне.Что за очередная хуйня…Я тут же подобрался, выпрямив плечи и втянув в себя воздух, наполненный опасностью.—?Ты еще кто такой? —?машинально вытащив из-за пояса метательные ножи (к чужому мечу я, блять, так и не привык…), громко рявкнул я в сторону путника, видя, как Элен с трудом пытается успокоить своего коня.Сравнявшись с ней, я заметил, как слегка дрожат ее руки, держащие поводья, и как сжаты обескровленные губы.—?Чужестранец… —?странным певучим голосом протянул неизвестный перед нами, отчего я ощутил незнакомые мне доселе мурашки по позвоночнику.Это был не страх, но что-то очень близкое к нему…Приглядевшись получше, я обнаружил, что этот человек словно парил над землей, не касаясь ее, а скрывающий лицо капюшон был опущен настолько низко, что мне пришлось бы спуститься с седла, чтобы разглядеть спрятанные черты.А был ли он в принципе человеком?…—?Для чего ты здесь, Князь Тьмы? —?вступила в разговор Элен, наконец взявшая контроль над лошадью. Ее голос прозвучал сипло и с опасением. Сорокопут явно не ожидала его встретить посреди дороги и явно не испытывала удовольствие от встречи. Вся ее напряженная поза говорила о том, что эта сущность в черном крайне ей неприятна.Заебись.Вот и с Князем познакомились…Давайте еще и ифритов сюда подгоним и устроим отличную вечеринку.Я почувствовал, как меня начинает затапливать изнутри злость вперемешку с адреналином, и непроизвольно сильнее стянул поводья. Этот ублюдок в капюшоне чуть повернул свою покрытую голову в сторону Элен, потусторонним голосом, в котором затаилась угроза, отвечая и ей, и мне:—?Комендант хотела убедиться, что ты в порядке, Элен Аквилла… —?необычная фамилия моей светловолосой союзницы кольнула слух,?— Вести о битве с кочевниками дошли до Антиума… Какая неудача для Сорокопута…Каждая его фраза сопровождалась таинственными паузами, от которых Элен было явно не по себе.—?А твои дни, чужестранец, сочтены…Я отцепил ткань футболки ото рта, открывая своё лицо, и нагло фыркнул, буравя взглядом Князя Тьмы, в том время как Элен закусила губы и хранила молчание:—?Премного, блять, благодарен. Еще пара слов, и твои тоже будут сочтены,?— лезвие ножа многозначительно блеснуло в моих руках, но его это, похоже, только позабавило.—?Ты дерзок, чужестранец, и глуп, думая, что можешь что-то изменить…Вокруг нас зловещим эхом, хотя пространство было открыто, раздался тихий смех. Но меня это не впечатлило и, решительно направив коня к Князю Тьмы, я озлобленно выплюнул в его сторону:—?А ты прав насчет дерзости, ублюдок, и именно поэтому, я предлагаю тебе пойти нахуй и освободить нам дорогу.Фигура в капюшоне плавно повернулась к застывшей в седле Элен, чьи губы были приоткрыты, выдавая волнение в дыхании. Проигнорировав мой выпад, Князь Тьмы, почти шепча, промолвил:—?Комендант следит за тобой, Кровавый Сорокопут… Еще одна оплошность, еще один неверный шаг будут стоить тебе очень многого… И ты это прекрасно знаешь… Смотри в оба…Я быстро перевел взгляд с Элен на этого ряженого клоуна и обратно, и, недолго думая, потеряв остатки терпения, прицелился, чтобы пустить в его сторону первый метательный нож. Но Князь Тьмы моментально исчез, оставив за собой легкую дымку и рябь в том месте, где стоял секундой ранее. Клинок четко воткнулся в землю, добавив в воцарившуюся тишину нотку звона.Сорокопут тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и стремглав спрыгнула с седла. Я, на всякий случай оглядевшись по сторонам, последовал ее примеру. Конь подо мной тихо заржал и принялся щипать сухую траву как ни в чем не бывало, в отличие от своего товарища, который только-только успокоился.Элен вцепилась пальцами в виски, вышагивая туда-сюда и пребывая в прострации, и, чтобы как-то привести ее в чувство, я мягко схватил ее за плечи, останавливая и разворачивая лицом к себе.—?Можешь объяснить мне, почему эта тварь угрожала тебе? —?вкрадчиво спросил я, вглядываясь в серебро маски. Сорокопут опустила глаза, не торопясь высвободиться из моего захвата.Молчание.—?Элен… —?чуть тише позвал ее я по имени, отчего она еле уловимо вздрогнула, но не поправила меня. Одним пальцем я надавил на ее подбородок, заставляя поднять его и посмотреть на меня,?— Что происходит?Сорокопут хоть и направила свой остекленевший взгляд в мое лицо, при этом будто смотрела мимо меня. В свете предзакатных лучей солнца, то и дело сверкавших в ее холодного пшеничного оттенка волосах, она сама сейчас выглядела, как мифическое существо из иного мира. Со сгорбившимися плечами и вздрагивающими ресницами, которые бросали тень на залегшие от усталости и долгой дороги круги под глазами, Элен казалась мне такой беззащитной и слабой, словно не она днями ранее разила своим острым мечом врагов в лагере.От представшей картины защемило в глотке, и я ощутил новый прилив агрессии и ярости к Князю Тьмы.—?Я не справлюсь… —?наконец прошептала она хриплым голосом. Взгляд голубых глаз прояснился, буквально впиваясь в мой. Она искала в нем спасение и выход, будто заплутала в смертельном лабиринте,?— Моя семья?— родители и сестры?— в заложниках у Императора. И если я не приведу к нему Элиаса, если самолично не казню его на главной площади Антиума, он убьет их. Комендант в союзе с темными силами всячески пытается помешать мне. И у меня нет ни одного доказательства, что нападение карконов, ифритов и иные препятствия?— ее рук дело. Князь Тьмы передал мне довольно прозрачное, хоть и завуалированное послание. Я не справлюсь с этим… Со всем этим…Каждое слово, произнесенное болезненным шепотом, впечатывалось в мое сознание, заставляя его лихорадочно обдумывать услышанное. Вот в чем вся проблема. Вот почему ее не отпускает чувство долга. Она хочет спасти свою семью из плена ебанутого Императора и Империю из мерзких рук не менее ебанутого Коменданта. Последние месяцы ее жизни?— постоянная борьба меж двух перекрестных огней, не дающая возможности спокойно вздохнуть на минуту и вспомнить о себе.Это было не тем самопожертвованием, которое встречалось во фракции Отречения в Чикаго?— это было нечто более одухотворенное и возвышенное, и я невольно задержал дыхание, оглядывая Кровавого Сорокопута, которой чертовски не шел этот навязанный титул…—?Как твоя семья оказалась в заложниках? —?тихо спросил я, надеясь получить детали. Не удержавшись, я отнял пальцы от ее подбородка и осторожно задвинул прядь ее светлых волос, выбившихся из строгой прически, за ухо.—?Когда Элиас сбежал из Серры после Испытаний, навлекая на себя гнев новоизбранного Императора Маркуса, меня, как его самого близкого друга, заточили в камере и допрашивали. Мои первые дни в статусе Кровавого Сорокопута были окрашены пытками. Маркус выпустил меня только при условии, что я, вступив в отведенную мне должность, найду Элиаса и убью на глазах у всех меченосцев, и пока я занята его поисками, в качестве залога он оставил у себя мою семью,?— горько проговорила Элен, инстинктивно придвинувшись ко мне немного ближе. Она отстраненным жестом положила ладони на мои предплечья, пока я все еще удерживал ее, и кожа в месте полученных легких ранений от столкновения с работорговцами едва ощутимо зазудела.Я знал, как нелегко ей, каждую минуту до встречи со мной пребывающей в образе жестокого и холодного полководца, сейчас даются эти откровения и отвел свой взгляд за ее фигуру, на далекий горизонт.—?Знаешь, в основе системы фракций в Чикаго лежит одна простая, но одновременно сложная мысль, гласящая следующее… —?медленно со всей серьезностью произнес я, — … ?Фракция выше крови?.Дав ей время осмыслить мою фразу, я продолжил:—?При переходе в новую фракцию, не каждому удается легко распрощаться с собственной семьей навсегда,?— край ее маски неприятно холодил пальцы, когда я вновь обхватил ее лицо, приподнимая и вглядываясь в Элен,?— Но ты не в Чикаго. И ты не принадлежишь фракциям. Всё еще можно изменить, и никакой, блять, говнюк в ебаном капюшоне не должен заставлять тебя сомневаться в самой себе.Ее губы, которые были так соблазнительно близко, изогнулись в легкой улыбке, когда она услышала нелицеприятные, хоть и незнакомые ей слова, в адрес Князя Тьмы.Этот разговор посреди пустынной тропы воцарил между нами странную замершую атмосферу, будто все вокруг замедлилось, оставив лишь нас в движении.—?Значит, ?Фракция выше крови?… —?задумчиво повторила Элен и, медленно подняв руку, в невинном жесте коснулась двумя пальцами моего пирсинга над бровью,?— Девиз клана Аквилла гласит: ?Верность до конца?, но я все еще пытаюсь уловить истинный его смысл…Я усмехнулся, перехватывая ее пальцы и сжав их своими, а после опустил взгляд вниз на полученное сплетение наших рук. Линии на ее ладони прилегли к моим, даря нам обоим невероятные тактильные ощущения.Вспомнив события вчерашнего вечера и собственные размышления утром, я остро осознал, что несмотря ни на что, мы перешагнули невидимый барьер между нами, достигнув нового рубежа во взаимоотношениях.—?Истина лишь в том, чтобы быть верным до конца только самому себе и своим убеждениям, Элен.Услышав это, она еще несколько долгих секунд, показавшихся вечностью, всматривалась в мои глаза с затаенной, зарождавшейся нежностью, и мягко отошла от меня, медленно расцепив наши пальцы.Выдернув нож из земли, Элен повернула его ко мне рукояткой, протягивая вперед:—?Мне нравится твоя интерпретация… —?забрав клинок, я поймал ее теплую улыбку, прежде чем Сорокопут ловко запрыгнула на свою лошадь,?— Нам нужно ехать дальше, Лидер.Она отвернулась, пустив коня медленным шагом, а я, абсолютно не скрывая отразившееся на лице торжество, тоже оседлал свой ожидающий ?транспорт? и двинулся за ней.Свобода?— это не миф, моя милая.Свобода?— это твой выбор.И ты, похоже, его сделала.