Часть 3, или Я наконец-то начала писать проду. (1/1)

"Светало.Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая все вокруг в желтый приятный цвет.Этой участи не избежал и маленький оранжевый двухэтажный домик с балконом.На балконе были раскладушка и старое, поеденное молью, темно-коричневое кресло.На раскладушке под зеленым пыльным одеялом дрых парень лет семнадцати на вид. Парень как парень, если не считать того, что один глаз был закрыт черной повязкой, а второй пересекал невзрачный шрамик, явно нарисованный карандашом для обводки губ "Avon".В кресле же лежала четырнадцатилетняя девушка с темно каштановыми волосами.Было непонятно, спит она или нет, но во всяком случае, она недовольно хмурилась..."

-Что за черт?! Почему мое подсознание пишет слащавый рассказ про меня саму? Это уже диагноз, стопудово.— недовольно пробурчала я.Встав с кресла, я хмыкнула и стала разминать свое тело, изрядно затекшее после ночи, проведенной в кресле.Встретив таким образом рассвет, я решила проведать компанию найденышей, оккупировавших наш с Мурзиком дом.Распахнув двери в комнату, я поразилась духоте, царившей там, и раскрыла двери на балкон полностью, чтобы проветрить комнату и тех, кто там находился.Оказалось, все уже проснулись, причем если судить по их внешнему виду, довольно давно.-Утречко, Цуку..я хотел сказать— с добрым утречком всех! Кто у нас тут? Хару, Киоко, Тсуна, Гокудера...— радостно проорал довольный Мурзилло, невесть как оказавшийся у меня за спиной.-ААА!!Извращенец!— завопили девочки, а Мурзик выпал в осадок, не понимая в чем дело.-Девочки, вы чего? Это я, старший брат Леры, Мурзик!-Извращенец! Ходит голый! Оденься немедленно...— рассердилась Хару.Тут я с интересом оглянулась: что, правда голый?Но на Мурзике были черные шорты до колен, что же тут такого?-Девочки, вы чего? Такие шорты летом носит половина мужского населения России, это у вас такие шорты считаются трусами. Ишь, неженки какие.— вмешалась я.Саша смущенно(или довольно) хмыкнул и пошел обратно на балкон за одеждой.И сразу же выскочил оттуда, как ошпаренный:-О Господи, утро хоть и солнечное, но такая холодрыга, помереть можно!При упоминании Господа мое лицо скривилось и страшно заболели зубы.Братик же, ничуть не смущаясь, стал одеваться, невзирая на паникующие вопли Хару и Киоко, сверкая своим яойным торсом направо и налево.Я по-прежнему стояла с лицом а-ля "мною было съедено кило лимонов".Девочки вопили от ужаса— как же так можно, в трусах, и перед девушками!Тсуна и Гокудера просто не знали, как им успокоить девушек.И в разгар всего этого дверь в соседнюю комнату (мою, кстати) вылетела из петель.На пороге стоял Хибари, злой как медведь, которого разбудили посередине зимы.-Вы потревожили мой сон. Камикоросс.