1 часть (1/1)
Кристофер знает, что Тант Эйла Тлен — самая лучшая бабушка на свете.Длинные белые волосы ее спадают ниже плеч, глаза горят золотистым огнем, а к платью пришито не меньше сотни пестрых кукол. Они смотрят, смотрят на Кристофера, и ему иногда кажется, что он может расслышать их шепот.Кристофер больше не может шептать. В Тринадцатой башне Тант Эйла Тлен раскачивается в кресле, а тысяча портних шьет для нее армию солдат. И, когда их будет достаточно, на Абарат опустится Абсолютная Полночь.Кристофер не может спросить, сколько солдат нужно для того, чтобы это самое ?достаточно? наступило.Куклы не знают ответ. Они просто умеют открывать свои бесполезные рты и делать вид, что говорят. Маленький Кристофер злится на кукол, злится на бабушку, злится на себя. Бабушке некогда с ним играть. Бабушка шьет.Ночами Кристофера мучают кошмары: ему снится страшный огонь, и кто-то кричит и плачет, а потом только стонет и затихает. Кошмары змеятся над головою Кристофера, ложатся ожерельем на его тонкую серую шею, развеваются золотистыми лентами, когда он бежит по арочному мосту, соединяющему Двенадцатую башню, где обитает он, с Тринадцатой.Каждую ночь он всем телом бьется с размаху в дубовую дверь бабушкиной спальни. Он знает, что бабушка не спит — она никогда не спит, из-за двери доносится едва слышное бормотание. Бабушка разговаривает сама с собой на древнем языке, который никто из ныне живущих уже не помнит. ?Открой! — молит Кристофер про себя и колотит серыми кулачками в безразличные доски изо всех сил. — Открой дверь, ты же меня слышишь!?Бабушка никогда не открывает дверь. Ее нельзя беспокоить. Бабушка шьет.Он понуро бредет в свою башню, ждет, когда красный туман ляжет тяжелым одеялом на Висельный лес и скроет скалистый берег Горгоссиума. Здесь не бывает рассвета — на острове Вечной полуночи никогда не бывает солнца. Кристофер помнит другое место, других людей — там было светло, и ночь сменялась днем. Он спрашивал бабушку, почему на Горгоссиуме иначе. Он спрашивал, где его родители.— Слишком много глупых вопросов, — отвечала бабушка. — Придется зашить тебе рот.Она приносит книги. Книги рассказывают о других двадцати четырех островах моря Изабеллы, и ни на одном из них нет вечной ночи.Книги говорят с Кристофером. Куклы на бабушкином платье говорят с Кристофером. Даже его собственные кошмары говорият с ним — бабушка молча берется за иголку. Кристофер помнит об угрозе зашить рот и больше не задает глупых вопросов.— Никто, — шипят страницы.— Никогда, — вторят им кукольные рты.— Не должен задавать глупых вопросов, — подхватывают золотые змеи дурных снов.Кристофер выучился разговаривать сам с собой. Он почти перестал приходить в Тринадцатую башню, колотить в запертую дверь и спрашивать. Книги куда многословнее бабушки, Висельный лес — теплее ее покрытых серыми трупными пятнами ладоней, а кошмары с недавних пор сами стали бояться Кристофера. Так бывает, если начать питаться одними кошмарами.И все закончилось бы хорошо, если бы его взгляд не наткнулся однажды на непонятное слово. С книжных страниц, из кукольных ртов, в вернувшихся кошмарах он то и дело слышит одно и то же:?Я люблю тебя, Кристофер?.?Доброй ночи, любимый?.?Мамочка любит всех вас?.— Бабушка, — стучится он в дубовую дверь на вершине Тринадцатой башни. — Мне нужно задать один вопрос.Целую вечность спустя дверь открывается, и Тант Эйла Тлен приказывает шелестящим ртам на платье умолкнуть.— Это должен быть Очень Важный Вопрос, — говорит она.— Что значит ?любить?, бабушка? — спрашивает Кристофер и едва успевает заметить отблеск на конце огромной иглы.* * *На поверхности воды отражается уродливое серое лицо с крепко сжатыми губами. Грубые стежки пересекают линию рта, а оранжевый аквариум от верхней губы до подбородка прячет суровые нитки. Книги говорят, что любовь — это забота. Бабушка хочет, чтобы Кристофер вырос достойным принцем Полуночи и повел ее лоскутную армию в бой. Кукольные рты шепчут, что любовь — это принятие. Кристофер привык к своему странному аквариуму, к суровым ниткам и крепко сжатым губам. Ему больше не нужно есть — он питается собственными кошмарами. Кошмары кричат, что любовь — это боязнь потери. Поэтому Кристофер продолжает каждую ночь переходить по мосту через пропасть между Двенадцатой и Тринадцатой башнями и молча стоять у запертой двери. Кристофер знает, что рано или поздно она откроется, и тогда он передаст бабушке записку. Он сжимает ее в кулаке каждую ночь, и чернила на ней расплываются, оставляя след на его серой ладошке.И, если поднести ее к зеркалу, там можно будет разобрать одну-единственную фразу:?Я просто хотел сказать, что тоже тебя люблю?.