Глава 1. Словно Рапунцель в башне... (1/1)

До сих пор не могу поверить, что нынешний Кощей Бессмертный – он же мой старый товарищ Кирилл – получится столь каноничным своему образу, и, одновременно с этим, остался самим собой. Гнет навевала лишь одна мысль – обручена я была с каким-то малознакомым парнем. Вроде бы его звали Александром… А вроде бы Николаем… Сказку нужно было продолжить, и я пошла на такие жертвы. Что я потеряю, если сыграю роль невесты? Понарошку я была согласна на все, в угоду своей сказке, которую полюбила всей душой. Даже самой не верится… Каменный, мрачный, холодный замок навевал просто феерическую романтику. Я – нынешняя Царевна Лягушка – для друзей оставалась все той же Светой, однако, даже я, подходя к какому-нибудь зеркалу, почти не узнавала себя. На меня глядела какая-то статная девица, с косой, свисающей через плечо, в подпоясанном сарафане со свободными рукавами, закрепленными на запястьях резинками, и туфлях с еле заметным каблуком, которые почти не виднелись за сарафаном. Лицо, юное и решительное, словно я смотрела на иллюстрацию, а не на свое же отражение. Ощутив, что кто-то подошел сзади, я повернулась. Кирилл. Он оказался великолепным наследником своего рода. Правда, слишком молодой по меркам истории, но никого это уже не волновало. Высокий парень в темной накидке, под которой виднелись серебристые латы. Скулы с возрастом стали несколько заметнее, но все еще с трудом угадывался образ коварного колдуна. Глаза все те же: тонкие зрачки, которые становились все меньше и меньше, по мере того, какие эмоции испытывал Бессмертный, но самое большое их состояние я бы описала, как ?человек, который смотрит на солнце?. Серая радужка. Брови, при нейтральности Кирилла, прямыми линиями, однако, чаще они были сломлены слегка вверх, так как парень частенько не мог сдержать улыбки. Корона, изрезанная острыми концами, была очень к лицу молодому Бессмертному. Дополняла его, что ли. Делала представительнее и взрослее. - Доброе утро, - произнес Кирилл голосом, который рокочущим эхом отразился от стен. - Доброе, - кивнула я. Мой голос эхо поддержало слабо, акцентируя внимание на том, кто здесь истинный хозяин. - Чай, кофе? - Бессмертный будто заигрывал, хотя я понимала, он делает это только ради образа. - Потанцуем? - легонько, не без иронии, оттолкнула его я, отходя к высокому окну, витраж которого был под стать обстановке, темный и тусклый. Вид, даже сквозь него, был так великолепен, что, как говорится, ни в сказке сказать… Две маленькие речушки где-то на горизонте смыкались воедино, а вокруг хвойными красками жил лес, освещенный утренним солнцем. В настоящих легендах все совсем иначе. В школах все казалось каким-то далеким, искусственным. Мы лишь делали вид, что являемся частями сказок. А теперь… Теперь я ощущала это всем своим существом. - Сколько ты уже здесь? - Бессмертный спросил это своим обычным голосом, без пафоса. - Год. Если точнее, тринадцать месяцев четыре дня, - точно ответила я. - Задерживается, чего-то, твой царевич. Артур бы точно побыстрее справился, - хмыкнул Бессмертный, подходя к окну. - Не напоминай, Кирилл, - вздохнула я. Кощеев наследник посмотрел на меня не без сочувствия, однако, быстро привел себя в каноничный образ, стоило лишь нескольким его слугам – летучим мышам – влететь в зал. Я мечтательно уставилась на пейзаж. Интересно, как проходят истории Вали, Артура и Кати? Все ли хорошо у Премудрой, Прекрасного и Егора? А как же Жарыныч? Сам Бессмертный частенько задается этим вопросом, как-никак, его лучший друг. - Красна-девица, как думаешь, где твой суженый? - усмехнулся Бессмертный, обнажив белые, как снег, зубы. - Спасает животных где-то в долинах реки Лимпопо? - негромко произнесла я в последний раз глянув на прелестную картину местных лесов, и добавила, повернувшись к Кощееву сыну: - Где же он, витязь мой желанный? - В болотах погряз проклятущих, - громко захохотал Кирилл и, кашлянув в кулак, договорил еле слышно: - Придурок. Только-только от Яги вышел, уже, блин, в болоте застрял. - Только-только от Яги вышел? - тихо пробурчала я. - Я сам в шоке, - шепнул Кирилл и, захохотав, отогнал слуг одним мощным взмахом руки, - Не видать тебе твоего богатыря, сгинет он! Сгинет навеки! Я отразила на лице растерянность.*** На балконе было так же тихо, как и в замке. Я, присев на каменные перила, делала пометки в записной книжке. Они, по правде сказать, не отличались разнообразием. День первый. Тусклый замок Бессмертного все больше напоминает мне о том, что мне предстоит прожить здесь целую вечность… Что ж, сделаем это! День третий. Все та же тусклость. День десятый. Тусклость повсюду, но я выдержу! Надеюсь… День сто сорок пятый. Тусклость. День двести двадцатый. Тусклость. День трехсотый. Тусклость с оттенком тусклости. Подлетела маленькая птица. Зарянка. Сев недалеко от меня, она парочку раз свистнула, привлекая мое внимание. Я, отставив книжку в сторону, предложила ей сесть к себе на ладонь. Она послушно приземлилась на указательный палец, и довольно прочирикала, когда я погладила её по грудке. Преподнеся птицу к лицу, я почувствовала, как она погладила меня по щеке своей головой. - Если бы я знала язык животных, то поговорила бы с тобой обо всем на свете, - улыбнулась я. Птичка что-то ответила, несколько раз кивнула, и вспорхнула с моей руки. Я помахала ей на прощание. Через какое-то время ко мне подошел Бессмертный. Подол его накидки производил чернильно-черный туман, а белки глаз, при обычном освещении, наливались кровью. Зрелище, конечно, удивительное. Но я привыкла к этому, поэтому для меня данный факт не являлся чем-то завораживающим. - А у меня для тебя кое-что есть, - произнес Кирилл, приподняв подбородок. Я посмотрела на Бессмертного, не понимая, изображает ли он каноничного злодея, либо же действительно принес для меня какую-то благую весть. Он протянул мне руку и помог спуститься с подоконника. - Но я не скажу тебе, что… Все-таки играет свою роль, ну, ладно. Я отстранилась от Кощеева наследника, возвращаясь в замок. - Частенько ли ты получаешь вести из Африки? - внезапно вставил Бессмертный, с бессовестным ехидством. Я застыла на месте и обернулась. Кирилл достал из накидки конверт, не меняя своего выражения лица, выражающего полнейшую власть над данной ситуацией. Мое сердце забилось чаще. Я не решалась протягивать руки к Бессмертному, боясь, что он может разорвать письмо. Он же, все-таки, злодей. Пока что. - Вороны перехватили гонца. Бедная пташка… - голос Кощеева отпрыска на секунду выразил сожаление, которое моментально исчезло, стоило ему захохотать. Я вздохнула, но мечтательная улыбка появилась на моем лице. - Каким числом значится письмо?.. - произнесла я. Бессмертный вновь залился непродолжительным и рокочущим смехом. - Это, - указал он на конверт, - Останется у меня, - и убрал его туда, откуда, собственно, и достал. Затем, встав на перила балкона, коварно улыбнулся и, хлестнув накидкой, растворился в тумане. По канону, мне следовало в этот момент горько заплакать. Но я лишь прилегла на перила и уставилась в небо. Отвлекла меня, как оказалось, та же птица. Прощебетав, она вновь получила поглаживание по загривку. И у меня возникла идея, которую я тут же решила исполнить. Вырвав из записной книжки листок, написала на нем: ?Чем быстрее закончим эту сказку, тем быстрее начнем свои истории?. Согнув пополам, вручила эту записку зарянке и сказала: - Найди-ка ты этого горе-царевича и передай ему это. Пташка послушно улетела доставлять послание.