2 (1/1)

Осталось 12 учеников.Когда Алиса очнулась, она решила, что до сих пор едет в автобусе: тело застыло на мягком сидении, ноги, руки и шея затекли от однообразности позы, а в голове шумело и слегка подташнивало, будто укачало, хотя раньше у Алисы случалась морская болезнь только при взлётах и приземлениях на звездолёте, при больших перегрузках. Всё ныло так, что открывать глаза дальше не хотелось — казалось, от яркого света будет ещё хуже. Алиса пошевелилась, меняя положение, но с удивлением поняла, что сидение меньше, чем в автобусе, подлокотники теперь есть под обеими руками, да и ничего не гудит и не встряхивает, будто при езде по ухабистой дороге — это было лишь остаточное ощущение. Она осторожно разомкнула веки и повернула голову влево-вправо.Алиса находилась в небольшом актовом зале, совсем как в двадцать шестой школе, но этот обставлен несколько более строго и скупо: на стенах нет нарисованных от руки плакатов и газет, на возвышении-сцене вместо нескольких столов и стульев — высокая деревянная кафедра, за которой висело бархатное алое знамя с вытканным золотисто-жёлтым профилем Ленина и бахромой по краям. Высокие окна с одной из сторон зала были затянуты плотными тёмно-багровыми шторами. Сам зал пересекали ряды потёртых плюшевых кресел — точно таких же, как школьные. И на них сидели или лежали ученики шестого ?Б?.Алиса медленно, с трудом, встала. Выпрямление затёкших конечностей отзывалось в них болью, так что на минуту даже пришлось опереться рукой на один из подлокотников и размять поочерёдно ноги. Алиса поискала Юльку — та полулежала в таком же кресле буквально в трёх шагах. Девочка подошла к подруге и потрясла её за плечо.— Ба, я ещё пять минут… и встану, — неразборчиво пробормотала Юлька.— Просыпайся! — прошипела Алиса. — Ты должна проснуться. Скорее!Юлька испуганно распахнула глаза и разве что не подпрыгнула на кресле, но сразу же обмякла.— А, это ты… Зачем ты меня будишь?— Куда нас привезли?Юлька удивлённо захлопала ресницами, затем нахмурилась.— Мы ехали на экскурсию… — поведала она неуверенно. То, что она видела вокруг, здорово её озадачивало — это совсем не было похоже на выезд с классом: ни учителей, ни гидов, да и обстановка хоть и не такая уж необычная, но похожая скорее на какое-то собрание или утренник в школе, но никак не на что-либо, что можно было бы увидеть за городом.— Юль, я, конечно, многое здесь не понимаю… Но у вас экскурсии всегда начинаются… вот так? — спросила Алиса. В её голосе, хотя она старалась не паниковать, всё же слышались не только растерянность, но даже испуг: то, что происходило, было непонятно, а ничто не страшит так, как неизвестность — даже агрессивные чудовища, даже целые банды пиратов пугают не так сильно, ведь они, по крайней мере, видны и более-менее известны.Юлька сделала именно то, чего боялась Алиса — отрицательно покачала головой и тоже принялась потихоньку разминать руки и ноги. Другие одноклассники, то ли от шёпота девочек, то ли самостоятельно, тоже стали приходить в себя, удивлённо озираться, растирать затёкшие мышцы, перебрасываться изумлёнными возгласами. Некоторые изучали широкие тяжёлые браслеты, обнаружившиеся у всех учеников на левой руке, под рукавами пиджаков и курток. И когда проснулся каждый из них, до последнего, большая двустворчатая дверь в стене напротив той, где угадывались очертания окон, распахнулась, и в зал промаршировали двое вооружённых солдат, а вслед за ними прошла невысокая худенькая желтоволосая женщина в строгом костюме, с блестящим, будто специально начищенным значком комсомола на лацкане жакета, а потом ещё два солдата с мешками, которые они оставили возле двери. Солдаты остановились у края сцены на равном расстоянии друг от друга, а женщина поднялась на неё и остановилась за кафедрой. Оглядев всех учеников, затихших от изумления, она широко улыбнулась и радостно сказала:— Здравствуйте, ребята! Меня зовут Марта Скрыль. С сегодняшнего дня я — ваш руководитель. Я буду инструктировать вас и курировать ваше Соревнование до последней минуты его проведения.Несколько учеников почти синхронно ахнули. Алиса услышала, как где-то слева за её спиной громко всхлипнула: ?Это правда, неужели это правда?, — Лариса Троепольская, и оглянулась на Юльку, чтобы спросить, что это означает. Лицо её подруги было бледным, как выгоревшая на солнце добела простыня.