Червь (R/NC-17, пытки) (1/1)

Эльф извивается, истошно крича проклятия в бездушную пустоту зала. Забавное для мучителей зрелище: тот, кто вёл их, ужасал их, истязал их?— червь. Жалкий, слабый, немёртвый?— кукла в руках общего для них Господина, отданная на растерзание жаждущим крови и возмездия тварям. Его лицо?— последняя нетронутая часть тела, до противного заботливо ухоженная рядом с сочащимся чёрным гноем мясом. Слишком белое пятно на фоне вырванных рёбер и тёмного камня. Восковая маска, нанизанная на едва видный под сплошной рваной раной распотрашённого некроманта хребет?— издевательская карикатура на посох некогда Короля. На его посох.Лучшие палачи?— лишённые собственной сути смертные, без устали готовые отрывать куски от занёсшего над ними кинжал. Но не единственные.Он слышит, как трещат кости под мёртвой плотью, как упивается тьма болью возвращённого к подобию жизни. Мрак расцвечивается синим и фиолетовым, змеями вползает в ошмётки кожи, сращивает под полный ненависти вой. С громким хрустом встают на место не раз ломанные конечности, скрепляются иллюзией мышц. Металл чист, а алтарь пуст?— обжигающе холодный камень сожрал всего его, чтобы выплюнуть почти прежним. Насмешкой над произошедшим?— тяжесть доспеха, которого не должно быть на проигравшем. Альтмер гневливо вопит, оставляя на обновлённом, ненужном, лишнем сейчас теле новые следы: сил хватает на то, чтобы оковы погнули иллюзорную сталь, но не оборвались.Маннимарко именно что проиграл, самонадеянно надеясь одолеть прозванного богом интриг. У него почти вышло, не хватило самой малости…Некромант ненавидит каждого из тех, кто осмелился посмотреть на него в момент слабости. Король Червей запоминает их лица с особой методичностью, и ведёт себя послушно: кричит, если приказывают, играет роль побитого зверя. Альтмер знает эту науку лучше многих и позволяет себе ядовитую ухмылку лишь тогда, когда считающие себя сильными поворачиваются спиной. Маннимарко терпеливо ждёт, пока оковы ослабеют. Он копит холодный гнев и нежно лелеет попранное самолюбие. Не так уж важно, что на следующий цикл всё повторится вновь: вырванные ногти, содранная кожа, разорванное брюхо.Пусть их бывший Король будет одной из тысяч обескровленных бабочек.Маннимарко в ярости выплёвывает проклятия, хрипло кричит под умелыми руками палачей и не жалеет ни о чём.Пусть считают никем?— он возьмёт своё.Каждый из них заплатит, не сейчас, так позже.Один лишний шаг?— некромант вырвет душу своим палачам.Одно неверное движение, и он сам, своими руками сдерёт шкуру с ничтожных тварей.Одна ошибка, и Король Червей будет свободен вновь.Ошибка приходит, сверкая ложно-живыми глазами. Снимает оковы, будто они не из зачарованной стали: глина, нитки, что угодно иное. Только вот отпечаток души не может идти против воли ?создателя?.—?Ты, ты понимаешь, что натворил?Эту ошибку он ненавидит едва ли слабее иных мучителей: отголосок, тень, осколок, всё то, чем является и он сам. Всё то, что он так хочет стереть, уничтожить, разбить.Перед тем как исчезнуть по вспышке портала, Маннимарко видит в стеклянных глазах эхо незаданного вопроса.