18 (1/1)
Норико НакагаваСидя у окна, Норико смотрела на сибирские края, мимо которых они ехали. Так непохоже на Японию... Вместо обработанной земли - дикая степь. Бесконечные степи и леса, городов на пути - очень мало. На миг девушка затосковала по семье и родине. Только бы у родных всё наладилось...Во Владивостоке ее и друзей приняли хорошо. Долго расспрашивали о подробностях проведения Программы - ошейники, выбор класса, оружие, ход действий - всё, что могли вспомнить. Русские были в шоке от услышанного. Норико не могла говорить по-русски - японцам всегда трудно давались иностранные языки, особенно те, в которых было много незнакомых звуков. Но здесь был переводчик, и Норико по крайней мере узнала, каких слов лучше не говорить, чтобы не обидеть кого-то.Подошла Такако.- Как ты? Как Сёго? - спросила Норико.Такако волновалась.- Сёго? Молчит с самого начала пути. Мало ест и мало спит.Норико встревожилась. Во Владивостоке их искали агенты Республики; друзьям пришлось под охраной уезжать по Транссибирской магистрали. И если Сёго, выживший уже в двух Программах, волновался, это было нехорошим знаком.- Надо с ним поговорить.Девушки поднялись и вышли в общее купе. В вагоне было пять купе-спален, общее купе для всех и кухня. Норико удивилась, когда узнала, что во Владивостоке были японские рестораны, а повар в их поезде, хоть и был коренным русским, умел готовить японскую еду.Сёго сидел у окна и смотрел на пейзаж за стеклом пустым взглядом. У Норико при виде одноклассника сжалось сердце. Так смотрят люди, прошедшие через ад. Сев рядом, она тихо спросила:- Сёго, ты в порядке?Сёго отвернулся. Норико погладила его по руке:- Такако очень волнуется о тебе. Что тебя беспокоит?Сёго покачал головой.- Ты не поймешь, Норико. И Такако тоже.- Мы попробуем, - Такако прикоснулась к нему, пока не осмеливаясь обнять. - О чем ты думаешь?- О том, почему я еще живу. После двух Программ. Мои прежние одноклассники погибли, большинство новых - тоже. Почему они, а не я?- Сёго снова отвернулся. Норико поднялась и увела за собой Такако, чтобы поговорить.- Я лучше его знаю, Такако. Кажется, он так и не простил себе то, что не уберег любимую в той первой Программе... - Норико покачала головой. - И там он убивал... много... четырнадцать человек.- О Боже.. - Такако вздрогнула. - Я сама никого не убивала. Если бы мне не помешали, я бы убила Кадзуси Нииду, но чтобы четырнадцать человек... и последняя была его девушка... Думаю, с тех пор он жил целью победить Программу, но не думал, как жить дальше - для себя.- Думаю, ты права, Такако...Обе девушки вздрогнули, когда в комнату вошел Сюя Нанахара.- Знаете, русские дали нам водки, - сказал он. - Мы с парнями отпраздновали наше спасение. Алкоголь развязывает язык. Думаю, что русские хотят что-то узнать о нас.- Сёго тоже? - спросила Норико. Она догадывалась, что Кавада слишком замкнут даже как для японца, но...- Да, - грустно сказал Сюя. - Нам всем было плохо... Я вспоминал госпожу Рёко Анно, директора нашего приюта. Помнишь же, как Нобу сорвался, когда услышал, что ее изнасиловали? Я попросил русских узнать, жива ли она... Синдзи плакал о дяде. Мицуру просто скучает по родине, - Сюя замолчал на миг, но потом продолжил: - Сёго было хуже всего. Он так и не простил себе смерти Кэйко. Тогда он хотел, чтобы в Программе победила она.- А он не думал, что ей, может быть, не понадобилась победа такой ценой? - сказала Такако. - Я бы не приняла такой победы...Сюя грустно покачал головой.- Вряд ли думал. Он просто винит себя, что убил ее, не поняв, что она пыталась спасти его. Они не успели друг друга понять.Такако задумалась:- Ему надо помочь, чтобы он смог просить себя. Когда мы приедем в Санкт-Петербург, надо будет найти психолога, который говорит по-японски. Если на то пошло, такая помощь нужна нам всем. То, что мы пережили на острове, принесло нам слишком много боли.Мицуко СомаНа Мицуко было надето только полупрозрачное белье и туфли на высоком каблуке. Она смотрела в зеркало, проверяя, скрыл ли макияж темные круги под глазами. Как же можно быть такой невнимательной... Для нее все корейские города были на одно лицо. Знай она больше, встревожилась бы, услышав про Намфо.Когда лодка прибыла к берегу, Мицуко к своему ужасу узнала, что оказалась не в Южной, а в Северной Корее. Это была жестокая диктатура, по сравнению с которой Дальневосточная Азия казалась раем.Мицуко связали и вытащили на берег. После нескольких недель допросов, ей сообщили, что ее предназначили для гарема Божественного Правителя, и отвели в общежитие, где уже было много других соотечественниц. Некоторые из них были политическими беглецами, других просто похитили. Девушки рассказали, что они должны обслуживать Диктатора и первых лиц государства. Их подслушивали, за ними следили и жестоко карали даже за самую мелкую провинность."Товарищ Шин" - старая карга, приглядывающая за ними, - позвала Мицуко. Девушка послушно подошла, вместе с другими, уже одетыми к вечеру.- Ты будешь ублажать Божественного Правителя и его советников. Это большая честь, так что постарайся. За непослушание будешь наказана, поняла? - товарищ Шин смотрела на всех как на грязь под ногами.- Да, товарищ Шин, - ответила Мицуко с самым скромным видом. В то же время она подумала, что будет необыкновенно выгодно обмануть самого главу государства. Игра с самыми высокими ставками начиналась.С остальными девушками Мицуко вошла в "святилище" диктатора. Ее окружили самые уродливые старики, каких она только видела в жизни. Как в запрещенном американском фильме про Калигулу!Мицуко тут же облапил карлик с жуткой прической. Она в ужасе уставилась на него, увидев безумный взгляд сквозь очки с толстыми стеклами. "А я-то считала Тосинори отвратительным! Да теперь он кажется мечтой... он по крайней мере на скрипке играл...".Ее потащили в спальню. Товарищ Шин сказала:- Наша новенькая привлекла внимание Повелителя! Девочки, к этому надо стремиться!Мицуко вздрогнула. Стоят ли даже самые высокие ставки того, что случится сейчас? Этот мужчина даже противнее Ёнеми Камона!