31. Неизвестные величины (1/1)
—?Я?сейчас повторю это медленно: ты?хочешь сказать, что мы?можем только дожидаться новых смертей? И?каждая следующая добавит нам данных? —?глаза Майкла Корнера слезились от?недосыпа. Сквозь мутные стекла чердачного окна просачивался свет пасмурного утра. Начался новый день.—?Именно. Как если?бы мы?просто исключали неизвестные из?системы уравнений,?— тихо и?веско произнес Голдштейн.Корнер молча зажмурился. Веки словно горели изнутри. Слишком странное время.—?Да, просто будем исключать неизвестные,?— повторил Голдштейн,?— только каждая неизвестная... Ну, знаешь, звучит довольно чудовищно: каждая неизвестная?— это человек,?— он?допил последний глоток кофе и?встал,?— схожу сполосну чашки, ладно? Я?быстро.Корнер услышал, как заскрипела лестница, ведущая?вниз с чердака. Он?открыл глаза и?обвел помещение взглядом: на?столе высились груды исписанного пергамента. Небрежное нагромождение листов слева угрожающе кренилось: вот-вот рухнет на?пол, развалится, рассыплется, утратит всякую связность. Алгоритмы, модели, диаграммы, подготовительные расчеты. Справа?— стопка листков in?octavo, с?двух сторон исписанных выкладками последней итерации. Безуспешной, как и?все предыдущие. Решение ускользало. Ускользнуло. У?них была слишком трудная ночь.Майкл Корнер поднялся на?ноги. Неуверенно подошел к?чердачному окну и?долго возился с?защелкой. Пальцы дрожали?— несколько пинт выпитого кофе давали о?себе знать. Через открытую створку ворвался прохладный и?свежий ветер. Майкл вдруг понял?— тут душно. Душно и?очень пыльно.—?Майк?—?Извини, я?задумался. О?чем ты?говорил?—?Я?тут вдруг понял...Тони принялся расчищать на?столе место для свежевымытых чашек. Жалобно звякнула чернильница. Кипа пергамента с?шелестом и?плеском осыпалась на?пол. В?воздух поднялись клубы пыли. ?Словно крошечный взрыв?,?— невпопад подумал Майкл.—?Я?вдруг понял, на?что всё это похоже,?— Тони подошел совсем близко. На?его измученном лице с?покрасневшими веками проступало выражение торжества.—?На?что?—?Это как будто предопределение. Как будто нас ведет чья-то злая воля. Именно эта воля?— наша лишняя неизвестная. То, что мы?пытаемся понять. Вокруг чего блуждали все это время. Что даст нам решение. Полное понимание происходящего,?— каждое слово звучало веско и?отчетливо.Майкл понял, что у?него болит голова. Он?отступил от?окна, отвернулся, продолжая вслушиваться?— почти против воли.—?Мы с самого начала рассуждали неправильно. Эта история, происходящая с?нами как недоразумение, как фарс или кошмарный сон,?— не?то, чем она кажется. Дело не?в?Лестрейндже, не?в?политике, не?в?устрашении, не?в?диктатуре, не?в?чистоте крови. Дело даже не?в?Лорде. Все это внутри сюжета. А?ответ может быть?— должен быть?— только вовне. Энтони Голдштейн вернулся обратно к?столу и?постучал чайной ложечкой по?чашке, отбивая какой-то лихорадочный ритм.— Хочешь еще кофе?—?Нет, только не?кофе,?— застонал Майкл.—?Значит, арифмантическое решение невозможно. Что и?было нами с?успехом продемонстрировано,?— Голдштейн махнул рукой. Еще один ворох листов рухнул на?пол,?— и?теперь нужно искать другой способ. Что ты?думаешь?Корнер потер глаза.—?Я?думаю, Тони, что нам нужно поспать.Из?пустых кофейных жестянок и?связывающего заклинания получилась примитивная сигнализация. Одеяла нашлись в?старом сундуке?— запыленные, заплатанные. Они улеглись на?полу, подложив под головы стопки исписанного пергамента?— на?трансфигурацию уже не?было сил.Майкл завернулся в?одеяло и?закрыл глаза. Мир подрагивал, ускользал, выпучивался. Ветер расшатывал оконную створку, она ритмично скрипела, монотонный звук вплетался в?пространство сна, расчерчивал его рыжими фактурными полосами, которые рассыпались на?отдельные пряди. Волосы той рыжей девушки, Джинни. Длинные, длинные волосы, пахнущие дождем и?лакрицей. Джинни шла впереди, мир вокруг нее уплотнялся и?выстраивался: упорядоченный сад, ландшафтный парк, растительный лабиринт. Она вот-вот должна была обернуться, когда Майкл понял, что это сон.—?Майк? Не?спишь? —?тихо спросил Тони.—?Что?—?Как думаешь, у?Сью все в?порядке?—?Не?знаю. Не?знаю, Тони. Спи.