29. Спящие и мертвые (1/1)
Миллисента Булстроуд видела сон: в?саду, освещенном, как бальный зал, вверх по?мраморным ступеням шла женщина в?развевающемся плаще, черном, словно высокое небо ночи. Женщина была красива: волнистые темные волосы, густо-красные губы, тяжелые ресницы, узкие запястья, тонкие острые пальцы. Она поднималась все выше и?выше, и?ветер стихал, воздух становился неподвижней, замолкали птицы. На?самой вершине рукотворного холма было тихо. Там стоял Темный Лорд?— неописуемый, улыбающийся. Женщина остановилась, не?смея сделать ни?шагу, и?Милли подумала: ?Вот кто моя мама?. —?Ближе. Подойди ближе.Темный Лорд посмотрел ей?в?лицо: пристально, испытующе, пронизывающе. И?от?глубины его взгляда Миллисента вдруг поняла: эта женщина в?плаще, похожем на?крылья, женщина, застывшая в?разреженном воздухе, с?окровавленными пальцами, с?блаженно притихшим сердцем?— она сама.Джастин Финч-Флетчли спал беспокойно?— мешала подвальная духота. Сны ему снились тусклые, стиснутые, какие-то безалаберные: застрявшие лифты, общественные уборные, потерянные ключи и?забытые документы, бесконечный совет директоров непонятной компании. Туда-сюда сновали клерки: приносили папки, демонстрировали диаграммы, разворачивали листы с?таблицами. Цокали каблуками вышколенные маленькие секретарши.—?Судя по?отчету департамента окончательного решения, в?прошедшем квартале мы?смогли получить небывалый рост показателей.—?Да, Мой Лорд.—?А?что с?издержками?Джастин стоял навытяжку, внимательно слушая разговор: начальнику департамента в любой момент могла понадобиться его часть отчета. Начальник, побледневший и?любезный, подробно отвечал высокому страшному мужчине.—?Что?ж, если действительно не?получается сократить издержки, нужно подумать, как извлекать доход,?— Джастин почувствовал, что еле держится на?ногах, и?попытался хоть немного ослабить галстук,?— ну, например, за?счет сувенирной продукции?Каждое слово немедленно записывали четыре предельно сосредоточенных стенографистки.—?Скажем, я?уверен, что будет спрос на?изящные медальоны из?кости магглорожденных,?— высокий страшный мужчина вдруг обернулся и?посмотрел прямо на?Джастина.Панси Паркинсон снова снились экзамены: на?этот раз?— практическая часть. Задание выглядело простым: вскрыть коробку. Не?очень большую, размером со шляпную картонку, но, кажется, существенно более прочную. Панси не?помнила, кто дал такое задание, не?понимала, почему, и, что гораздо хуже, не?помнила, где ее?волшебная палочка. Зато знала, что сейчас за?ней наблюдают. Ее?видит самый суровый экзаменатор и?от?того, как она справится, зависит многое. Будущее. Вся дальнейшая жизнь.Сначала Панси аккуратно ощупывала коробку. Присматривалась, даже понюхала. Шершавая, коричневатая, пахнет бумагой?и, почти незаметно, чем-то сладковатым. Безупречная поверхность без единой щели. Панси ковырнула коробку ногтем. Ничего. Надавила. Бесполезно. Заметалась по?аудитории, роясь в?столах и?пытаясь найти ножницы, нож, шпильку, торчащий гвоздь, что угодно режущее. Ничего. Отчаявшись, швырнула коробку на?пол. По?звуку удара Панси поняла: внутри что-то есть. Что-то округлое.Терри Буту снились реторты, пробирки, колбы, воронки, пробирки, мерные стаканы. Хрустальные мензурки, серебряные ножи, толстые латунные котлы. В лаборатории шла многодневная реакция. Густая кровянистая жидкость медленно побулькивала. Терри чувствовал: происходит трансформация. Он увидел собственный взгляд, отраженный в выгнутом боку начищенной медной чаши. Зрачки отливали красным.Во?сне у?Гермионы Грейнджер разболелась шея: нейлоновый платочек в?горошек, купленный в?воскресенье в?городе, был повязан слишком туго. ?Надо позволять себе какие-то радости,?— думала Гермиона,?— так проще жить?. Со?всех сторон ее?толкала утренняя фабричная толпа: служащие, наладчики, механики, сборщицы. Она была вместе с?ними. Была как все. Как все, проснулась от?гудка. Как все, умылась ледяной водой, надела форму, торопливо пригладила волосы. Как все, не опаздывала на?работу. Высоко над головой раздувался на?ветру транспарант: ?Магия?— сила?. Гермиона, как все, знала что он?там есть, но?никогда на?него не?смотрела. Смотрела на?брусчатку под ногами, на?пыльные туфли, на?грубые хлопчатобумажные чулки. У?нее было правило: не?поднимать глаза. Так безопаснее.Теодор Нотт вел бесконечный разговор с?человеком, который бесконечно его понимал. Он?не?видел лица собеседника, скрытого темнотой, но?каждая сказанная фраза, каждое слово, даже звук голоса, немного похожего на?отцовский, но?более глубокого и?звучного, делало мироустройство все более понятным, все более отчетливым, будто слой за?слоем истаивало мутное стекло перед глазами. Тео говорил и?слушал, слушал, говорил, растворялся в?ослепительной ясности, сосредотачивался, понимал, что не?помнит ничего сказанного и?услышанного, снова вслушивался. Это была пытка.Вильгельмине Волковстращ ничего не?снилось.Родольфус Лестрейндж не?спал.