XXXVI: Бронза и бирюза (Автор и аск) (1/1)

Рядом друг с другом все трое смотрятся странновато: нервно теребящий край рукава мужчина-имперец, статная данмерка со сталью во взгляде и, экхм, Вивек — который сам себе отдельная категория.Их по большому счёту объединяют только две вещи — моя любовь к ним и их любовь к Морровинду.Воин-Поэт призывает верных считать только счастливые часы, но мне далеко до его божественной мудрости: я помню скандалы, сотрясавшие аск до основания, помню великий Исход, что, наверно, не снился даже пророку Велоту, помню змеиные шепотки за спиной и камни, в кровь разбивающие губы… Но помню также иное — чистое, светлое, прекрасное; любовь, что становилась защитой от горизонта, и горизонты, раздвигаемые дерзкой, не знающей страха рукой...Помню руку Сила из дома Сота, протянутую в знак дружбы и в час нужды — и то, как в четыре руки мы творили историю… воспоминания, от которых стыдливо краснеет не только один архиканоник Андрано.Помню плечо Капитана — твёрдое, как Закон, — и слова его, воздухом наполняющие крылья; не забыла и срыв покровов, обнаживший жирные, нажористые тайны Ресдайна — в компании с Пелагием Максимусом, джентльменом и Нереварином.Помню экспедиции в Темнодушье вслед за лордом Даготом и сладкие, тающие на языке плоды удивительной и удивительно сердечной дружбы со Слышащим Тёмного братства...Память – эхо моих шагов и шлейф, подхваченный ветром, и не печалься ты, кто придёт за мной; жизнь – продолжается, аск – продолжается, и даже я сама никуда не деваюсь, не нисхожу в погребальный мрак:“Ибо мы идём иным путём — и в грохоте грома”.Чтобы найти меня, не нужны ни чудеса, ни карты, поэтому не тоскуйте, не провожайте пышной толпой — любите живое слово, творите магию, приручая его умелой и нежной рукой, и это будет мне лучшим подарком.Мир и процветание этому дому: надеюсь, вы преумножите достигнутое — но уже без меня...И конец этих слов — новое начало.