VI (1/1)

Впервые после затяжных дождей небо светлеет, и, выглянув в окно, Мерант видит у главного входа лужу. Это неимоверно глупо?— улыбаться из-за лужи, но Мерант не может сдерживать улыбку. Сердце его безо всякой причины поёт, оно чувствует и знает то, что невдомёк остальным.Подняв брызги, по луже проезжает мотобайк и останавливается у входа. Рыжие волосы блестят в лучах солнца, и Луи, закрыв лицо руками, с радостным стоном отходит от окна.—?Розита! Она здесь! Где Одетта?—?Как обычно, на сцене.—?Надо бы сказать остальным, чтобы не смели входить в зал.—?Думаешь, они без тебя не догадаются?***Несмотря на приподнятое настроение, Мерант не скупится на резкие слова для Камиллы. Ни одной эмоции она не вкладывает в танец, словно ничего не чувствует вовсе. Розита смотрит на Камиллу с тоской. Она знает, что все чувства Камиллы глубоко и надёжно спрятаны, кроме одного?— страха перед матерью. Но Мерант должен остаться строгим и нечутким, чтобы сыграть свою роль до конца. Вокорбей уже спрашивал, нельзя ли заменить Камиллу на Фелис. Готов рискнуть ради постановки ?Щелкунчика?, видя, как тоскливо танцует Камилла.—?Ты как холодная котлета. Мадемуазель ле О, сегодня премьера, а в вас ни одной эмоции!—?Но я делаю все движения, как вы сказали…—?Недостаточно повторять движения. Найди в себе гнев, или боль, или любовь, ну найди хоть что-нибудь!В глубине зала Одетта говорит Фелис какие-то ободряющие слова. Идея оставить обеих девиц на сцене и подтолкнуть к танцевальной битве пришла в голову Луи и Одетте одновременно. Теперь Одетта всерьёз считала сцену местом силы для себя и Фелис, но Мерант лишь усмехался. Нет, не на сцене с Фелис творились чудеса. Она тренировала пять позиций на лестнице особняка ле О, на большой лестнице театра впервые встретилась с Одеттой. Место силы для Фелис?— лестница. Там он и будет ждать итог танцевального поединка.—?Спорим, она победит Камиллу не на сцене?—?На что спорим?—?На твою руку,?— само срывается с губ Луи. Внезапное, чересчур прямое напоминание о его чувствах, которые Одетте не были нужны много лет. Но теперь она каждый день улыбается, от этого она ещё красивее, чем прежде, а в голосе всё чаще звучат шутливые нотки.Понимает ли она, что он шутит, предлагая такую ставку на несерьёзный спор? Или очередная дерзость вновь оттолкнёт их друг от друга?—?Ты дурак,?— устало вздыхает Одетта. —?Когда ты уже оставишь свои притязания?Какое облегчение… Она понимает, она не боится.—?Видимо, никогда. Мне не нужна другая.Во взгляде тёмно-серых глаз больше нет недоверия. Он предсказал самое желанное для неё волшебство, и предсказание сбылось. Теперь она готова слушать даже такие глупости.—?Ты мастер ставить неравные условия.Слово ?неравные? режет Меранту уши. Только не снова.—?Если я выбрала какое-то одно место, ты должен выбрать своё. Угадаешь?— выйду за тебя, угадаю я?— навеки оставишь в покое. Если мы оба ошибёмся, проигравших не будет.Шутливый тон, бойкий взгляд. Луи смеётся. Они поняли друг друга и оба готовы говорить об отношениях и о совместном будущем. Это главное. А в серьёзность спора они оба едва верят.—?Будь по-твоему. Я думаю, она победит на большой лестнице.***Всё должно начаться на сцене, потому что преимущество в споре, как и согласие на брак, остаётся за Одеттой. Но когда обе девицы появляются на лестнице, Мерант на секунду чувствует себя счастливым. Лишь на секунду, потому что Фелис падает.Теперь Луи и Одетта должны держать себя одинаково. Они оба нужны Фелис. И она поднимается. Гранд жете, воистину грандиозный, вызывает шквал аплодисментов. Слово остаётся за Мерантом.Никто не представляет себе, как сильно волнуется Луи, произнося заветные слова своего учителя.—?Девушки, впечатляет. Но позвольте задать вам обеим важный вопрос. Для чего вы танцуете?Пожалуй, именно в этот момент он чувствует себя по-настоящему достойным преемником мадам Маури.***Камилла что-то поняла после этого разговора. Поэтому друг Фелис из сиротского приюта, Виктор, рассказывает, как она помогла ему спасти Фелис, как спорила с матерью, скорее всего, впервые в жизни.Сейчас это кажется неважным. Сейчас Фелис танцует, и на её ногах те самые красные пуанты, что Розита когда-то подарила Одетте. Сейчас Одетта плачет от счастья, и Луи целует её, вызывая взгляд, полный удивления, но не гнева.—?Я выиграл наш спор,?— тихо говорит Луи, но до конца спектакля она не отвечает, любуясь Фелис. А после, едва успокоив взволнованную и абсолютно счастливую девочку, постелив в комнате на чердаке место для Виктора и сделав ему и заодно Ранковскому строжайшее внушение, подходит к Луи, совсем не используя трость.—?Мне что же, теперь искать свадебное платье?—?Если ты действительно согласна. На такие вещи нельзя спорить.—?А на будущее сиротки можно?—?Можно, если не всерьёз. Ты думаешь, её бы не вернули после того, как все в театре полюбили её? Думаешь, оставили бы одну? Она чем-то похожа на тебя, но она не боится принимать помощь. Она верит людям, верит этому миру, и мир верит в неё.И всё-таки Луи боится, что сейчас Одетта набросится на него с криками и кулаками за жестокий розыгрыш. Но она обнимает его и тихо плачет. И если бы Луи Мерант не привык верить в чудеса, он бы решил, что и эта дерзость будет стоить ему счастья всей жизни.Но люди меняются.***Свадьбу приходится отложить.Утром взволнованная Розита сообщает, что Реджина ле О погибла. Когда Виктор унёс Фелис на механических крыльях, Реджина осталась висеть, запутавшись в верёвках. Но леса медленно рушились, и никто не следил за тем, что творится возле статуи. Реджину заметили слишком поздно и не успели освободить.Кто ответственен за гибель человека, выясняют долго. Гюстав Эйфель не сваливает вину ни на Виктора, ни на какого-то помощника, работавшего в бюро в тот вечер. С трудом устанавливают, что Реджина виновата в своей гибели сама. Но Камилла считает иначе.Она не говорит на похоронах ни слова, хотя находит в себе силы улыбнуться Фелис, когда та подходит и берёт её за руку. Она больше не появляется в классе кордебалета и, говорят, даже не выходит из дома.Нельзя оставлять Камиллу одну.—?Зачем вы пришли? —?тихим дрожащим голосом спрашивает Камилла, открыв дверь.—?Можно мне поговорить с тобой?—?Конечно.Камилла не хочет подниматься по лестнице и садится на нижнюю ступеньку.—?Почему вы пришли? Я же знаю, что никто не желал моей победы. Все любят Фелис, это её, а не моё…—?Соревнования устраивают не для того, чтобы восхвалить победителя и унизить побеждённых. Они для того, чтобы каждый работал на пределе своих возможностей. Никто не прогонял тебя из театра, ты по-прежнему часть нашего мира.—?Но вы сами слышали мой ответ. Это мама хотела…—?Когда-то давно мой учитель задал мне вопрос: ?Для чего ты танцуешь?? Я не знала, как правильно ответить. Мне хотелось танцевать и получать удовольствие от танца, но когда тётя Этель потеряла возможность выступать на сцене, все ждали, что её роль возьму на себя я. Это давило на меня, я не знала, чего во мне больше?— долга или собственного желания. Я долго не отвечала, но когда ответила, то почувствовала, что хочу идти дальше, и шла своим путём.Розита ласково смотрит в глаза Камиллы, полные слёз.—?Несколько раз я чувствовала усталость и тогда брала отдых, чтобы потом вернуться к занятиям. Это не сделало меня худшей танцовщицей, чем остальные. Ты долгое время работала на износ и заслужила хороший отдых. Но мне бы очень не хотелось, чтобы ты уходила из балета.—?Почему? Я ведь никогда не стану такой, как Фелис! Даже если я когда-нибудь научусь делать гранд жете, у меня не хватит смелости прыгнуть с верхней ступени на нижнюю. Я всегда буду помнить то утро и…Камилла затихает, смахивая слёзы.—?Я тоже трусиха. Я тоже не прыгнула.—?Вы соревновались так же, как мы с Фелис? —?изумлённо всхлипывает Камилла.—?В моей жизни тоже были танцевальные поединки, но речь не о них. Когда танцоры учатся, они словно поднимаются по ступеням всё выше и выше, пока не дойдут до самой вершины. Там они выступают, пока тело не подводит их. Некоторые уходят раньше, и когда одни просто покидают театр, другие совершают прыжок, чтобы оказаться у подножия лестницы снова. Там их помощи ждут начинающие танцоры. Это не делает прыгнувших лучше тех, кто просто ушёл, но это позволяет им вновь приобщиться к волшебству балета и быть счастливыми. Луи Мерант совершил прыжок, взяв класс хореографии. То же сделала Одетта, когда начала тренировать Фелис. А я осталась на вершине, беспомощно глядя на них и понимая, что мне никогда не стать таким же замечательным учителем, как они и как моя тётя. Но если ты согласишься остаться в театре, с твоей помощью мне будет не так страшно прыгнуть.Слёзы ручьём текут по лицу Камиллы.—?Я прошу тебя о помощи, Камилла,?— Розита не скрывает дрожь в голосе. —?Я не стану преподавать так, как преподавала моя тётя. У неё есть преемники, её опыт не пропадёт. Я хочу найти свой путь, и для меня будет честью, если ты мне в этом поможешь. Тебе надо дать время подумать, верно?Но Камилла внезапно обнимает Розиту и заходится рыданиями. И оставить девочку Розита не может. Она сидит рядом, обняв Камиллу, и ждёт, пока та успокоится, и тихонько плачет сама.—?Я… правда не хотела… чтобы моим наставником был Мерант… Он замечательный, но я боюсь его… боюсь, потому что не знаю, чего от него ждать… Мама предупреждала, что мужчины злы и коварны, потому что мой папа… никогда не желал меня видеть… я просто не хотела доверять Меранту свою боль, и любовь, и что он там требовал… это глупый страх, верно?.. но я не могу от него избавиться в одночасье…—?Никто не просит тебя об этом. Да, я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь. У тебя не было того, кто смог бы играть роль отца в твоей жизни, и ты не умеешь доверять мужчинам. Это объяснимо, тебя за это никто не винит. Луи на самом деле многим не подходит как педагог. Не всем подходила моя тётя. Может, и я не подхожу тебе. Но я хотела бы попробовать.—?Спасибо.Камилла вытирает слёзы и, держа Розиту за руку, поднимается вместе с ней по лестнице всё выше и выше. Розита знает, что зал для занятий на последнем этаже, и если девочке комфортнее заниматься дома, в одиночестве, она будет навещать её дома, пока Камилла не будет готова.Ведь именно так совершаются чудеса, в которые верит Луи Мерант, а следом за ним?— все остальные.