Карты под стол (1/2)
- Какого хуя вы вообще туда поперлись?
Умнов забавный был, когда дергался. Пиздец забавный. Только Артуру его слушать почему-то было не смешно.- Братан, да я вообще не видел эту камеру…- Вам десять раз сказали, что она в гримерке –- Чо она делала там?- Идет баттл, запись идет – люди на вас смотрят, в конце концов –- Да чо люди. Какие люди, чувак, людям похуй –- Люди нас любят, братан.- Вы перед полным залом со сцены валите –- Да чо там кто заметил – ну не парься – ну чо ты – ну мы осторожненько. Не загоняйся так, я прям переживаю за тебя –- Вы б полчаса назад переживали, щас разговора б не было!- Расслабься –- Жек – Артур – вы по-хорошему не понимаете, я так скажу.- Ну ладно тебе…- Вы еще раз мне кадр засрете – вы на сцену больше не подниметесь. Не можете утерпеть полчаса без дороги, не может вас барыга подождать –- Братан, какой барыга?- Ты все перепутал.- Чувак, мы чо, по-твоему, долбим что ли? Ну чо мы, дурачки?- Да поебать мне! Блядь – Артур. Послушай щас меня. Вы чо решили, все совсем вокруг тупые что ли? Я в полуметре от тебя стою – я твои зрачки вот так вот вижу. Похуй. Похуй. Все взрослые. Хотите всраться – бога ради. Но не у меня ж в объективе-то – вы проявите уваженья-то немного! Другие две команды выступают, группа работает! Пока ивент идет, мы вот за все за это отвечаем с Дэном – и за вас отвечать будем, если вас не дай бог с говном примут опять! Ну хоть на полшага вперед-то можно думать!- Дим, ну правда, ну чо ты нагоняешь -- Ну хуйня же, реально –- Знаешь, чо? Хуйня – извини меня пожалуйста – это то, как вы сегодня зачитали.
Жека поржал и спрыгнул со сцены в зал. Умнов сказал Артуру:- Ты если думаешь, что никому не видно – видно. Очень. И ладно Жека - но я вообще не понимаю, чем ты думать стал.А чем он думал?
О чем он думал, если уж на то пошло?Думал, что не успеет вырубить до баттла. Что опять по городу страшные сказки, и кто-то опять перепутал закладки, и кореш знакомого отъехал с передозом, вместе со своей девочкой, а у Лил Пузи братишку приняли в Купчино на подъеме, и ехать боязно, а у проверенных ребяток пусто, и надо как-то выходить на сцену – надо как-то заходить в клуб, и встречаться с Чейни, жать ему руку и писать вьюху, и чо-то придумывать, и как-то базарить с ним, и выступать, и, что сложнее, ехать потом на афтач, а после афтача (наверняка) придется его провожать, как телочку с танцев в девятом классе, и у него ночевать, и это все вместе часов на двенадцать, и невозможно будет перетоптаться без порошка. Не нюхал год – и юзал весь последний месяц, с тех пор, как на двоих убили грамм. Выжать текст, на который похуй, двинуть на тусу (которая похуй), пара звонков и пара встреч (да похуй, блядь), год назад нервничал, что стал много курить, теперь по методу КПСС вообще перестал считать шмаль за наркотики. О чем он думал? О том, что не видел Чейни наедине полтора месяца. И полтора месяца охуенно легко дышалось бы: если б не знал, что еще придется – увидеться. Стал хуево спать. Высаживало. Настя будила, говорила, что ему снился кошмар. Спрашивала, что такое. Артур отвечал:- Звонил телефон.Полное непонимание на ее красивом лице. Ее глаза были такими тупыми – такими удивленными – что хотелось нахуй вышвырнуть ее из кровати. Не мог ей объяснить, что в этом сне было такого страшного. Не мог ей рассказать – ничего, вообще, - о том, что творилось наяву. Чейни заехал на дурдом десятого числа. Новостей не было. Кошмары не уходили. Двадцать восьмого Артур спросил Умнова, как он и что с ним. Где-то в глубине души надеялся – а вдруг Димон скажет, совсем пиздец? Пиздец, ничо не знаем, заморозили турнир, такая хуйня, пока не придумали, как объявить, но по ходу это конец.
Умнов сказал:- А да, мы скоро дадим пары.
Сказал:
- Небольшие там заморочки были, но уже все в порядке.И Артур понял, что в порядке – ?уже? – не будет ничего.
Надо было набрать Чейни лично, раз он поправился. Раз готовились пары, и все снова шло своим чередом, и на октябрь ставили дату, и он снова мелькал в конфе. Надо было сказать ему, что Артур рад, очень. Что не хотел доебывать и лезть в его дела, и поэтому не спрашивал, в какой он больничке и как к нему попасть, но соскучился, очень, и хотел с ним увидеться, поскорей. Надо было приехать, и привезти гостинец в сигаретной пачке, и как следует ему отсосать, и спиздеть, что все тут – без шуток – за него переживали. Без вопросов, надо было. И поэтому Артур день за днем не выходил с хаты, и с кровати вставал, только чтобы поссать и глотнуть пивка. Не заметил, как скурил целиком заначку, стены стали мягкими, звуки не проникали в надежный бункер, но под толстым слоем ваты он по-прежнему слышал жужжание мясных мух. Он слышал, что они здесь. Он знал, что придется выбраться на поверхность. Что нужно будет с Чейни объясниться. И снова подбирать слова. Смотреть, как движутся его пальцы –
пауки на простыне, липкие пятна на коже
Слушать его голос. Рвать жопу, чтоб снова к нему прикоснуться. Молиться, чтобы он слился.
На пятый день Жека сказал:- Братан, я волнуюсь.
Он открыл окно, выкинул банку с окурками и сел на матрас.- Чо-то случилось? Серьезное чо-то?Труба разрядилась, и сверху на ней лежала подушка. Артур ее не убирал. Так было надежнее.- Чо, бабки? Траблы какие-то? Или выебывается кто-то?Про Тему Жека не спрашивал: делал вид, что не в курсе - или что оно того не стоит. Артур был благодарен. Так было проще.
- Чо надо? Чо сделать?Жека вроде был сильно умнее Артемовой соски. Знали друг друга сверху до низу, от и до. И все равно: он точно так же смотрел на Артура. Как будто вообще не понимал, что происходит. Как будто объяснять было без толку. Пришлось воткнуть телефон на зарядку и открыть фейстайм.Этот голос: как будто одним куском пенопласта царапали по другому. Захватанная камера, мутная картинка. Его бледное опухшее лицо. Чейни вяло улыбался, курил, и то и дело его взгляд соскальзывал за кадр. Он нихуя не хотел и не отдуплял половины сказанного, и можно было с чистой совестью попрощаться, но ему настолько нихуя было от Артура не надо, что Артур занервничал и уломал его пересечься перед гигом в Грибоедове. Читал там с пацанами пять треков на общем движе, платили хуйню, но обещал Жеке, цеплялся, как мог, за этот концерт, за то, что это общая тема, что это тусовка, что собираться надо будет в районе клуба (и что не надо будет к Чейни ехать, блядь, похуй даже, что теперь он жил с Умновым и вроде должен был держаться в рамках, похуй, снова двигать в склеп было все равно, что хоронить себя заживо).