Часть 8 (1/2)

Чанмин стремительным шагом покинул дом. Он догадывался, что Юно последует за ним. Нет, не нужно!.. Чанмин тут же бросился бежать, убежав в сторону леса, что недалеко от дома. Юно не сунется туда, он был уверен. А сам Чанмин хорошо знал лес, часто ходил по тропинкам, даже в сумерках. Убежав достаточно далеко, он остановился, чуть ли не обняв дерево, и тяжело дышал, прикрыв глаза. Сердце бешено билось, желая вырваться из груди, в глазах щипало, а голова адски раскалывалась. Прибавить ко всему этому и то, что он задыхался от нехватки кислорода – милая картина.

Зажмурившись, Чанмин скатился вдоль дерева на землю, не боясь за джинсы. Было плевать, на все. А чего цепляться за мелочи этой жизни если все тебе лгали? Вслепую пытался узнать свое прошлое, вспомнить, а ему все пытались построить другие воспоминания. Зато теперь вставало на место…Почему он за год ничего не мог вспомнить. Потому что это не его воспоминания…Да и все в слезах твердили, что у него амнезия тяжелого состояния – он не сможет вспомнить ничего. Но ведь эти сны!...Хороший способ у памяти пробиться сквозь эту пелену лжи и лицемерия. Все, кто окружали его – лицемеры, по другому их Чанмин назвать не мог. Лжецы…Обняв себя за колени и кутаясь в куртку, Чанмин уткнулся носом в колени, пытаясь справиться с не прошедшей истерикой, но ничего не выходило и в итоге он просто разревелся, как маленький мальчик. Выплескивая всю боль и обиду. На «папу», «маму», «друзей», на настоящую семью и друзей, на Него. Было тысяча вопросов, он уже жалел, что психанул и поспешил уйти из дома. Ему хотелось знать все, выбить из него, если так уж надо. Зачем они это сделали? Почему? Да банально, он не нужен был в шоу-бизнесе и всем тем фанатам, о которых твердят всегда звезды? Да что уж фанаты, он не нужен был ни семье, ни Юно…Может его скрыли от всех? Но Юно…Юно же все знал, сам послал его….«Ты сам хотел свободы! Я сделал это ради тебя!»- Мин заткнул уши, будто надеялся, что голос певца станет глуше.Каким он, Чанмин, был до этого? Кто был тот человек, кто так хотел свободы? Может его никто не любил? Может это был настолько плохой человек, что все просто рады были от него избавиться? И что тогда произошло, что он потерял память? Да и если Мин плохой, то почему Юно вернулся к нему? Может, тогда он приехал посмеяться над его участью? А сейчас судьба сыграла с ним злую шутку, преподнеся милого парня, в которого влюбился. Или не влюбился, а Юно шикарный актер…Ведь он даже рассказывать не собирался ему ничего…Чанмин даже резко успокоился и истерика сошла на нет. Нет, думать совершенно не хотелось, ни о чем и ни о ком. Что ныть и жалеть себя? Обманули – прекрасно, наплевали – наплюет и на них, пошли они все по одному известному адресу. Осталось решить, что ему делать с ним…У Юно был один козырь, который сейчас шел против гордыни Чанмина – любовь.

Боже, это так глупо! Еще с утра умирать от тоски и желать увидеть его, того, кто перевернул ему жизнь, а теперь он сидит в лесу, ревет как девчонка, и хочет послать этого парня куда подальше. Чанмин чувствовал, что он запутался окончательно в чувствах и ощущениях, он не знал, что он хотел сейчас от жизни. Поэтому лучше всего было просто дать мыслям сменять одна другую, поразмыслить обо всем и успокоиться. Чанмин никуда не торопился. Он прикрыл глаза и слушал музыку, уткнувшись лицом в колени.

Через некоторое время он почувствовал что-то пушистое и мягкое у своей ноги и поднял удивленный взгляд. Короткая мысль, что это Юно – тут же пропала. Маленький белый кролик, приняв Чанмина за часть природы или же за камень, устроился спать в «норке», залезая при этом под колени к Чанмину.

«Нашел себе домик, чудо!»- Мин еле сдержал смешок, но не шевельнулся, чтобы не испугать неожиданного гостя. Говорят, что животные тянутся к хорошим людям. Может, Чанмин хороший? Или так хорошо энергетику почистило то, что он лишился памяти? Чанмин потер голову, что продолжала трещать, а потом откинул голову назад, стараясь совсем не шевелиться и прикрыв глаза. Маленькое тепло ему придавало силы, дало какой-то легкости, но и при этом тяжести в душе. Он почувствовал слабость и снова заплакал, вцепившись руками в волосы и зажмурившись.

Когда Чанмин успокоился – уже начало темнеть. Из транса и мыслей его вырвал снова все тот же кролик. Достаточно отдохнув и даже поспать – он зашевелился и поспешил искать себе еды. Перед тем, как скрыться в темноте, он пропрыгал пару шагов, широко зевнул, удивив тем Чамина, что кролики вообще зевать умеют, и ускакал.

Морально Чанмин был просто истощен. Очень хотелось просто взять, закрыть глаза и уснуть. И не думать о том, что он может замерзнуть и заболеть, а могут сюда придти дикие звери. Надо было вставать и идти, но совершенно не хотелось шевелиться. Заставив себя подняться, он побрел обратно в сторону деревушку, совершенно не торопясь и теперь заново, на остывшее сознание, обдумывал все то, что сегодня произошло.

Если так подумать, то Юно сам стремился ему рассказать и все пытался пояснить, он бросил сцену и приехал к нему. Если…если только сейчас он не уехал, пока Чанмин там бегает не понятно где. От этой мысли замерло в груди и даже силы неожиданно возникли. Сорвавшись с места, Чанмин снова побежал домой. Ему вдруг стало страшно, что Юно его послушал и сбежал, оставив его одного. Вера пропала, но осталась надежда, что хен его не послушал. Это был последний шанс для Юно, и он надеялся, что все-таки он важен для Юно, что тот не соврал хоть в этом. Не скрыл и не пытался избавиться на еще больший срок.Пока Чанмин бежал со всех ног, он вдруг понял, что вот Ему он может простить прошлое, но не простит настоящее, если он уедет от него.

Подбегая к дому, он увидел, что свет не горит. Да и в соседних домах было темно, хорошо, что он деревушку знает, как свои пять пальцев, а то бы промахнулся домом. Он не обратил внимания на то, что у дома так и продолжала стоять машина, это могла быть и «папина». Как он преодолел расстояние от забора до дома он не заметил, а просто уже влетел в дом. Свет и правда нигде не горел и в груди затаился страх.Он один? Чанмину хотелось позвать его, а так же включить свет везде и проверить каждый угол, но сил было настолько мало, что он медленно выдохнул и закрыл глаза. Чемодана он не видел, значит…Уехал…Мин закрыл за собой дверь, прижавшись к ней спиной.

Вдох, выдох, чертова любовь…Мин сжал футболку на груди и медленно дышал. Успокоив себя, не давая рукам трястись, а коленам подкашиваться, он оторвался от двери и пошел медленно по коридору. Стало как-то пусто и даже не больно. Ему стало все равно, пусть бы тут даже кто-то проехал и сбил насмерть. Пофиг, что в доме. Он думал сейчас добраться до гостиной и упасть на диван, даже не доходить до спальни.

Шаг за шагом, шаг за шагом…Он винил Юно, что тот оставил его, он винил себя, что психанул и убежал, а не дал Юнхо все сказать. Наврать снова и дать остаться. Он бы все что угодно принял, если бы только…Чанмин был готов ругать и проклинать того, кто занял его диван. Он уже ненавидел этих подставных родителей, ведь они точно ему не родные. Можно было бы врубить свет и психануть снова, или же просто развернуться и уйти к себе, но он облокотился плечом об дверной косяк и стал спокойно рассматривать того мужчину, что лежал на диване. Зрение все никак не хотело с ним подружиться и дать разглядеть парня, но он понимал, что какой-то он худенький для того мужчины. В душе зародилась надежда, как маленький нежно-розовый цветок. Осторожно, бережно, пробуя жизнь на вкус. Так же и Чанмин. Зародившаяся маленькая надежда заставила снова его двигаться. Он тихо и не веря своим мыслям, подошел к дивану и присел на корточки рядом с лицом спящего. Мин почувствовал себя маленьким ребенком, который рассматривает впервые лицо спящей мамы. Любопытство и осторожность, ведь так не хотелось разбудить и нарушить такое хрупкое состояние, как сон.

В животе начали порхать бабочки и Мин почувствовал, как на губах возникает нежная улыбка. Он сложил руки на коленях, подперев на них подбородок. Юно, его милый Юно не уехал. Он остался, ждал его и, не дождавшись, уснул прямо на диване…Как же сейчас хотелось назвать его маленьким, и плевать, что он старше его. Любимым. Неповторимым.

- Милый,- одними губами, чтобы не разбудить, произнес Чанмин и, подняв руку, нежно погладил по волосам.

Юно прождал Чанмина весь вечер. Проведя очень много времени у окна, а оставшуюся часть в комнате младшего, рассматривая вещи, пытаясь представь последний год макнэ, последний месяц. Каким он был? Ему было так плохо? Пусто? Он знал, что Мину нужно побыть одному и обо всем подумать, поэтому, когда Чанмин кинул ему острые слова и сбежал, то он так и остался стоять, а не побежал за ним. Под конец вечера Юно совсем измотал себя переживаниями и задремал в гостиной на диване, но сон был очень чуткий, он ждал.

Юнхо услышал как кто-то вошел в гостиную и он хотел подняться, но передумал, а теперь притворялся, что спит, пусть Чанмин решит как будет дальше. Он не удержал улыбки и нежно улыбнулся.- С возвращением, - сказал Юно тихо, чуть хрипловатым голосом после сна, но не спешил открыть глаза. Боялся очень, а как же решил Чанмин?

Он почувствовал, как рука Чанмина замерла и как у самого замерло сердце. Чанмин не ожидал, что Юно не спит, и чуть даже не упал назад, на пол. Но он удержался на ногах и расслабился. Может, даже и лучше, что Юно не спит, так легче будет перевести его в спальню спать. Думать о чем-то большем он не хотел, делать что-либо тоже. Просто расслабиться и дать ласки, он еще и надеялся, что получит ее взамен, и что после все будет хорошо. Дать друг другу шанс.

- Я дома,- прошептал Чанмин не менее осипшим голосом, совсем испуганно и осторожно, гладя уже нежно щеку Юнхо большим пальцем.От такого жеста и парочки фраз уже стало так тепло, что хотелось окунуться в нее полностью. Расслабиться и раствориться в ней.

Юно открыл глаза, продолжая мягко улыбаться и практически не шевелился. Мин поднял на него уставший взгляд и хотел улыбнутся в ответ, но вышла слабая полу-улыбка.

- Я ждал…- Юно положил ладонь поверх руки Мина, согревая своим теплом, - Иди ко мне…Не хватало только протянутой руки и чуть-чуть потесниться на диване. Чанмину очень хотелось просто взять и послушаться, лечь рядышком и оказаться в объятиях, как маленький глупый котенок, почувствовать тепло и уснуть, но вредность давала о себе знать, а еще и чувство вины, когда он вспомнил, что сделал с парнем перед тем, как сбежать. У него же синяк, наверное, на скуле! А сам вряд ли позаботился о себе…- Пойдем на кухню,- попросил Чанмин, вставая на ноги и убирая руку с щеки певца.Он понимал, что расстроил хена тем, что пропустил его слова мимо ушей. Он чувствовал кожей его настроение, но не мог никак среагировать. Устал, слишком устал. Но так хотелось тепла.

Юно слишком расстроился и страх его не покидал. Хотя чего он ждал? Наверное, макнэ сейчас пошлет его на все четыре стороны. Юнхо старался не показывать огорчения и через пару секунд, собравшись, поднялся с дивана, чувствуя, что он словно на расстрел собрался. Но немного стало легче, когда Чанмин взял его за руку, переплетая пальцы и повел за собой на кухню, но все же боялся, что будет потом. Мин включил свет, от яркого света которого лидер мило зажмурился и пропустил слабую теплую улыбку младшего. Последний провел его к холодильнику и так и не отпуская руки, он достал их морозильника льда, умудрился одной рукой сложить в пакетик маленький и развернулся к Юно.- Сильно болит?- тихо и виновато спросил тот.

- Что?- лидер растерялся от вопроса младшего, он совершенно не думал о том, что у кого болит, поэтому и выдал первую гениальную мысль.

- Челюсть…- Чанмин вздохнул и плотнее встав рядом с лидером, он приложил мягко лед к скуле,- Не хило я тебе врезал…- Ааа…Лидер немного зависал, а в голове было тысячи вопросов. Что решил Чанмин? Что он думает? Как себя чувствует? Где был? Не замерз ли? А может проголодался? Что? Как? Почему? Надо срочно все задать и срочно решить все, но что спросить первым, он терялся.

- Айщ! Чанмин-а!- Юно разозлился сам на себя и попытался убрать лед от лица,- Это сейчас неважно,- он удерживал руку со льдом подальше от скулы и смотрел строго, но при этом с беспокойством, в глаза младшего,- ты как?Самый простой и гениальный вопрос, сочетающий в себе и все остальные вопросы. Подробный допрос он начнет позже, это только начало. И состояние младшего ему было намного важнее какого-то синяка на скуле.

- Айщ!- в тон лидеру повторил Чанмин, пытаясь вернуть руку на место, но потом сурово посмотрел в ответ, как строгая мамочка на непослушного сына,- Тебе нужен синяк с утра?

Они так и держались за руки и совершенно не хотелось разрывать этой связи, но Мин все-таки это сделал и высвободив сначала одну свою руку, он освободил вторую и снова прижал лед к скуле, при этом тихо и даже как-то по-детски добавил:- Просто обними меня…Такое простое желание, а сейчас так необходимое Чанмину. Он не хотел сейчас в чем-то разбираться, отвечать. Ему нужно было только тепло, надежда. Сейчас из всей тысячи вопросов, что у него были к лидеру, у него был только один вопрос, на который он хотел получить незамедлительное подтверждение, а все остальное можно было и отложить.

Почувствовав сильные и теплые руки на талии, и как он прижал к себе, Чанмин воспользовался моментом и прижался сильнее к старшему, одной рукой обнимая его при этом за шею. Он чувствовал себя малышом, хоть они были практически одного роста, и хотелось спрятать лицо в шее старшего, но тот его опередил, тут же нежно и невесомо поцеловав в губы. О, так даже лучше…так теплее.