3)Боль (1/1)

Она уже подошла ко мне и Мьсе Уильямс приступил к показу движений. И говорил повторять их со своей парой. У Одетты все получалось очень красиво и грациозно. В движения она отдавала всё: счастье, горе, злость и, конечно же, боль. А я вроде сколько балетом занимаюсь, топтался на месте как курица. Но я правда старался! Когда учитель показал ещё одно, более сложное движение, начиная его повторять, я нечаянно наступил Одетте на больную ногу. Мне стало неловко, ведь я не хотел делать ей ещё хуже. Её глаза начинали заливаться слезами, но она их вытерла и продолжила терпеть боль. А я повёл себя как последний эгоист. Не смог даже сказать "Извини". Я, наверное, казался таким идиотом.Когда учитель попросил всех ещё раз повторить это движение, я снова неуклюже и абсолютно по-случайности наступил ей на то же место. Тут бедная Одетта не выдержала этой боли и вскрикнула. Услышав это, мьсе Уильямс подошёл к ней злостно спрашиваячто случилось. Он строго, чуть ли не крича, сказал:– Если ты будешь плакать от того, что у тебя что-то не получается, тебе не видать великого будущего и ролей в постановках. Балерины должны быть сильными, а не тряпками, вроде тебя!– как я понял, хотел дать ей самое сложное и издевательское задание. Пришла моя очередь заступиться за неё. Я быстро вышел вперёд и сказал:– Мьсе Уильямс! Она плачет из-за моей неуклюжести. Я нечаянно встал ей на больную ногу. Простите, это моя вина.

Со злости он сделал то, что должен был сделать с начала занятий. Он попросил выйти на середину зала и встать на пальцы. Всего одной ноги. Сложность была в том что нужно было стоять так 10 минут. И не терять равновесие. Это была невыносимая боль. Когда ты начинал вставать той ногой которую ты поднял с начала этого "упражнения", были палкой по лодыжкам, не сильно, но это очень, всё же, было больно! Я встал и начал это выполнять. С болью в моей правой ноге, я стоял стараясь сдерживаться. Сдавленные и напряжённые уже которое время, пальцы ног горели. Стиснув зубы я пытался не потерять равновесие. Одетта не сводила с меня взгляд, я не знал о чем она сейчас думала. Уже прошло ровно шесть минут, и, как на зло, мое равновесие меня подвело. Встав ногой на пол и опять её подняв, мой учитель ударил мне по правой ноге палкой. Это была боль которую, мне кажется, даже самый сильный мужчина не смог бы выдержать. В моих глазах появились потоки слез, но я сдерживал их как мог, что бы не казаться среди девушек и Одетты слабаком. Простояв ещё две минуты, моя нога снова машинально опустилась. Опять быстро подняв её, я почувствовал ещё один удар палкой по моей стопе. Стиснув зубы, я терпел эту боль, но это было очень трудно. В последние секунды, от усталости, спустивногу на пол, сию секунду я получил ещё один раз по лодыжке палкой. Не сдержав эту боль, я упал на пол. Мои глаза были красны, из-за слёз мне было плохо и расплывчато видно. Это боль отражалась в мои зрачках. Уильямс подняв резко меня за руку и повернув к нашему классу он пригрозил:– Это будет с каждым, кто посмеет показать свою слабость. Или же просто решив пошалить, на моих уроках. Это не допустимо! – крикнул на весь зал наш учитель, с явной злостью в голосе.

Отдёрнув мою руку, он тростью махнув прямо рядом с моим лицом, сказав мне:– Встань на свое место. – Еле как идя, я смотрел на своих друзей в которых читалось искреннее сочувствие. Но Одетта смотрела на меня снова своими нежно-голубыми глазами с искрами из-за света заходящий в этот зал. Встав рядом мы сделали пять позиций и мьсе Уильямс отпустил нас всех по домам. Его взгляды на меня были очень плохим знаком. Он точно ненавидел меня, за то, что у меня такой характер. Он всегда меня пугал. Если бы я был балетмейстером, то такие радикальные меры я бы никогда не принимал на своих учеников. Переодевшись в раздевалке, я долго обдумывал то как на меня смотрела Одетта. Как её глаза горели. Моё сердце готово было взорваться,а тело полыхало огнем. Она была так прекрасна. Это была точно искра...Которая пролетела между нами в секунду столкновения...