Глава 11. Скорбь (1/1)

Я мрачно смотрел на кончик палочки Снейпа, на котором то загоралось, то гасло пламя. Прошло меньше десяти минут с тех пор, как я победил тролля, и одолеть этого мага мне совершенно не представлялось возможным. А умирать не хотелось ну ни капельки! Значит, пришло время рассказать все так, как оно есть на самом деле.— Я — Гарри Джеймс Тангор Поттер.— Тангор? Лили назвала сына просто Гарри Джеймс, — Северус буквально выплюнул это имя, — Поттер, без всяких цитрусовых. Так что не морочь мне голову.— Я и не морочу. Может, Гарри так и назвали, но меня, — я выделил это слово, — магия в ?Гринготтсе? назвала именно так.— Что ты сделал с Поттером, мразь? — Похоже, Снейп был на грани нервного срыва, он даже замахнулся свободной рукой, второй же по-прежнему держал меня на прицеле палочки.— Я — ничего. А вот Дурсли… Что, никто нормальный не мог приютить сиротку? Даже опекуна нет? Надо же додуматься, отдать белого на воспитание грубым и ненавидящим магию родственникам! Удивительно, что он раньше не умер!— Дамблдор! Гребаный ублюдок! — В сердцах заорал Снейп и вдруг пошатнулся, а в глазах появился страх.— Что ты сказал? Умер?— Честно говоря, надеюсь, что нет. Но последние слова, которые от него я слышал, были ?Я умираю. И я готов умереть. Может, там я увижу маму!?.— Лили… — Северус обмяк, палочка выпала из рук и покатилась по полу. Снейп уронил лицо в ладони и зарыдал. Горько, с надрывом, словно похоронил любовь всей своей жизни. Мне стало неловко, и, осмелев, я подошел к нему и погладил по плечу.— Ну-ну, все будет хорошо.— Никогда. — Снейп поднял на меня взгляд, и я отшатнулся. В них стояли вечный лед и безумная скорбь. — Никогда уже не будет хорошо. Я не смог уберечь ее, а теперь не сумел спасти ее сына. Мне незачем жить. — Он поискал глазами палочку, поднял ее, направил себе на грудь и произнес. — Кардио Арест.Зельевар замертво упал на пол своего кабинета.— Северус, твою мать! — Я подскочил к телу и проверил пульс, а заодно свою догадку и небольшие познания в латыни. Все верно, Снейп остановил сердце. Но еще немного мозг будет жить, и шанс есть. Меня охватили злоба и обида. А я на него так рассчитывал! И где-то на периферии сознания проскользнули сочувствие и грусть. Это не мои эмоции! Черный маг просто физически на такое не способен. Я вытаращился в пространство, все еще держа пальцы на запястье Снейпа, пораженный догадкой. Не может быть! Ладно, потом разберусь. Я встряхнул головой и, собравшись с силами и пнув источник, положил ладони на грудь зельевара. Так, Тангор, ты сможешь! Выдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, я сконцентрировался и послал импульс силы через себя в тело на полу. Разряд! Еще разряд! Ну же! Ну же! Вдруг профессор вздрогнул и закашлялся. Я кулем повалился рядом. Получилось!— Гарри? — Прохрипел он, видимо, гортань уже успела высохнуть. Как быстро, кто бы мог подумать! — Зачем?— Еще не все потеряно. — Я нашарил его ладонь и крепко сжал. — Еще не все… — Хоть эмпатом подрабатывай, как дети, ей-богу! Что черные, что белые, что серо-буро-малиновые!Внезапно дверь вынесло магическим ударом, и послышались голоса профессоров. Я удивленно наблюдал, как кусок дерева пролетает над нашими головами, и еще успел подумать, какая замечательная картина должна была открыться вошедшим: мужчина и мальчик лежат рядом на полу и трогательно держатся за руки. Ой, слухи пойдут! И потерял сознание. Теперь уже наверняка от истощения.***Очнулся я на больничной койке. Рядом сидели Невилл и Гермиона.— Гарри! — Заплаканная Грейнджер кинулась меня обнимать.— Ребята? Что вы тут делаете? — Я был немного смущен и в то же время обрадован их присутствием.— За тебя беспокоились, Тангор. Ты неделю тут пролежал! — Улыбнулся Лонгботтом.— Целую неделю? И вы все время?..— Нет, мы бы с радостью, но нас пускали только по вечерам, — по инерции всхлипнула девочка.— Ну-ну, все хорошо, — я погладил ее по ладошке. — А где Рон?— Хах, он обиделся на нас, что мы его не взяли на приключение! И с тех пор не разговаривает не только с нами, но даже с братьями! — Расхохотался однокурсник. — И даже нажаловался письмом маме, и та прислала близнецам громковещатель прямо во время завтрака! С тех пор Фред и Джордж тоже не горят желанием общаться с братом. Они, кстати, вчера к тебе забегали, смотри, что оставили. — Он указал на столик у кровати. Там лежала открытка с веселым танцующим троллем. Когда я ее открыл, моя улыбка стала еще шире. Куча разных пожеланий скорейшего выздоровления почти от половины Гриффиндора! Это было чертовски приятно.— Спасибо, — я поднял глаза на ребят. — Вы — самые лучшие друзья, которых только можно пожелать. Вам, кстати, не досталось от Дамблдора?— Нет, — засмеялась Гермиона чистым и звонким смехом. — Конечно, профессор МакГонагалл нам высказала все на тему опасности, отсутствия инстинкта самосохранения и прочее. И сняла с каждого, включая тебя, по пятьдесят баллов. А на следующее утро за завтраком директор Дамблдор при всей школе назвал нас героями и назначил близнецам по сто баллов за хорошие знания заклинаний, а тебе триста за мужественность и отвагу.— Хех. Он в своем репертуаре, — я криво усмехнулся. — А Снейп? Как он?— А что с ним было? — Удивился Невилл.— Эм… — Я не знал, что и думать. — Ну, вдруг что случилось… Я потерял сознание в его кабинете.— Поттер, — дверь распахнулась, и своей эффектной походкой зашел зельевар. — Грейнджер, Лонгботтом, оставьте нас одних. — Ребят как ветром сдуло.— Сэр? — Я вопросительно посмотрел на него, пока он делал взмах палочкой и садился рядом.— Директор ничего не знает. Я сказал ему, что твое непонятное заклинание оказалось с обратным эффектом и ударило по тебе. И пока я снимал последствия, умудрилось отразиться и на меня. Он поверил, старый дурак. Впрочем, Альбус никогда не был силен в легилименции. Выздоровеешь, жду в своем кабинете. Нам о многом надо поговорить. — Он поднялся и кивнул мне головой. — И спасибо. — И пусть лицо его было бесстрастным, глаза улыбались.