Глава 5 (2/2)

– Мистеру Бенсону придется еще раз очень внимательно посмотреть все документы, – заключила мисс Ван дер Мер, когда Аттерсон снова упомянул, что бумаг на него еще не видел.

– А вы уверены, что ваш отец не мог продать поместье перед смертью? – Осторожно спросил нотариус. Ида уставилась в пространство гостиной и, казалось, не услышала вопрос.

– Я уверена, что он ничего подобного не собирался делать, – наконец медленно произнесла она, – Но почему вы спрашиваете? – Просто предположил, – быстро ответил Аттерсон и попытался зайти с другой стороны, – Значит, теперь расчетную книгу придется вести вам.

– Да. Верно.

– Собираетесь оставить всю прислугу? – Откровенно говоря, не знаю. Не представляю, зачем мне две горничные, кухарки и дворецкий. Давать приемы я не собираюсь. С другой стороны, содержать такой большой дом одному человеку довольно сложно. Возможно, мне стоит подыскать жилье попроще.

Она грустно отвернулась и, поднявшись с кресла, начала бесцельно бродить по комнате, касаясь пальцами вещей.

– А ведь он был построен так, чтобы маме понравилось. Даже если она никогда его не увидит. – Вы ее помните? – Тихо спросил Аттерсон, боясь нарушить хрупкую откровенность хозяйки.

– Нет, – еще тише ответила Ида, задержавшись у дальней стены, – но часто смотрю на ее портрет.

Джон присмотрелся. В самой темной части гостиной, рядом с высоким шкафом, в котором были расставлены фарфоровые статуэтки, в его тени висел небольшой портрет. Аттерсон приблизился. С портрета смотрела молодая женщина, едва ли старше Иды. Она имела тонкие черты лица, медового цвета волосы и светлые золотистые глаза. Девушка была невероятно красива, но совершенно ничем не напоминала стоящую рядом с ним черноволосую простоватую Иду с бледным лицом, в которой не было ни капли аристократичности. Была в ней только какая-то эфемерная статусность, присущая всему этому дому – явно не врожденная, а приобретенная годами осанка, расправленные под трауром прямые плечи, гордо удерживаемая голова.

– Здесь она еще до болезни. До того, как родила меня.

– От чего умерла ваша мать?

– Я не знаю, – грустно покачала головой девушка, отступая к окну, – Отец не любил об этом говорить.

– Вы ведь были совсем маленькой, когда переехали в Лондон? – Джон постарался аккуратно перевести разговор в нужное русло.

– Да, мне был четвертый год, когда она умерла, – Ида странно выделила голосом слово ?она?, словно Аттерсон мог не понять, о ком идет речь.

– Отец вырастил вас… Она повернулась к нему, и ее глаза блеснули знакомой сталью.

– Если бы. Его никогда не было рядом. До десяти лет со мной не расставалась кормилица. За что я ей очень благодарна.

– Наверное, она была вам как вторая мать?

– Нет. Но я любила ее. Моя Марочка, она почти совсем не говорит на английском, зато немного научила меня румынскому. Давайте не будем об этом, довольно грустная тема, – вдруг прервалась Ида, – Кажется, вы что-то хотели взять в кабинете отца? Идемте, я вам его открою.

?Марочка?? – недоуменно подумал Аттерсон. Знакомым маршрутом девушка провела его на второй этаж и направо по коридору. Всего этажей в доме было три, да еще чердак. Мистер Бенсон как-то обмолвился, что на третьем этаже находятся спальни хозяев и комнаты для гостей, хотя на самом деле в них размещалась прислуга. Второй этаж был полностью рабочим – здесь располагались кабинет, библиотека и еще несколько комнат, предназначения которых Бенсон не знал.

– Прошу вас, – Ида достала из складки юбки кольцо с несколькими ключами и отперла дверь, – Я не буду вам мешать, пожалуй, мне нужно написать несколько писем.

Хозяйка удалилась, оставив Аттерсона одного.

Кабинет явно не трогали с самого дня смерти хозяина – на столе уже осел заметный слой пыли, прерывающийся в тех местах, где за ним работали нотариус и доверенный. Аттерсон заглянул в ящики с документами – поискал купчую на Карфакс пятилетней давности, но, как и прежде, ничего не нашел. Тогда он переключился на поиск того, что действительно собирался изучать дома – договоры о купле-продаже ценных бумаг в долях чайного и цветочного производства, а так же какие-нибудь сведения об их передаче. Если в договоре не было указано иного, все облигации надлежало официальным образом передать прямой наследнице. Бумаги обнаружились в стенном шкафу, в полном составе. Однако и там никаких документов на поместье не оказалось. Расчетная книга была убрана в стол и велась очень скрупулезно, с подробным указанием всех средств и их получателей. Нотариус пролистал объемный том, ища имя, звучавшее бы как ?Марочка?. При внимательном рассмотрении обнаружились ежемесячные выплаты на имя Мары Радулеску. Рядом значился адрес. Джон торопливо переписал адрес хозяйским пером. Уложив в портфель пачку бумаг, нотариус вышел из кабинета и растерянно осмотрелся: он собирался попрощаться с хозяйкой и отправляться домой, но ни в коридоре, ни в гостиной мисс Ван дер Мер не оказалось. Вместо нее из кухни осторожно вынырнула только что убравшая кофейный поднос робкая служанка и еле слышно сообщила Аттерсону, что госпожа просила проводить гостя, пока она будет занята составлением деловых писем. Джон удивился, но лишь пожал плечами и, поблагодарив горничную (чем поверг ее в ужас), покинул генеральский дом.