Часть 3 (1/1)

Хи Ён не понаслышке знает, как появляются на свет новые резистенты.Он много раз наблюдал обезумевших чудовищ, разрывавших пополам всех, кому ?повезло?. Например, оказаться рядом, не сбежать, попытаться спасти. Докричаться до человека, которого когда-то знали и любили. Человека, которого больше не существует.Чудовища ни с кем не церемонятся. Крови в таких случаях всегда очень много.Иногда их ?нормальное? начальство всё же успевает, и Хи Ён воочию видит момент, в который человек перестаёт быть собой. Когда в его теле появляются новые кости, и он воет от боли, пытаясь содрать с себя кожу заодно с уродливыми кристаллическими наростами. А потом бесформенной грудой вдруг оседает на пол. После негромкого хлопка. Хи Ён ненавидит пистолеты, но в такие моменты они кажутся наилучшим вариантом.А внутри?— если уж быть на секунду честным с самим собой?— всё сжимается и холодеет от мысли, что когда-то он и сам появился на свет точно так же.Иногда чудовища выживают. Есть крохотный шанс, гораздо меньше пресловутого один-на-миллион, что инфицированного монстра не прикончат такие, как Хи Ён. Кроме того, существует ещё более эфемерная возможность, что шкура зверя слезет сама собой. Худший из всех раскладов, если подумать. Тогда на свет появляется новый ?человек?. Разительно отличающийся от того, кем был до заражения, маленький и беззащитный. Но невероятно сильный. Монстр.И этому монстру некуда идти.Но к рождению Хи Ёна алгоритм действий на случай подобного чрезвычайного положения оказался давно отработан. Все дела резистентов и инфицированных находятся в ведении правительства. Мнения самого Хи Ёна так тогда никто так и не спросил, что печально, учитывая насколько вспыльчивым маленьким монстром он был. Однако, дети-резистенты слишком быстро растут, и это решает большинство проблем хотя бы потому, что повзрослевших чудовищ почти сразу можно использовать по прямому назначению. Убивать Хи Ён был не против, к тому же получалось уж очень хорошо. Это, в отличие от всего остального, не казалось смертельно скучным. Разве только кроме… было кое-что, стремительно и надолго перевернувшее мир с ног на голову. Кое-кто был. Невыносимо раздражающий кое-кто.Хён назвал бы тот случай déjà vu, как называл большинство странностей, сыпавшихся на голову Хи Ёна с завидной регулярностью. Иногда Хён звал его дебилом и отвешивал лёгкий подзатыльник, надёжно прочищающий мозги от лишней дури. Что бы Хён сказал по этому поводу?Ему наверняка стоило обо всём рассказать, но Хи Ён, конечно же, не стал. Потому что, когда в он первый раз посмотрел в яркие, но пустые и абсолютно безразличные глаза случайного незнакомца, своим печально известным ?шестым чувством? уловил сразу несколько вещей. Во-первых, перед ним совершенно точно стоял не человек. Резистент! Впрочем, судя по всему, хорошо скрывающийся резистент. Это, прямо скажем, заинтриговало. Во-вторых, этот ?мистер крутой? был если и не гангстером, то очень, очень большой шишкой. Сидя в эпицентре хаоса, создаваемого непрерывной беготнёй вокруг его персоны, не-человек оставался спокойным, как гранит, и лениво провожал уставшим взглядом особо усердствующих. Ну, а что в-третьих, Хи Ён понял только, когда этот самый взгляд остановился на нём. Этот парень… выбешивал. Настолько, что вполне закономерно хотелось стукнуть его башкой о ближайшую стену, наговорить гадостей и послать куда подальше, а лучше?— все одновременно. Потому что ну не может?— не может! —?свободный резистент смотреть так. Как-будто кто-то на его глазах если не умер, то продолжает умирать вот прямо сейчас.Он не сказал Хёну. Не захотел делиться с ним неизвестным не-человеком.В тот день Хи Ён ничего не сказал и тому мрачному типу, но зарёкся. Узнать, расспросить, расследовать, по возможности повтыкать палки в колёса. Это обеспечило активный досуг на какое-то время, а потом… Кажется, Хи Ён заигрался. Доставать информацию с каждым днём становилось всё труднее, а этот Шин Му Ён явно проворачивал что-то прямо у них под носом. Ещё и под ?нормального? косил.?Ну точно гангстер,?— хмыкнул тогда Хи Ён,?— вне закона и против всех?. А потом ситуация резко перестала быть забавной. Когда Талы, ?неизвестные?, повадились опережать их на два шага, а то и на три. Когда число инфицированных неожиданно возросло. Когда ему, чёрт возьми, начали мешать выполнять его работу! Конечно же, он ненавидел Му Ёна всей душой. А при личной встрече обещал себе съездить тому по морде, чтобы не борзел. На том бы и дело кончилось, если бы не…Знал бы Хён, не заикнулся бы ни про déjà vu, ни про дебила, убил бы сразу. Да и был бы, по большому счёту, прав. Хи Ёну снилось чёрте что, и ладно бы неприличное. Нет, чтоб его, в таких снах он беспокоился.Беспокоился, пф-ф. Как если бы он умел.В его снах много крови и противного сигаретного дыма. Старый знакомый придурок кашляет кровью, а пахнет… Нет, в том сне кровью пропахло всё. Хи Ён держит мерзавца, пока под кожу этому гаду вгоняют огромные иглы, и рук отчаянно не хватает. Хи Ён рычит, ругается сквозь зубы, прижимая бьющееся в судорогах тело к полу. Он не верит, не готов потерять, не может смириться. Кажется, он даже что-то кричит. Кажется, помогает. Самому Хи Ёну. Но и на том спасибо.В остальных снах дыма гораздо больше, чем крови, но взбудоражен Хи Ён не меньше. В его реальности по большей части кровь смешивается со скукой примерно в равных пропорциях, во сне?— всё то же, плюс миллиарды поводов для тревоги. Вопрос о том, что же из двух так-себе-вариантов лучше, открыт на неопределённый срок. Наяву, когда он видит Му Ёна, гулкое раздражение переполняет всё его существо, в противовес сну, где, как в нелепой пародии на реальность, к раздражению добавляется желание коснуться, проверить всё ли в порядке. И опрыскать освежителем воздуха, потому что сколько ж можно-то, этот табак ужасно воняет.Разбираться в себе Хи Ён не любил. Не умел. Не в чем было разбираться. Он невосприимчив к болезням, травмам и ядам. Он способен создать оружие из ничего, используя своё воображение. Идеальный убийца, и никаких лишних чувств?— вроде как негласное правило всех ?особенных? детей.И только его Хён упорно продолжает верить в светлое будущее. Но ему, как первому из них, даже, наверное, положено.На этого парня, кстати, злиться невозможно, как невозможно утихомирить его или заставить замолчать, пока ему самому не надоест трепаться, поэтому всю дорогу до последнего местонахождения очередного инфицированного Хи Ён великодушно игнорирует шпильки по поводу неестественной глубины его сна. Их и так подняли посреди ночи, не хватало ещё попыток поубивать друг друга. Тем более что Хён всё равно его изобьёт.