Глава 1 (1/1)

Одноэтажная деревянная таверна с плоской крышей и серыми стенами ничем не выделялась на фоне сотни таких же домиков в маленькой деревушке, окруженной с одной стороны лесом, а с другой?— остроконечными горами. Лето едва вошло в свои права, и, казалось бы, проводить его стоит с бессонными ночами, гуляя до позднего утра, но строгие правила страны запрещали людям такую свободу. Как и полагалось в Королевстве Миель, в десять часов вечера на улице было пусто и тихо, а в большинстве окошек горел тусклый свет от масляных ламп и мелькали едва движущиеся тени хозяев домов. Настал Час Покоя в Западных землях, во время которого никто не имел права появляться на улице или шуметь вплоть до пяти часов утра. Таков был закон. Утром же вновь становилось суетливо, шумно, жители разбредались по своим делам, принимались за работу, а враждующие кланы продолжали сражаться, из-за чего в небе появлялись клубы дыма, а перепуганные животные тикали из леса, пережидая шумный день в горах. Такие войны стали вполне привычным делом в Королевстве, поэтому простые жители только недовольно смотрели на чёрный дым среди белых облаков, слушали взрывы и тяжело вздыхали, ожидая одиннадцати часов вечера, когда всё стихало, словно засыпала сама природа. Благо, воюющим кланам король выделил определённые места, на которых проходили сражения и тренировки. Это защищало мирных жителей от бед, приносимых войной.Королевству Миель приходилось вкладывать много сил, чтобы обеспечить своих жителей всем необходимым, будучи лишь островом в большом океане. В порту каждый день стояло много груженых товарами кораблей, капитаны которых всегда были рады продать всё до мелочей, с алчностью подсчитывая свою прибыль. Люди же с радостью соглашались посмотреть на диковинки больших земель, испробовать новую еду и выпивку. Воины предпочитали рассматривать доспехи, броню и оружие, зная, что у врага в любую минуту может появиться такое же снаряжение, поэтому надо знать все сильные и слабые стороны инвентаря. Но в основном население было дружным и отзывчивым, стараясь делать всё возможное, чтобы помогать своей Родине.Тень в окне одинокой таверны быстро мелькнула, и раздался громкий детский смех, сопровождаемый довольным хрюканьем и хлопками в ладоши. Посетителей в Час Покоя не было, на ночлежку никто не остался, поэтому дружная семья, владеющая зданием, решила устроить ужин за одним из столиков в зале, а не в своей комнате, как бывало в людные ночи. Их пятилетний сын Хань бегал вокруг деревянного стола, пытаясь догнать своего отца, и заливался смехом, едва не сбив с ног мать с подносом в руках. Успев отскочить в сторону, женщина пропустила ребёнка вперёд и поставила на стол две глиняные тарелки с салатом, печёную картошку и мясо.—?Садитесь есть, мальчики! Не поедите?— быстро истратите весь запас энергии.Глава семьи поймал мальчишку, поднял на руки, и маленькая ручка ребёнка потрепала отцовы белокурые волосы, словно это было решающее движение в игре, означающее победу. Усадив сына на стул, мужчина занял место во главе стола, ожидая, пока жена принесёт тарелку.—?В последнее время посетителей мало,?— высказал он свои мысли, зная, что супруга поймёт, к чему он клонит разговор.—?Мы не можем закрыть таверну,?— отозвалась женщина, ставя перед мужем и сыном глубокую посуду. —?Есть люди, которым действительно негде остановиться. Не все же посетители?— влюблённые парочки, которые желают уединиться.Она зачесала за ухо длинные светлые волосы и села возле сына.Разговор не получался. Глава семьи грозно сдвинул брови и думал о своём плане, о котором никому не говорил. Женщина не стала его торопить, решив обслужить сына, чьи ручки никак не могли дотянуться до картошки.—?Далеко! —?жаловался ребёнок, стараясь ложкой выкатить картошину из большой тарелки.Его мать ловко подцепила вилкой еду, и уже через пару секунд мальчик с голодным взглядом наблюдал перед собой горячий ужин.—?Ты сама справишься в таверне? —?тихо спросил мужчина, ковыряясь ложкой в еде и не смотря на жену, зная, что она против его задумки.—?Уверен, Хань тебе будет помогать.—?А ты куда собрался? —?терпеливо спросила хозяйка, положив в тарелку сына кусок мяса.—?Я решил примкнуть к какому-нибудь клану. В сражениях можно заработать больше денег.—?Мы не самые бедные в Королевстве.—?Ханю надо идти в школу. —?Мужчина был готов ругаться с супругой, если понадобится, отстаивать свою точку зрения, но всё же следил за интонацией, видя в карих глазах жены такую же решимость защищать своё мнение. —?Следует купить много дополнительных вещей для его обучения. Дети быстро растут, а мне не хочется, чтобы в классе на него тыкали пальцем и унижали из-за потрёпанного вида.Супруга положила ложку на стол, отставила тарелку в сторону и строго посмотрела на мужа, кладя локти на стол:—?Если ты погибнешь, то нам жить легче не станет.—?А если не погибну?Разговор начинал заходить в тупик.Мальчик сунул в рот большой кусок картошки и поочерёдно смотрел карими глазами, то на мать, то на отца. Влезать в общение родителей он не привык, как и в беседы взрослых. Они всегда говорили непонятные ему слова, разбирали странные проблемы и часто всё заканчивалось глупостью, которая к проблеме не имела никакого отношения, но почему-то все её поддерживали.Хань пытался прожевать кусок, но он оказался не так прост, поэтому ребёнок глубоко вдохнул носом, давая возможность челюсти отдохнуть пару секунд, и вновь продолжил пережёвывать, покосившись на кусок мяса. В его планы входило съесть всё, что будет положено на тарелку.Мальчик упёрся локтями в стол, подпёр кулачками виски и продолжил расправу с картошкой. Накручивая на пальчик локон белокурых волос, он внимательно всмотрелся в отца, пытающегося прийти к единому с женой мнению.—?Зачем тебе идти в клан? —?всё также сдержанно спросила женщина. —?Ты не умеешь сражаться. Муж пожал плечами:—?Базовые умения у меня есть. Уверен, в клане научат остальному.Наконец-то Хань проглотил еду и облегчённо вдохнул, обещая себе в следующий раз положить в рот кусок поменьше, чтобы быстрее перейти к более вкусному мясу.Его обоняние уловило запах цветочного шампуня, исходившего от волос матери. Она сама его делала с шестнадцати лет, поэтому аромат трав стал для Ханя ассоциацией с мамой, придавая душе чистое спокойствие и защищённость. В такие моменты все его эмоции скапливались в груди мягким и тёплым солнышком, которое обогревало каждую клеточку тела и дарило умиротворение.Не выдержав наплыва эмоций, ребёнок отложил трапезу, взобрался к матери на руки и уткнулся носом в шею, зарываясь глубже в её ещё сырые волосы и вдыхая их запах.—?Напугал ребёнка! —?тихо сказала женщина мужу и обняла сына. —?Никаких кланов! Чтобы собрать сына в школу, деньги у нас есть. Если совсем станет худо, то я тоже возьму оружие. В конце концов, мой отец был лучшим стрелком Королевства и часто брал меня с собой на охоту! Буду стрелять дичь в лесу.Раздался протяжный зов королевского рожка, которым оповещают об окончании Часа Покоя. Хань вынырнул из-под волос матери, держась за её плечи, и удивлённо посмотрел в сторону звука, первый раз сталкиваясь с нарушением ночной тишины. Едва пробила полночь, и люди должны были ещё спать несколько часов, находясь в полной беспечности и доверяя королевской армии свою жизнь. В столь позднее время протяжный звук казался ужасающим, разрывающим ночное небо и нарушающим даже покой бога. Он словно рёв раненого зверя будоражил кровь в венах и заставил испугаться храбрых взрослых, которые с ужасом смотрели в окно и ожидали, что последует после окончания звука, который никак не мог без причины или по ошибке звучать на всю деревню.—?В чём дело? —?взволнованно пробормотала женщина, и её муж вышел из дома, чтобы проверить обстановку на улице.Ребёнок слез с рук матери и потопал к окошку, чтобы успеть вместе с папой увидеть причину шума. Едва он выглянул, становясь на кончики пальцев, как в дом вбежал отец, перепуганный, словно на улице увидел оживший кошмар из своих снов.—?Надо немедленно спрятать Ханя!В эту секунду на краю деревни раздался взрыв, таверну затрясло, а тарелки с ужином попадали на вычищенный пол, рассыпая еду вокруг себя, и жирная подлива потекла к щелям между досок. Яркая вспышка на ночном небе в сопровождении громких криков, свистов и воя, осветила деревню, и Хань встал, как окаменелый, наблюдая в окне обезумевших жителей, спасающихся от всадников, рубивших головы мужчинам, а женщин силком закидывающих в большую клетку на телеге, которая катилась рядом с воинами. Всадник, одетый в чёрный плащ с капюшоном, без разбора махал длинным широким мечом, рассекая тела беззащитных жителей перед окнами дома мальчика, и копыта обезумевших лошадей втаптывали останки людей в их родную землю, омывая её кровью. На стекло попала кровь и медленно принялась стекать вниз, очерчивая свой путь красной линией, словно важный маршрут на карте торговцев. Хань любил наблюдать за каплями дождя, в которых играют лучи солнца, но в крови он видел только отблески огня, охватывающего деревню.—?Не смотри! —?обеспокоено сказала мать сыну и прижала его к себе, беспокоясь о безопасности ребёнка. —?Всё будет хорошо!Хань не понимал, как надо реагировать в данной ситуации; чувствовал, как сотня эмоций смешиваются внутри и наперебой хотят выплеснуться единым душераздирающим криком. Он ощущал спиной, как часто бьётся сердце матери в груди, а её тяжелое дыхание обжигало макушку, заставляя всё больше погружаться в непонятные мысли и чувства. Мальчику говорили, что всё будет хорошо, но он не понимал, почему тогда так сильно бьётся сердце матери.Женщина увела ребёнка через склад к задней двери таверны. Этими дверьми пользовались, когда людей в зале было много, а товар надо было занести в прохладное место. Хань часто играл в прятки именно там, периодически выскакивая из темноты, пугая тем самым своих деревенских друзей.—?Беги в лес к большому дереву, где ты с папой всегда отдыхаешь после сбора ягод! —?Она говорила взволнованно, подавляя слёзы, поцеловала ребёнка в щёку и открыла дверь. —?Жди нас там. Мы скоро придём! Всё будет хорошо!Всё ещё завороженный дикими криками умирающих людей, ребёнок едва понимал её слова. Вроде, всё понятно, но ноги не слушались, а тело и вовсе не ощущалось. Лишь глаза продолжали жадно поглощать происходящее вокруг, отпечатывая каждое действие в подсознании. Слова смешались в голове и хотелось только быть рядом с родителями, ведь это даёт уверенность в безопасности. Мама выглядела перепуганной: по её щекам быстро текли слёзы, дрожащие руки гладили сына по непослушным волосам, а во взгляде читалось нежелание расставаться со своим ребёнком. Она смотрела на него, а мысленно просила Бога не разлучать их, дать хоть ничтожный шанс остаться вместе. Но если это невозможно, сохранить жизнь её малышу. Хань не понимал, если мама хочет остаться рядом, то почему отправляет его далеко?К ним подбежал взволнованный глава семьи и толкнул ребёнка к выходу:—?Беги, сынок! Мы скоро будем. Можешь начинать собирать ягоды.Хань, словно завороженный, сделал шаг на улицу, выпуская свои пальчики из мягкой и тёплой ладошки матери. Он хотел верить отцу, смотря в его глаза и замечая непонятные изменения во взгляде. Что-то стало пугающим, заставляя ребёнка убегать не столько из-за приказа родителей, сколько от этих изменений. Пульс стучал в такт быстрому бегу, на который способны ноги пятилетнего ребёнка. Ему даже показалось, что он до сих пор чувствует сердцебиение матери, в унисон стучащее с его сердцем, словно единое целое. Глухие удары в висках заглушали треск ломающихся веток под ногами и усиливались после каждого взрыва позади леса.Оглядываться Хань не хотел, вспоминая странный взгляд отца, нагнетавший страх больше, чем крики. Почему он так строго посмотрел? Мальчику стало обидно, словно папа наказал его ни за что и отчитал как хулигана.Хань первый раз оказался ночью на улице, и красивая полная луна, которой он часто любовался с родителями, не давала, как раньше, уверенности, что к утру всё наладится. Королевство Миель считало луну своей покровительницей, ведь только ночью наступала тишина и спокойствие. Однако, даже она предала, допуская уничтожение маленькой деревни.Хань забежал в лес, стараясь не оглядываться назад, пугаясь ярких вспышек, освещающих путь и удлиняющих тени ветвистых деревьев, которые казались застывшими монстрами среди вымершей природы. Тяжело дыша, ребёнок стал осматривать местность, ища дорогу к большому дереву с широкими корнями. Именно под ними мальчик часто прятался, играя с отцом в прятки. Но как же сложно ориентироваться в ночи тому, кто прожил свою маленькую жизнь при дневном свете, а ночь видел только через окно. У Ханя никогда не было прогулок под звёздным небом, когда тихий ветер окутывает прохладой, а сова на дереве переговаривается со своими подругами. Искать дорогу приходилось сложно, чуть ли не на ощупь определяя каждую травинку. Страх нагоняла вонь от горящих домов. Дым разносился по лесу, словно туман после ливня, и Хань спешил найти дерево, пока было видно хоть что-то.Оно было где-то рядом. Недалеко росла старая ель, раскинувшая свои густые ветки, на которых в любое время года были длинные и зелёные иголки. Значит, спасительные корни находились сразу за вечнозелёной красавицей. Хань тяжело отдышался, прикрывая рукавом нос от дыма и радуясь спасению. Он набрал полные лёгкие воздуха, понимая, что родители скоро придут, и он спросит у папы, почему он так грозно на него посмотрел.—?Попался!Чья-та грубая и широкая ладонь обхватила горло мальчика, а пальцы сильно передавили дыхание, едва давая возможность делать сложный вдох.Через секунду спина Ханя с глухим ударом упёрлась о ствол дерева, и взгляд уловил перед собой высокого и громоздкого мужчину, чей вид мальчик мог видеть только в книжке, которую мама читала перед сном.—?Какой хорошенький! —?Лицо незнакомца приблизилось, и Хань почувствовал горячее дыхание на своей щеке. От неизвестного воняло рыбой и потом. Смрад от человека перекрывал даже приторный до удушья дым. Два запаха смешались, и Хань сморщился от отвращения, стараясь руками оттолкнуть противника. Он сжал маленький кулачок, лупил незнакомца по руке, лицу и голове и тихо пищал от безрезультатности своих действий, видя спокойствие врага.Ханя понюхали, задрали рубашку, оценивая живот, но не отпускали как ценную добычу, крепче прижимая к дереву. Вспоминая картинки в книжке, ребёнок понял, где мог видеть подобного человека. Когда-то он слушал сказку про пиратов. Его мучитель выглядел точно также: грязная изорванная рубашка, широкие тряпичные пояс и штаны, оружие сбоку и шляпа с загнутыми краями.—?Рейан! Посмотри, кого я нашёл! —?крикнул грубым голосом пират, и через несколько секунд из-за ели вышел худой мужчина, одетый в такие же рваные одежды и явно заинтересованный находкой своего товарища. —?Думаю, за него дадут пятьсот золотых монет. Давно я не встречал таких людей, да ещё столь юных.Рейан окинул взглядом Ханя, длинными пальцами перебирая свои сальные локоны, и отрицательно мотнул головой:—?Капитан заплатит больше.—?Да он просто отберёт у нас его!—?И как ты собрался протащить пацана тайком на корабль? Рос, лучше договориться с капитаном на берегу. Если не заплатит тысячу, то просто отпустим добычу. А дети быстро бегают и все хотят к мамочке.—?У меня есть план получше! —?криво улыбнулся пират и, схватив Ханя за воротник, потащил к берегу, не обращая внимания на крики ребёнка. —?Продадим его капитану, доплывём до острова, ночью закинем в лодку и отвезём в Такару. Уж там за его кровь точно дадут пятьсот золотых. Капитану скажем, что мелкий сбежал.Ханю связали руки верёвкой и закинули на плечо. Он мог только плакать, заливаясь крупными слезами, и наблюдать, как родная деревня становится всё дальше. Она сгорала так же, как свечи, за пламенем которых мальчик любил наблюдать дома в углу комнаты. Огонь медленно очерняет белоснежный фитиль, а воск плавится, заполняя собой неровный круг, и стекает вниз, застывая в своей последней форме. Так же и деревня, пожираемая пламенем, превращалась в черноту, а люди, подобно воску, разбегались по окрестностям, но большинство умирало от оружия пиратов. От всей души ребёнок пожелал, чтобы его родители выбежали к нему, спасли и унесли домой, но всё громче становился шум моря, оповестивший, что шансы сходятся к нулю.Говорят, что надежда умирает последней. Хань понял, что это не так. Отчаянное желание жить заставляло действовать, несмотря на жалкие попытки. Он пытался вырваться, кричал, не жалея голосовых связок, и извивался, стараясь очутиться на земле, хаотично дёргал всем телом и умолял отпустить, хоть знал, что сердце у врага каменное. Пират даже не замечал страданий ребёнка, продолжая спокойно общаться со своим товарищем на родном диалекте и подходить к Великому морю.Надежда на чудо слабо заискрилась в душе, когда закончились силы, а слезам понадобился перерыв. Убедившись, что сам он ничего уже не сделает, Хань ждал удобного случая, чтобы сбежать. К тому времени его кинули на холодный песок и охраняли с двух сторон.Экипаж пиратов собирался на берегу. Пленных вели на корабль и лишь ребёнка держали на суше, дожидаясь капитана. Периодические вопли мальчика заглушали стоны и крики людей, которых насильно толкали в лодку, а девушек в клетке осталось только четверо. Их не выпускали, а позже к ним добавились два парня-подростка.Хань их узнал и даже вспомнил, как с одним из них разговаривал в таверне. Его звали Зак, и он мечтал стать лучником. Даже просил мать Ханя научить его стрельбе, на что она согласилась и четыре раза в неделю уделяла ему время, обучая в лесу. Теперь же Зак сидел в клетке и смотрел на горевшую деревню, прощаясь с ней. Заключённые вели себя спокойно, словно понимали, что нет смысла сопротивляться. Их поведение сильно задело чувства маленького Ханя, который из последних сил старался верить, что ситуация наладится, ведь родители обещали, что всё будет хорошо. Он готов был кричать Заку, чтобы тот не делал такое странное лицо, в котором не отражается надежда.—?Это ещё что такое?! —?раздался голос над головой Ханя, и ребёнок, испугавшись, сделал усилие, чтобы перевернуться на спину.Над ним склонился очень высокий и широкоплечий мужчина, заглядывающий в глаза мальчишке самым бессердечным взглядом красных глаз. Его шляпа с рыжим пером и камзол цвета крови были новыми, в отличие от вещей его подельников. На поясе с бляхой-черепом висела широкая сабля, а золотая серьга в заострённом ухе отражала пламя огня деревни, и Ханю стало страшно от вида капитана пиратского судна. Сердце тупыми ударами отзывалось в животе и горле, а сознание уверяло, что от такого человека милосердия ждать не стоит.—?Для Вас поймали, капитан! —?довольно сказал Рос и поднял добычу с земли. —?За тысячу золотых продадим. Давно Вы не пробовали таких милых детишек.Капитан улыбнулся, демонстрируя два острых клыка, и серого цвета рука потянулась к ребёнку, но Рос оттащил его в сторону и строго сказал:—?Сначала монеты! Я ведь знаю, насколько ценен мальчуган.Раздался звук рожка, нарушившего сделку и оповестившего, что армия Миель уже совсем рядом. Хань забрыкался в руках пирата, стараясь высвободиться, но был вновь закинут на плечо.—?Оттащить клетку к кузнице! —?заорал капитан. —?Приготовить лодки!—?Но армия рядом,?— обеспокоился Рейан. —?Думаете, что мы успеем?—?Отправьте корабль с пленными. Армия подумает, что мы удираем и бросится за ним. Пусть забирают людей. Пока войско доберётся назад, понимая, что мы здесь, мы на лодках догоним корабль.—?А если его уничтожат или заберут?—?Заберём с острова другой! —?Он посмотрел на мальчишку и криво улыбнулся, предвкушая ужин. —?Будет вам тысяча, когда отдадим дань на острове.Когда он ушёл, тяжело ступая по песку, Рос потащил Ханя в кузницу, уверяя, что там, где люди из клетки, надёжнее всего. Мальчик пытался сбежать, скатывался с плеча, и пират кинул его на песок, волоком таща к дому. Хань чувствовал телом каждую неровность земли, песок попадал в ноздри с каждым вдохом, а щиколотка начинала болеть от цепкой хватки пирата. Мало того, местами попадалась кровь, которая пачкала одежду и белокурые волосы и напоминала про пропавших родителей, которые могли никогда не вернуться к сыну, а остаться в деревне, втоптанные в землю под тяжелыми копытами лошадей.Хань протяжно взвыл от собственных мыслей, но Рейан поднял его за воротник и сильно потряс, заставляя заткнуться.Говорить о вампирах в Миель было не принято, но иногда пьяный посетитель упоминал их в своих рассказах не с лучшей стороны. Их описывали жестокими убийцами, пьющих кровь, и алчными существами, которые готовы ради наживы предавать своих товарищей. Теперь же Хань лично убедился, что слышал не пьяные россказни, а правду. Его собирались съесть. Мальчик помнил, что двумя клыками вампиры прокусывают вену и пьют кровь, пока жертва не потеряет сознание, а затем убивают добычу. Радовало только то, что смерть не мучительная, хоть мерзко ощущать на своей коже прикосновение вонючего капитана.Кузница, которую Хань часто посещал, не изменилась, только кузнеца в ней не было. Весёлый мужчина любил рассказывать разные истории, а теперь же полутёмное помещение наполнилось страхом и дымом. Зак с остальными пленными сидели рядом вдоль стены, связанные по рукам и ногам. Подросток очень удивился, когда сына его учителя кинули в угол, развязали верёвки, и Рос грубо обратился к тучному мужчине возле огня, который кочергой лениво ковырял угольки:—?Этого не трогать! Капитан лично с ним разберётся. С остальными поторопись.—?В моём деле спешка только вредит. —?Голос был слегка высокий, что не соответствовало грозному виду и общему представлению о кузнецах или убийцах.—?Значит, не спеши быстрее.Он покинул кузницу, и Хань посмотрел на толстяка. Хоть большое тело выглядело неуклюжим, мужчина ловко подвинул большое деревянное ведро к огню, схватил железный прут с треугольником на конце и окунул его в воду.—?Вода со святого источника. —?Он почесал лысую голову и посмотрел на пленных. —?Вам повезло, что попали ко мне. Убивать вас я не буду, но лучше пережить немного боли, чем попасть в рабство или к вампирам на корм.Хань вжался в угол, наблюдая, как мужчина взял щипцами прут и опустил треугольник в огонь, горевший на небольшом постаменте. Откуда он исходил, никто не видел, но железо начинало накаляться, окрашиваясь ярким золотым цветом.Тучный пират схватил одну из девушек за плечо и прижал к стене, рассматривая её внешность. Пленная со страхом смотрела ему в глаза, словно запоминая этого человека на всю жизнь. Она одним только взглядом обещала вернуться с другого света и отомстить за себя и всех жителей деревни. Но мужчина игнорировал вид девушки, спокойно продолжал своё привычное дело, будто каждый день ему приносят партию людей для работы.—?Симпатичная,?— подытожил он и разорвал на ней платье, оголяя красивую грудь и золотую цепочку с крестиком. —?Бог тебе не поможет. Бог не уничтожил нечисть, которая вас поедает, а вы продолжаете ему молиться. Глупые люди!Девушка тихо плакала. Даже когда грубая мужская рука схватила её за мягкие золотистые локоны и потащила на середину комнаты, она только тихо вскрикнула и тут же замолчала, терпя боль. Пленная вывернулась, оставляя между пальцами пирата прядь волос, и оцарапала ногтями его руку, но тот не реагировал на длинные раны, спокойно продолжая готовиться к своему делу.Хань заткнул уши пальцами и замер, наблюдая, как пират щипцами достал раскалённое железо и направил на девушку. Понимая, что сейчас будет происходить ужас, ребёнок уткнулся носом в колени и закричал. За ним повторили и остальные, наполняя комнату единым криком боли и ужаса, а в воздухе моментально завоняло палёным мясом. Запах настолько въелся в ноздри, что тошнота подобралась к горлу, и мальчик, став на четвереньки, вырвал весь свой ужин, слушая визг тех, кто наблюдал за процессом клеймирования.В голове помутнело, и чувства смешались воедино. Мозг не мог разобраться, какую команду давать телу, чтобы правильно ориентироваться в ситуации. Стало настолько безразлична собственная судьба, что хотелось лечь на пол и не шевелиться, но некая часть сознания просила быстрее умереть, чтобы не видеть всего ужаса происходящего.В кузницу вернулся Рос и, переступая через тело потерявшей сознание девушки, на груди которой чёрной меткой отпечатался треугольник, кинулся на тучного мужчину:—?Ты чего творишь?!—?Выполняю своё дело! —?огрызнулся палач и положил свой инструмент на решётку возле догорающих углей.—?Затыкай им рот! Нельзя допустить, чтобы армия Миель узнала, что мы тут делаем.—?Мне нравится слушать эти вопли.Началась словесная перепалка между пиратами. Хань поймал взгляд Зака, и тот кивнул ему в сторону задней двери кузницы, без слов командуя ему бежать и звать на помощь, пока ещё никто не умер. Мальчик посмотрел на выход, за которым доносились голоса, и понял, что надо действовать аккуратно. Пришлось тихо подняться на ноги и сделать два шага к спасению, наблюдая за ссорой мужчин. Для осуществления своего плана ребёнку предстояло пройти незамеченным мимо них, что было сделать крайне сложно.На выручку пришёл Зак. Он громко простонал и забрыкался на полу, словно в истерике, обращая всё внимание на себя.—?Закрой рот! —?заорал на него Рос и приблизился, чтобы ударить.В эту секунду Хань кинулся в двери, обещая себе привести на выручку товарищу солдат.—?Не вздумай бить! —?проголосил второй пират Росу и замахнулся снизу рукой.Пухлая рука палача толкнула пробегающего Ханя, и мальчишка пошатнулся, ноги переплелись, и тело рухнуло прямиком на железное клеймо.Острая боль в спине заставила его закричать так громко, чтобы пересилить жжение между лопатками, но этого было недостаточно. Мальчик кричал так, словно выплёскивал наружу последнюю молитву богу о спасении. Он не мог пошевелиться, ощущая только горячее железо, прожигающее кожу. От его крика девушка пришла в сознание, но, едва дыша от такой же боли, плакала, видя, как ребёнок выгнулся дугой на клейме и до цветных кругов перед глазами зажмурился.Сознание провалилось в небытие, стараясь сохранить жизнь и психику маленького человека.Упав на пол, Хань уже не слышал, как поражённый происходящим Рос отпустил ошеломлённого увиденным Зака и подошел к ребёнку. Осматривая глубокий ожог на спине мальчишки он от досады сжал кулаки.—?Проклятие! Капитану это не понравится. Ты хоть понимаешь, как он важен?—?Плакали твои денежки! —?рассмеялся палач, а Рос поднял Ханя на руки, размышляя над ситуацией. —?Выкинь его. Он уже не жилец. Слишком мал, чтобы перенести такую рану.Но у Роса были свои планы. Он вышел из кузницы, кивком позвал к себе напарника и, когда тот подошел, повёл его к лодке.—?Скажем капитану, что малец сбежал. Сейчас надо быстро добраться до Такары. Пока человек жив, за него дадут денег.—?Какого чёрта на него клеймо поставили?! —?толкал лодку Рейан, стараясь не шуметь, но эмоции взяли вверх и слабое эхо разнеслось по берегу.—?Случайно упал! —?Он положил Ханя на дно лодки и принял вёсла из рук друга. —?Лишь бы не сдох по пути. Рана, конечно, снизит цену, но в остальном он идеально подходит для продажи. Давненько такие не попадались.Они гребли по очереди, периодически проверяя пульс ребёнка, и каждый раз усиливали темп, стараясь успеть продать товар и вернуться обратно.Такара была близка и уже зазывала долгожданных гостей своим количеством покупателей. В этой стране вампиры составляли половину населения, другая половина?— паладины. Нельзя назвать жизнь в Такаре сладкой или беззаботной. Там, как и в Миель, зарабатывали на жизнь сражениями и выполнениями различной сложности поручениями. Удивительные существа жили в Такаре, поэтому для человека в ней не было места. Человек слишком слаб по сравнению с вампирами или паладинами, которые проживают три этапа жизни и обретают высокую регенерацию. Однако они и смертны, но законом Такары запрещены убийства, чтобы не снизилось население, которое и так не шибко спешило размножаться. А ещё в Такаре две луны. Одна светила, оповещая о наступлении ночи, а вторая присоединялась к ней на небе, когда наступал день. Их серебряный свет не похож на яркий солнечный, который вредит вампирам, но его вполне достаточно, чтобы освещать страну.Пираты отлично знали законы Такары и помнили, что там нет запрета на торговлю. Капитан не брезговал появляться на этой земле и каждый раз успешно проворачивал свои дела, договариваясь с местными торговцами. Но капитан?— вампир, поэтому с ним охотно шли на контакт, а Рос и Рейан?— люди, к которым кровопийцы только принюхивались, определяя им цену. И очень часто сумма была ничтожная.Было страшно заключать сделку, но алчность заставляла рисковать. Если отдать ребёнка, то можно было договориться с вампиром о поставке ещё партии миелевцев, которые, после потери деревни, вряд ли будут слишком бдительны, пытаясь отыскать в человеческих останках своих близких и родных. Можно было прикинуться местным жителем и воровать деток в своё удовольствие, на чём разбогатеть и жить независимо от капитана.Когда лодка причалила к берегу, пираты выволокли Ханя на песок и небрежно бросили лицом вверх. Пульс слабо бился, сердечко из последних сил старалось выполнять свои функции, а тело охватил жар, забирая любые попытки сознания вернуться. Организм боролся с раной, но песок тревожил её, раздражал нервные окончания, и сознание всё глубже погружалось в сон.Где-то вдалеке раздался весёлый мужской голос, который приближался с каждой секундой. Пираты всмотрелись в лес, переводили взгляд к верхушкам деревьев и молились своим богам, чтобы это был вампир, но луна спряталась за тучей и лишь в последний момент люди увидели отблеск золота среди стволов деревьев.Среди лесной чащи лавировал в воздухе молодой вампир. Зная, что золотые доспехи выдают местоположение в ночи, он оставил их дома. Но большой и тяжелый меч с рубином на рукоятке и шлем в виде короны всё же предпочёл оставить. Шлем также был украшен рубином и идеально сидел на голове, словно корона, оповещая, что данный вампир?— предводитель клана. То, что такие шлемы у всех мечников Такары, достигших высокого уровня, его не волновало. Он, можно сказать, король в своей цитадели, и этого достаточно. А меч ему нужен был для добычи хвоста большого белоснежного оборотня, которого было как раз легко рассмотреть ночью. Зрение вампира улавливало любое передвижение старого мохнатого зверя, чей хвост едва успевал отрастать, как вновь за него назначалась награда, чем не давала спокойной жизни оборотню.—?Сдавайся, Старый! —?замахивался мечом вампир и широко расправил кожистые величественные крылья с золотыми украшениями на верхних костях.—?Да ни за что! —?убегал оборотень, поджимая пушистый хвост и прижимаясь ниже к земле, чтобы было легче уклоняться от меча. —?Как я перед стаей появлюсь без хвоста?—?А как мне перед Кёнсу появиться без хвоста? —?пикировал ястребом вампир, режущим движением рассёкая воздух, но оборотень уклонился влево и побежал к кустам. —?Отдай хвост, животное! Мне велено добыть его во что бы то ни стало!Он парил над кустами, аккуратно огибая деревья и разыскивая среди листвы белую шерсть. Оборотень тщательно прятался среди веток, стараясь дышать плавно, чтобы слух вампира не смог распознать его укрытие или сердцебиение.—?Старый! По-хорошему прошу! По-плохому Кёнсу сам к тебе прилетит.Но оборотень не отзывался, после чего вампир решил пойти самым простым путём: в капусту рубить все кусты, кричать при этом и шуметь, чтобы напугать старого зверя, который за последние пятьсот лет мечтал о тишине и спокойствии.Взмахнув мечом, вампир с предвкушением сражения и обезумевшим взглядом стал намечать цель, предполагая, где именно может находиться оборотень. При этом надо было постараться не нанести зверю тяжелое ранение, хоть от одного удара ему ничего не будет, но вампир уважал Старого и за долгие века подружился с ним, поэтому не хотел причинять боль.В нос ударила вонь. Вампир взвыл, выронил меч и словно подстреленный рухнул на землю, прикрывая нос обеими ладонями и стараясь не глотать мерзкий воздух ртом.—?Мой нюх! —?Он упёрся спиной в землю, расправил тёмно-бордовые крылья и пятился назад, пока не наткнулся на дерево. —?Старый, это запрещённый приём! Ты же знаешь, что я очень придирчив к запахам. Я даже замуж выходил, потому что Кёнсу пахнет земляникой.Оборотень выглянул из кустов и проворчал:—?Ты, наверное, замуж вышел, потому что Кёнсу так сказал, а к вони я не имею никакого отношения.Он подошёл к вампиру, принюхался к воздуху, улавливая запах паленого мяса, и сделал свои выводы. За много веков он видел множество людей, существ и их деяний, среди которых были не самые лучшие, и после чего Старый сделал один вывод: люди не имеют чести в вопросах, касающихся выживания. В экстремальных условиях даже животное будет уважать свой вид, если он не настроен враждебно. Но не люди, которые готовы глотки грызть друг другу, даже не пытаясь сообща разобраться в какой-либо беде. Они думают только о своём комфорте.Оборотень подал широкую лапу вампиру:—?Вставай, Чонин! Пираты пришли.Вампир смирился с резким запахом, принял когтистую лапу друга и поднялся, становясь на четвереньки и всматриваясь в сторону берега.—?Что им надо в такую глухую ночь? Сказано же, что людям нет здесь места! До чего глупые создания!—?Иди проверь! —?Старый толкнул его лапой под зад, но Ин упёрся, уверяя, что в одних трусах он может только за хвостом охотиться, а не появляться перед человеком. Он же король и магистр, а не рядовой оруженосец!—?Не дури! —?шептал оборотень и прильнул грудью к земле, настораживаясь от запаха. —?Нельзя оставлять их безнаказано. Это же люди Кровавого Капитана. Если пришли без него, значит промышляют чёрным рынком.—?Уболтал! —?сдался Чонин, поднял свой меч и полетел к пиратам.Ханя он заметил не сразу. Его местонахождение он определил по запаху. Слишком воняло, и чем ближе подлетал вампир, тем невыносимее становился запах. Мальчик казался ему смердящей кучкой мяса.Ребёнок не реагировал на плеск волн, шум ветра в листве и голоса пиратов, которые при виде полуголого вампира низко ему поклонились, опасаясь меча в его руке. Никому из людей не поднять золотое оружие воинов Такары, поэтому и их удар был критическим для человека.—?Что вас привело сюда? —?заинтересовался Ин и бросил взгляд на ребёнка, прокручивая в голове сотню вариантов того, какое отношение мальчик имеет к пиратам.—?Мы принесли товар,?— улыбался Рос и указал на Ханя, после чего Чонин от удивления выпрямил спину.В понимании вампира это было так: две еды принесли еду. Какое хамство надо иметь, чтобы предлагать ребёнка! Еду надо добыть, а не заполучить легко и непринуждённо. Даже за хвостом оборотня надо гоняться по лесу и выслеживать этих зверей в укрытиях. На молодых оборотней старые вояки не посягают, оставляя их на неопытных воинов. А тут два умелых пирата принесли вонючего ребёнка, которого поймать не составило труда. Это не подношение вампиру, а высмеивание его расы.—?Так низко меня ещё никто не оскорблял,?— пробормотал Чонин, а пираты принялись наперебой уверять, что это не так.—?Мальчик родился в Королевстве Миель! Он чистокровка! —?чуть ли не пел Рейан. —?Мы просим за него только тысячу золотых.Чонин стоял перед ними только в трусах, шлеме и с мечом. Кошельку взяться у него неоткуда, так же как и желанию принять за еду недожаренного ребёнка. Зато погоняться за двумя взрослыми мужчинами он был не прочь, поэтому взмахнул оружием, широко улыбнулся и расправил крылья.—?Считаю до десяти!От страха мужчины нарушили весь план Ина по добычи. Он давал им время убежать в лес, но по инстинкту мужчины бросились к лодке, желая добраться до дома. Чонину пришлось подлететь к ним, оглушить рукояткой меча одного человека, в шею другого тут же вцепиться зубами и, игнорируя запах рыбы и пота, приняться за ужин. Кровь оказалась лучше, чем обычно бывает у пиратов. Видимо, это было связано с тем, что перед началом нападения на деревню они не пили спиртные напитки. Вампиры часто сами пьянели от испорченной крови, но быстро приходили в себя и тянулись за элем, желая перебить отвратительный вкус во рту после человеческой крови. Едва жертва потеряла сознание, Чонин отрубил его голову и выкинул останки в море, затем проделал тоже с другим пиратом.Сытно и вкусно, если не нюхать. Людская кровь?— не деликатес в Такаре. Её часто привозили пираты, но пить кровь из человека?— большая редкость, поэтому даже гвардия Капитана иногда пропадала в Такаре. Так же исчезали и другие торгаши, которые порой обогащались ценой человеческих жизней. Можно смело сказать, что Такара?— прибыльное, но опасное место.—?Теперь можно и к хвосту вернуться. —?Вампир вытер остатки крови с губ и посмотрел в сторону леса, где должен был ожидать Старый. —?Эй, животное! Хватит прижимать хвост к своим старым яйцам, иначе отрублю всё! —?Он подлетал к берегу, но взгляд остановился на ребёнке.Малыша было жаль. У Чонина единственный сын, и тот уже взрослый, но он тоже был когда-то беззащитной крохой. За секунду память продемонстрировала много моментов, где маленький ребёнок был неуклюж, беззащитен и требовал помощи взрослых. Отцовские чувства вызвали жалость в сердце вампира, поэтому он подлетел, чтобы убить маленького человека, дабы тот не мучился. Человеческому ребёнку не выжить в Такаре, как бы сильно он этого не желал.Ин присел на песок, вспоминая, что малыш?— миелевец. Большая редкость встретить человека, у которого белокурые волосы и карие, как крепкий кофе, глаза. Ребёнку не повезло попасть в руки пиратов. Был бы завидным женихом, если бы судьба над ним не посмеялась.Чонин принюхался, стараясь уловить человеческий запах, стал на четвереньки и понюхал ребёнка ближе, ощущая среди вони ту ценность, про которую говорили пираты. Этот запах чистой крови будоражил вены вампира, натягивая их до боли от желания жадно пить, утоляя древний звериный голод. Ин чувствовал каждой клеточкой тела, как эта тёплая кровь течёт по телу Ханя, пробуждая в генах вампира изначальную дикость, превосходство расы и охотничий инстинкт. Во рту стало жарко, слюни потекли с уголка губ от предвкушения вкуса, который слаще любого нектара.Чонин от удовольствия подкатил глаза, сглотнул слюну и приподнял малыша на руки, приготавливаясь к трапезе. Он обязательно его убьёт, но сначала попробует чистую кровь миелевца, которая опиумом подействует на организм вампира, даря эйфорию разуму. Пальцы Ина скользнули по ране, и слабое тело упало ничком, демонстрируя через дырку в рубашке кровавую метку.Чонин от страха заорал на весь лес, пугая мелких животных и птиц, которые кинулись россыпью, не разбирая путь, и шарахнулся от ребёнка, проклиная пиратов и весь экипаж корабля. Он прижал к себе меч, судорожно перебирая пальцами золотой рисунок рукоятки и готовясь к любому исходу событий, словно малыш может резко подняться и нанести вред.Старый выпрыгнул из кустов и в два прыжка оказался рядом с другом, даже не представляя, что могло его напугать. Но, заметя отметину на ребёнке, сам попятился назад и осмотрелся вокруг, убеждаясь, что крик никого не привлёк. Лишние наблюдатели были ни к чему. Многие такарчане были глупы и безрассудны, способны убивать без раздумья, а маленький человек ещё никого не обидел.—?Проклятые пираты! —?рычал оборотень. —?Ничего святого нет! Грех на душу взяли, за что и умерли. Я бы их живьём пустил на корм рыбам, погружая в воду постепенно.—?И я брать грех не хочу,?— скукожился Ин, исподлобья наблюдая за оборотнем. —?Как бы он ни пах, а я к нему не прикоснусь. Я хочу спокойной жизни.Оборотень сел на влажный песок, который принялся нервозно гонять по поверхности хвостом, размышляя над сложившейся ситуацией. Как бы он не старался, а ничего умного в голову не лезло, несмотря на почтенный возраст зверя. Он стар и далёк от человеческих дел, поэтому вся суета с ребёнком была не для него, но вполне по силам вампирам или паладинам.—?Он умрёт,?— единственное, что зверь смог сказать, смотря на ребёнка.—?Понятия не имею, как будет мудрее поступить. —?Чонин рухнул рядом и уткнулся носом в густую белую шерсть.—?Да ладно! А если пораскинуть мозгами?Оборотень с укором покосился на Чонина, который в стоячем положении был одного роста с сидячим зверем. Вампир чуть не взвыл от отчаяния, понимая, что ребёнка надо спасать немедленно, но это было так опасно, что без поддержки друзей и товарищей просто невозможно. Сердце малыша могло в любую секунду замереть. Чонин смотрел на неподвижное тело и понимал, что, возможно, придётся самому его выхаживать, становясь отцом-одиночкой. Клан мог отказаться брать на себя ответственность за воспитание и охрану человека, и даже любимый муж мог подать на развод и прекратить общение.—?Да брось, Ин! —?Старый обнял вампира одной мохнатой лапой, прижимая к своей пышной и мягкой груди, чтобы спокойное сердцебиение было подтверждением его слов. —?Обещаю, что ни один оборотень его не тронет. Оставь его рубашку, чтобы стая запомнила запах. Я буду передавать её всем оборотням и перенаправлю в пещеру на остров, чтобы вожди решили, как относиться к человеку. За них я не ручаюсь, но уверяю, все, кто проживает на этой земле, не тронут ребёнка. А ты действуй по велению сердца. Никто тебя не осудит за любое принятое решение.—?Ой! —?Чонин фыркнул от трогательных слов и оттолкнул от себя друга. —?А то ты меня не знаешь! Забирай рубашку и проваливай. От тебя псиной воняет!Чонин раздел Ханя, бережно укладывая себе на руки и стараясь не тревожить рану, вокруг которой образовалось красное и воспалённое пятно. Кровь немного текла, дразня вампира, и Чонин мучился от внутренних терзаний между своей сущностью и милосердием. В итоге Ин нашёл третий путь: пальцем подобрал красные капельки и сунул их в рот.—?Отвратительно,?— отвернулся от него Старый. —?Это как крошки со стола подбирать.Чонин игнорировал его, задерживая во рту кровь, которая по вкусу была не такой желанной как на запах. Что-то в ней было не то, словно там была некая память, суть которой Чонину знать было не надо. Это странное ощущение длилось несколько секунд, затем кровь стала на вкус иной: солоноватая, с явными признаками молодости и детской неиспорченности. Вкусная, как редкое вино. Но первые впечатления Чонина поразили до глубины души?— он вновь подобрал капли со спины и попробовал. И вновь странное ощущение, от которого захотелось выплюнуть пищу, но через несколько секунд кровь стала очень вкусной.Чонин подхватил ребёнка, прижал к себе, кое-как пальцами схватил меч и, не прощаясь со Старым, расправил крылья и взмыл вверх, размышляя в полёте над тем, что сказать супругу по поводу найдёныша. Воспитать человека очень сложно, а с детской неусидчивостью вовсе трудно уследить за ребёнком, который заблудится в пределах территории клана, не говоря о всей стране.В Такаре мало дорог, поэтому с высоты полёта она кажется зелёным лабиринтом. Все дороги, которыми пользуются торговцы, вымощены камнем, но они неровные и на них часто ломаются колёса телеги. А вот тропинок очень много. Юные бескрылые воины веками протаптывают их, делая подсказку будущему поколению. Но оборотни хитры, топчут ложные тропинки и наивным бойцам приходится туго в схватке со зверями. Чонин же смотрел на ночную Такару и примечал тропинки, по которым будет тикать, если Кёнсу решит драться из-за проделки мужа. По большому счёту, за ребёнка с клеймом можно было убить, чтобы избавиться от проблем. Но Ин в глубине души верил, что муж не откажется приютить человека. Ещё Бэкхён, может, согласится. Тот вовсе доброй души создание и обязан сжалиться над малышом. Если Бэк согласится, то и Чонгук даст добро, потому что против брата никогда не настроен. А если Чонгук кивнёт, то и его друг Тэхён станет на сторону благотворительности. А за решение Тэхёна весь соседний клан горой стоять будет. Если будут разногласия и оба клана восстанут, то будет драка между согласными дать приют человеку и несогласными. А так не хотелось ссориться.Чонин посмотрел на ребёнка. Хань выглядел тряпичной куклой с приоткрытым ртом, синеющими губами и горячим телом. Своей грудью Ин чувствовал слабое сердцебиение ребёнка, которое неведомо почему продолжало биться, словно кто-то искренне молился за мальчика. Вампир сильнее прижал его, борясь с собственными чувствами, и становился серьёзнее. Взгляд приобрёл звериную строгость, а взмах крыльев стал тяжелее, рассекая воздух медленнее, но не влияя на полёт. Чонин парил, кружа вокруг собственной цитадели, на которой косо висела вывеска ?Кай?. Пятиметровые ворота были закрыты, чтобы гости не имели желания напасть ради трофеев. Даже если у врага есть крылья, это не даёт им права нападать, если вход на территорию закрыт.Рядом с двухэтажной цитаделью стояли алтари, которые горели от камней различными огоньками и были готовы защищать клан во время битвы. Ещё дальше стояла высокая башня, которая усиливала мощь заклинания, записанного на свитке. Все эти строения надо было активировать во время битвы, но это дорого стоит, а казна ?Кая? часто пустовала, потому что состав клана в последнее время ленился драться, отдавая предпочтения зарабатыванию на заданиях в таверне.Зато клан-сосед активно буйствовал. Чонин посмотрел в сторону, замечая огни от взрывов, слушая последствия заклинаний и едва слышные боевые лозунги. Судя по всему, враг напал в большем количестве, и клан ?RМ? не был готов к такому повороту боя. Враг уводил их ближе к забору, чтобы прижать к стене и разбомбить все сооружения, а затем?— избить до полусмерти всех членов клана. Но сосед не сдавался, и Чонин был уверен, что магистр Намджун обязательно что-нибудь придумает, чтобы просто так не отдавать победу.Ин спустился ко входу в свою цитадель, волновался, зная, что за дверью находится столовая клана, больше схожая с таверной, где за барной стойкой стоит Кёнсу. Он постоянно находился там, контролируя выпитые спирты всего клана. Но также в комнате есть погреб, где часто пропадал Чонин, потому что там стояли бочки с элем.Вампир закинул Ханя на плечо, помялся немного возле входа и толкнул тяжелую дубовую дверь. Для начала он заглянул внутрь. Кёнсу был в броне, сидел на высоком стуле, недовольно скривил лицо и, дабы согнать нервы, надраивал тряпкой идеально чистую стойку. При виде выглядывающего мужа, он тяжело выдохнул и проворчал:—?Наконец-то тебя черти вернули домой!Чонин шумно сглотнул, поставил меч в угол рядом с большим чаном казны и робко стал возле выхода, ожидая продолжения истории своего возвращения с охоты за хвостом оборотня.Оно не заставило себя ждать. Кёнсу принюхался, повернулся к Чонину, осматривая ?подарочек? на его плече и всмотрелся в виноватый вид мужа.—?Человек? —?Кёнсу прищурился. —?У меня даже не День рождения. С каких пор ты нападаешь на беззащитных детей?Он потянулся под стойку за мечом. В отличии от Ина, Кёнсу был во всеоружии и при доспехах, украшенных золотыми пластинами, а надёжный щит с большим рубином посередине стоял рядом, но Кёнсу предпочёл сражаться на мечах, на равных.—?Не нападал я на него! —?Чонин говорил спокойно, серьёзно, и Кёнсу отставил меч в сторону, понимая, что супругу не до сварливых прелюдий. —?Считай, что сына нам нашёл.Кёнсу заметил клеймо на спине ребёнка и попятился к стене. Он моментально сообразил, что муж не шутит и не врёт. Такими метками ради забавы не швыряются, и Ин точно не способен ставить отметины на теле. Может, сражается он неистово, но не издевается над врагами.Кёнсу чуть отошёл от шока и вновь принял спокойное выражение лица, сохраняя здравомыслие.—?Даже не знаю, Ин, что лучше: похвалить тебя или убить вместе с ребёнком?Чонин заметил, что супруг не напуган. В его взгляде медленно смешивались настороженность, заинтересованность и азарт. Он смотрел то на мужа, то на ребёнка и наконец устремил взгляд в пол и махнул рукой в сторону деревянной лестницы, ведущей на второй этаж:—?Отнесём его в комнату Сехуна. Посмотрим, чем сможем помочь. В конце концов, попытка помощи может смягчить нам наказание и это лучше, чем если бездействие ляжет на плечи обвинительным приговором в виде смертной казни.Чонин улыбнулся. Он знал, в кого влюбляться. На своём втором этапе жизни, когда Кёнсу наградили первыми небольшими крыльями, он был женщиной. Он уже был замужем за Чонином и добровольно согласился прожить жизнь в женском теле, чтобы родить Ину ребёнка. Так появился Сехун. Почему Кёнсу в третьем этапе жизни вновь стал мужчиной, знали только он и Чонин. Весь клан обмер, когда в столовую вошёл супруг магистра, а не супруга. Даже Сехун, который большую часть своей жизни молчал, тихо выругался, понимая, что у него теперь два отца и слово ?мама? можно вычеркнуть из лексикона.Чонин и Кёнсу ни о чём не жалели. Даже с появлением в их цитадели человека, их не заботило, что кто скажет. Ребёнку нужна была помощь, а остальное не имело значения.Ин положил Ханя на широкую кровать, посмотрел на кровь на своих пальцах и сунул указательный в рот Кёнсу, размазывая кровь по зубам. Тот не сразу понял, что муж от него хочет, но, ощутив странный вкус, тут же сплюнул слюну на пол.—?Какая гадость! —?Он поморщился, а затем распробовал, но не сразу понял, что у неё изначально был другой вкус. —?Это из-за клейма?—?Я тоже так думаю,?— пробормотал Чонин. —?Как лечить? Есть идеи?—?А что людям можно? —?Кёнсу посмотрел на мужа, всем своим видом показывая, что хочет помочь, но не знает как, потому что в Такаре не принято оказывать помощи человеку. —?Предлагаю позвать Бэкхёна. Они сегодня с Чанёлем ночуют в цитадели.Чонин осмотрелся в комнате. Она небольшая, но визуально меньше её делает большая двуспальная кровать. Также под стенами стояли стол, стул и шкаф. Остальную мебель каждый житель клана расставлял по желанию. В комнате Сехуна стоял комод, давно обросший паутиной. В клане он был нечастым гостем, хоть всё ещё числился в его составе. Ин дунул на узорную крышку, разгоняя пауков по углам, и поднял её, заглядывая внутрь. Оттуда вылезли ещё пауки, и вампир проворчал:—?Какой сын, такой и комод.Кёнсу посмотрел на ребёнка, замечая, что уже становится не заметным его слабое дыхание, и перевёл взгляд на большое окно, где что-то блестело. Едва поняв, что кто-то летит, Кёнсу успел только расправить одно крыло, прикрывая от осколков разбитого стекла человека. Множество мелких частей вонзились в тугую кожу крыла, заставляя кровь тонкими струйками стекать вниз на спинку кровати и пол.На окне повис вампир, крепко держа в руках меч, и едва поднял голову, как Чонин упёрся ногой в его лицо и прошипел:—?Проваливай к чёрту!Толкнув незваного гостя с этажа, он вернулся к мужу. Кёнсу дёрнул крылом, стряхивая осколки, и вернул своё внимание к проблеме, вновь предлагая позвать Бэкхёна.И опять тот же мечник появился у окна, поправил перекошенный шлем и подлетел ближе, с интересом рассматривая комнату. Нюх уловил вкусный запах, улыбка сразу отобразилась на лице демоническим лукавством, и воин кокетливо спросил:—?У кого из вас любовник-человек? Или ночью жрёте? Не угостите любимого соседа?Чонин приманил его пальцем ближе, затем указал на ребёнка и, приподняв его так, чтобы была видна метка, прошептал:—?Есть предложения?На лице соседа за секунду сменилось несколько выражений, но некие умозаключения заставили понаглеть и залезть в комнату. Затем он принюхался к Ханю, осторожно улавливая в воздухе любое колебание аромата.—?Вы проверьте рану. Возможно, клеймо поддельное. —?Он выпрямился и закинул меч себе на плечо. —?Это для нас все подобные знаки много значат, а для людей?— легенды. И чем страшнее эта легенда, тем сильнее манит человека воплотить её в жизнь.—?Эй, Намджун,?— пробормотал Кёнсу, привлекая к себе внимание соседа пол-литровой колбой с розовой жидкостью. —?Спросишь у своих про подобные знаки и клейма?—?Спрошу! —?Он поймал колбу и выдрал из неё пробку. —?А вы передайте Бэкхёну, чтобы усмирил своего брата! Иначе я его вам отдам. Чонин нервно дёрнулся и строго сказал, активно жестикулируя:—?Угрожаешь? Только попробуй мне Чонгука в подоле принести! Я на тебя за такое жалобу быстро накатаю!—?Ябеда! —?Намджун показал ему язык и указал на Ханя. —?Если у него действительно подлинное клеймо, то можешь рассчитывать на поддержку моего клана. Поможем, чем сможем.Он вылетел, ломая крылом оконную раму, которая медленно и с прощальным треском оторвалась и повалилась на землю. Чонин чувствовал, как поддержка друзей добавляет сил на борьбу с любым препятствием. За такое можно даже за несносным Чонгуком присмотреть недельку, но не больше.Кёнсу направился в спальню Бэкхёна и Чанёля, окончательно решая позвать на помощь соклановца. В цитадели есть комнаты для каждого воина клана, но если образовывалась пара, то она автоматически переселялась в одну комнату, чтобы было свободное место для нового члена команды. У каждого в клане есть свой дом, построенный недалеко от цитадели, но они отдельны для вампира и паладина. У вампиров прохладно и спят они на жестких досках, в то время как в доме паладина горит камин и всегда есть мягкий диванчик. В комнате цитадели золотая середина всего, что необходимо обеим расам, и всегда есть мягкое одеяло для паладинов. Когда Кёнсу приоткрыл дверь супружеской спальни, то старался не шуметь, чтобы не разбудить Чанёля. Слух Бэкхёна в разы лучше, чем у любого вампира, поэтому он тут же открыл глаза и приподнял голову с груди мужа. Кёнсу жестом приманил его к себе, и Чанёль шумно задышал, проваливаясь в глубокий сон. Бэк посмотрел на него, вылез из-под одеяла, поправил белую повязку на голове и снял со стула штаны. Кёнсу терпеливо ждал, пока боец оденется, а на душе кошки скребли от мысли, что ребёнок может умереть, пока они тут вошкаются. Суеты вокруг него много, а толку ровно ноль.Бэкхён поёжился от прохлады, но, видя насупившегося Кёнсу, не решился продолжить одеваться, отдавая предпочтение немного продрогнуть, но быстрее избавиться от поручения. В цитадели практически невозможно выспаться из-за постоянного движения и суеты. Все крепко спали только после тяжелого боя или шумной гулянки, но это единственное место, где супругам разной расы можно вдоволь насладиться друг другом и свободно понежиться в кровати. Конечно, и вампиры спят на диванах у своих паладинов, и паладины мнут кости и перья, стараясь поспать на досках, но роднее спальни в цитадели ничего не будет.—?Что случилось? —?поинтересовался Бэкхён, поправляя перья на концах белоснежных с отливом серебра крыльев. Несомненно, у него самые красивые крылья. Даже заядлые враги не отрицали этого, и только Чонгук на правах родного брата Бэкхёна мог посоревноваться за лавры первенства. И соревнования грозились вскоре начаться, потому что Чонгук переступил порог запоздалого подросткового возраста и намеревался стать мужчиной по каким-то своим соображениям и кого, как ни брата, надо было в первую очередь превзойти?!—?Нужна твоя помощь,?— шептал в ответ Кёнсу и поспешил в комнату Сехуна.Едва он открыл дверь, Бэкхёну в лицо ударил ночной сквозняк.От прохлады Бэку показалось, что даже обручальное кольцо похолодело до уровня льда. И Хён бы воспротивился выполнять поручения в бардаке и холоде, если бы не увидел на кровати ребёнка, вид которого моментально вызвал жалость. Он был бледнее любого вампира, а губы приобрели едва ли не прозрачный цвет, отчего Бэкхён тут же кинулся к нему, забывая о собственном комфорте. Он приложил ладошку к щеке мальчика, всмотрелся в его лицо и длинными пальцами провёл по горячим губам малыша.—?Человек?Чонин кивнул и сразу перешёл к делу:—?Ты можешь приготовить ему лекарство?Бэкхён поник, положив маленькую ручку ребёнка в свою ладошку, ощущая ещё высокую температуру. Не хотелось расстраивать короля, но врать в клане не принято.—?Могу, но это займёт много времени и сомневаюсь, что половина необходимых растений найдётся в Такаре.Чонин присел на кровать, начиная думать над тем, где хоронить ребёнка. Можно попросить Минсока или Исина, чтобы те наколдовали огонь и спалить маленькое тельце, а затем развеять прах над морем. Возможно, маленькие крупицы дойдут до берегов Миель, чтобы Хань смог ещё раз прикоснуться к родной земле. Чонин не хотел копать могилу, чтобы не было на свете ни одного места, куда хотелось бы вернуться и сожалеть о случившемся, проклиная своё бессилие перед смертью.—?Если бы можно было,?— прошептал он, рассматривая осколки под ногами,?— то отнёс бы его в Миель, где о нём бы позаботились врачи.—?Глупая мысль,?— строго сказал Кёнсу и сложил руки на груди,?— его не примут среди людей! Отдашь на растерзание? Твой отвратительный характер достался Сехуну. Видимо, мне надо было только родить, но в благодарность даже ничтожная доля меня не передалась сыну.—?В чём дело? —?пытался понять ситуацию Бэкхён и смотрел поочерёдно на Чонина и Кёнсу, которые временно не хотели друг друга видеть. —?Если отправить в Миель бескрылого паладина, то он вполне сойдёт за человека и сможет оставить малыша на берегу.Который раз за день Чонин показал клеймо на спине ребёнка, и Бэкхён от ужаса чуть не заорал, закрывая себе рот ладонью. Тряхнув головой, чтобы быстро прийти в чувства, он аккуратно перевернул Ханя, стараясь держать его навесу, чтобы лицо не соприкасалось с постелью, дабы не перекрыть дыхание. Бэк внимательно рассматривал рану, изучая каждый участок оголённого мяса и обугленных краёв. К ране прилипли тонкие нити тканей, песок и мелкий мусор, а кожа вокруг воспалилась до красноты, горела огнём и грозилась заполниться гноем. Мальчик заочно был приговорён к смерти. На таких участках тела не ставят клеймо, потому что позвоночник неизбежно будет повреждён, но Бэкхён всё же рискнул вылечить человека, попросил принести тёплую воду и мягкий отрезок ткани. Пока Кёнсу хлопотал над этим, Бэкхён поднял взгляд на короля и пробормотал:—?У вас же есть заначка?Чонин занервничал, потоптался по осколкам, пытаясь придумать оправдание своим тайникам, но без слов кивнул, пользуясь тем, что его признание не видит Кёнсу. Бэкхён попросил принести маленькую колбочку с зельем, а сам приготовился смывать кровь с раны. Он знал, что это больно, поэтому, когда Кёнсу приволок тазик с водой, выдернул у себя из крыла несколько перьев, опустил их в воду и стал смывать ими со спины ребёнка кровь. Перья у Бэкхёна мягкие, но он понимал, что люди намного чувствительнее к боли, чем вампиры и паладины, поэтому нервные окончания Ханя реагируют на любое касание. Бэк прижал к себе человека, сел на кровать и стал медленно продолжать своё дело под зорким наблюдением Чонина и Кёнсу, которые ждали чуда.—?Думаешь, поможет? —?вертел в руках небольшую пробирку с красным зельем Чонин.—?Не знаю,?— честно ответил Бэк,?— но надо попробовать. Пусть выпьет половину чайной ложки. Если будет регенерация, то посмотрим на результат и решим, стоит ли давать ещё.—?И как его заставить пить? —?пожал плечами Кёнсу, но Бэкхён попросил держать наготове ложку и зелье.Хань повис на Бэке, который не ощущал вес маленького тела. Руки свисали, ноги вжались в простынь, а голова щекой упёрлась в плечо. Он отдалённо и через стены сознания чувствовал боль, непонятные движения на спине и запах маминого травяного шампуня, подарившего такие необходимые защищённость и покой. Образ матери иконой стал перед глазами. Она улыбалась, протягивала руки к сыну и звала к себе. Хань воодушевился, видя её живую и невредимую, он верил, что она пришла его спасать. Не раздумывая ни минуты, он кинулся к ней со всех ног, принимаясь плакать от радости и решая отныне быть самым послушным ребёнком, который ценит каждую секунду, проведённую с родителями.—?Мама! —?едва слышно прошептал Хань. Две слезы потекли по лицу и крупными каплями упали на крылья Бэкхёна, который моментально прекратил смывать кровь.Он отложил перья, положил Ханя себе на ноги, придерживая его голову на затылке, и сказал влить ему в рот половину чайной ложки зелья регенерации.В обычной жизни вампиры и паладины это зелье могут пить литрами, но человек мог легко умереть от небольшой дозы.—?Хорошо,?— Чонин кивнул и зубами выдернул пробку из колбы.—?Пусть Бэк это сделает,?— настаивал Кёнсу, не изменив серьёзность лица. —?Ты сто двадцать семь раз ронял родного сына во время полёта, поэтому я тебе не доверю лечить человека.—?Ты жесток со мной?— ворчал Чонин и передал Бэкхёну зелье и ложку.Но, когда Бэк аккуратно капал лекарство в рот малыша, Ин понял, что Кёнсу прав. Дело не в том, что маленький бескрылый Сехун из рук отца падал на землю с высоты птичьего полёта, а в том, что Чонин слишком нервничает. Он так переживает за ребёнка, что его всего трясёт. От волнений он готов был напиться в хлам или присоединиться к драке соседнего клана, чтобы агрессией снять напряжение во всём теле. А Бэкхён спокойный, мило улыбается ребёнку, словно чувствует его состояние и успокаивает на некоем тонком уровне. Бэкхён ближе к людям, спокойствию и доброте. Но в бою лучшего лучника не найти, поэтому враги, перед тем как напасть, тщательно продумывали план, по которому Бэкхёну выставлялись сильнейшие противники. А Чонин действительно неуклюж. Именно поэтому он махал мечом, а не стрелял из лука или владел магией. Он свиток не всегда правильно прочтёт, что уж говорить про заклинания стихий. Но, как и любой из клана ?Кай?, в бою Чонин сдаваться не собирался, поэтому решил сделать всё возможное и невозможное, лишь бы помочь маленькому человеку. Сехун был пробным вариантом сына и весьма провальным, потому что характер, как думал Ин, у него Кёнсу, а то и хуже. Сехун женат, но супруги ещё ни разу за десять лет друг друга не видели, потому что кольцо?— лишь артефакт, помогающий в бою. Многие дарят его только для сражений, но мало кто использует как способ выражения своих чувств. Кёнсу повезло: Чонин оказался начинающим романтиком, поэтому подарил обручалку стоя на одном колене на теле поверженного вражеского магистра, весь в крови, но с улыбкой до ушей. Видя довольную рожу и торчащую из груди стрелу в теле Ина, Кёнсу хотел ударить будущего супруга за то, что тот потерял в бою броню. Хоть Кёнсу принял кольцо, мотивируя это тем, что ?иначе ты пропадёшь без меня?, никогда не переставал любить Чонина.—?Я заберу его к себе,?— поднимался с кровати Бэкхён. —?Ему необходимо тепло, а у вас слишком холодно.—?А рана как? —?не унимался Ин.—?Я пришлю за зельем Ёля, если понадобится ещё.Он подцепил одним пальцем ткань и понёс Ханя в комнату. Ин только переглянулся с Кёнсу, как супруг всё понял без слов и буркнул:—?Иди уже к своему закадычному другу.Чонин отдал ему зелье и с криком: ?Намджун!??— рванул к соседскому забору, за которым догорала цитадель, башня и стояли разломанные алтари. На пепелище сидели, а некоторые лежали, бойцы клана ?RM?. Брат Бэкхёна выдирал из своих крыльев стрелы и сильно опаленные перья, а Намджун тяжело вздыхал, подсчитывая расходы на строительство новых зданий. Ин опешил от количества повреждений. Вражеский клан слишком жесток, раз лишил ?RM? всего, что у них было, и даже часть ограждения упала на землю. Бои проводились в дружеской атмосфере, проверяя друг друга на смекалку, стратегию и силу, но не для того, чтобы из территории сделать ровную местность. Есть враждующие кланы, бывают ссоры и стычки ради мести, но ?RM? не способны ни с кем поссорится. Они неконфликтные, миролюбивые, с ними можно договориться, чтобы они заведомо проиграли бой кому-то без сражения. За выигрыш победитель получал золотые монеты и маленькие круглые жетоны с изображением короны, которые помогали подняться в списке лучшего клана как можно выше.—?С кем вы сражались? —?Чонин опустился рядом с другом, и тот подвинулся на спаленной траве, уступая место соседу.—??Титаны?. —?Он снял с руки щит и кинул рядом с собой. —?И знаешь ради чего? —?Взгляд встретился с любопытным взглядом Ина, и последовал ответ: —?Три жетона и полторы тысячи монет.Чонин осмотрел весь царивший ужас и понял, что малые трофеи не стоят такого разрушения. ?Титаны??— один из сильнейших кланов, в котором лучшие бойцы. ?RM? или ?Кай? им в подмётки не годились, поэтому нельзя назвать пройденный бой равноправным. ?Титаны? просто захотели поиграться со слабыми, потешить своё самолюбие и насладиться лёгкой победой.Намджун воткнул меч в землю, снял шлем и кинул рядом.—?Но погребок остался целый. —?Он широко улыбнулся и толкнул друга в плечо. —?Сейчас Юнги его откопает, Чимин вытащит бочки с элем, и мы расслабимся. В конце концов, уходя, ?Титаны? закрыли за собой ворота, поэтому никто не сможет нам помешать устроить вечеринку перед началом строительства. Как там ваш подкидыш?Чонин принялся взахлёб рассказывать, что есть надежда на выздоровление малыша и приглашал всех прийти посмотреть на маленького человека. Упомянув, что ребёнок сейчас под присмотром Бэкхёна, Ин заметил, как Чонгук надул губы и заявил, что тоже хочет завести себе человека.Чанёль с радостью бы отдал того, кого принёс в постель Бэкхён. Едва унюхав людской запах, Ёль навострил зубы и прищурился для поиска добычи, но заметил, как супруг положил худенькое тельце на середину кровати и аккуратно, чтобы не навредить малышу, лёг рядом. Чанёль вылетел из постели и, тыкая на ребёнка, спросил:—?Это кто? И почему оно должно лежать возле меня?Бэкхён притянул одеяло выше, прижал к себе ребёнка, подстелил ему под спину мягкую ткань и, помимо всего, накрыл Ханя своим крылом, оберегая от сквозняков.—?Это ребёнок,?— кратко ответил Бэк,?— и ему нужна наша помощь.—?Но он же человек,?— бормотал Ёль.—?Я знаю.—?А я вампир.—?Я помню.Бэкхён закрыл глаза и обнял ребёнка, приготавливаясь спать, а Чанёль только моргал, стоя под стеной, и не понимал, зачем ему под нос сунули человека. Зубы чешутся укусить. И Чанёль бы на километр не подошёл к Ханю, если бы внезапно не понял, что дело не в человеке, а в том, насколько Бэкхён ему доверяет. Он принёс ребёнка и мирно спит рядом с ним, потому что верит, что Чанёль не навредит человеку.Ёль растрогался, смотря на мирно спящего мужа, и решил ознакомиться с подкидышем, решая, что придётся его усыновлять, раз Бэк припёр его в самую постель. Чанёль встал на колени перед кроватью, приподнял крыло любимого и выставил нос вперёд, пытаясь среди запаха Бэкхёна разузнать человека.В нос ударила вонь. Чанёль зажмурился, тяжело чихнул и повалился на пол, разбудив и напугав мужа, который тут же приподнялся и посмотрел на Ёля, оценивая опасность ситуации. Тот зажал нос пальцами и гундосил:—?О, пресвятой дух вампира Тоширо! Да этот пацан меченный! —?Он повалился на бок и конвульсивно задёргал крылом. —?Ну и едкий же запах.Бэкхён хотел ему помочь, но предпочёл остаться с ребёнком, решая, что вампир вполне переживёт любой запах, а человек может замёрзнуть.—?Как ты узнал, что он меченный?Чанёль вытер слёзы и вновь сел под стену.—?На первом этапе жизни я был магом и по своей дурости полез на химер. Там я отхватил таких люлей, что на всю жизнь запомнил запах огня. Я не знаю, почему химеры меня оставили в живых, но ?Кай? и ?RM? всем составом работали как проклятые около полугода, чтобы меня целиком вылечить. Я, можно сказать, заново отращивался, как хвост у ящерицы. Этого ребёнка касался огонь.Бэкхён не знал об этой части жизни Чанёля и не мог себе представить, что их встреча могла не состояться, ведь познакомились они перед самым вторым этапом жизни Ёля, когда он отправлялся к прародителю вампиров Тоширо за своими первыми крыльями. Стало страшно терять мужа, но в то же время спокойно от того, что Чанёль достаточно умный, чтобы второй раз не повторять своих ошибок.—?У него клеймо на спине. —?Объяснил Бэк и вновь лёг. —?Почему ты не остался магом?Чанёль почесал затылок, не решаясь признаться в том, что специально стал лучником, чтобы был повод ближе познакомиться с Бэкхёном. Едва взяв лук в руки, он моментально прибежал к Бэку и попросил научить его ловко обращаться с оружием. Чанёль подумал, что общее занятие сблизит быстрее, чем редкие встречи в столовой клана.—?Я решил, что это поможет легче пережить случившееся у химер,?— пробурчал Ёль и обошёл кровать. —?Да и какой с меня маг, если я не люблю запоминать тексты?Он лёг со стороны Бэка и провёл рукой по мягким перьям, которые обожал чистить, и заметил отсутствие нескольких из них. Это его расстроило, потому что порой Бэкхён был способен на самопожертвование и забывал о собственной безопасности. Хорошо, если в такие моменты был кто-то рядом и мог вовремя остановить, но у Бэка жертвенность в крови. Он был рождён с крыльями и не имел права на два этапа, поэтому давал шанс жить любому, кто был ему дорог.Чанёль принял удобную позу под крылом, чтобы обнять мужа, и стал размышлять, как собрать весь клан воедино. Воины ?Кая? были давно заняты своими делами и даже не подозревали, что в цитадели появился новый маленький боец, на воспитание которого нужны общие силы.