2 (1/1)

Тик-так…Мерное тиканье часов отчаянно капало на мозги, мешая окончательно прийти в себя.Тик-так, тик-так…Ваня (хотя он все ещё ни в чем не был точно уверен, даже в своём имени) лежал на спине, не в силах открыть почему-то чертовски болящие глаза и мысленно проклинал воображаемую бомбу, что так навязчиво тикала прямо над ухом. Парень, преодолевая боль, провёл рукой по волосам, затем по лицу, и только потом с трудом поднял тяжёлые веки и повёл словно чужими плечами, ощущая невероятную ломоту в теле и сухость во рту. Он издал чуть слышный измученный стон, окидывая маленькую комнатушку растерянным взглядом.Парень лежал на старой кушетке, сверху на вычурно-золотистом одеяле. Он был по-прежнему одет в беспорядочно рваные чёрные джинсы без ремня и когда-то недешёвый чёрный балахон достаточно известной фирмы, превратившийся в ничто и пригодный теперь только для бездомных бродяг. Ваня с трудом приподнялся на локтях и снова внимательно огляделся.У стены стоял старенький платяной шкаф прямиком из СССР в сопровождении такой же тумбочки. Вторая тумба, идентичная ей, стояла у изголовья кушетки. На стене чуть поодаль висело огромное зеркало в полный рост. У небольшого пластикового окна стоял скромный журнальный столик, использованный по своему прямому назначению?— заваленный журналами и разными книгами.—?Обыкновенная убогая хрущёвка… —?негромко пробормотал он себе под нос, снова проводя руками по лицу.В квартире пахло кофе и корицей. Как он здесь вообще оказался?Тело отдавалось тупой болью, сил подняться не было никаких, голова раскалывалась, а главное, он все ещё не мог ничего вспомнить.Из соседней комнаты доносился смутно знакомый голос бритоголового молодого мужчины. Он был встревожен и словно сбит с толку.—?Клянусь, чувак, я тебе серьёзно говорю. Открываю дверь, а там Евстигнеев. Не знаю, что с ним, но он в ужасном состоянии… —?он вздохнул. Из-за прикрытой двери донёсся второй голос, уже незнакомый.—?Как он сейчас?Этот низкий голос принадлежал какому-то, судя по всему, крайне экспрессивному и неугомонному человеку, который старательно держал себя в руках. Ваня представлял себе его худощавым и достаточно высоким неплохо сложенным молодым человеком лет двадцати восьми.—?Я не знаю. Не могу сказать. Но он уже очень долго не приходит в себя, часов с двенадцати дня. Честно, я не знаю, как реагировать и что делать… —?Хозяин квартиры тяжело вздохнул.Постепенно в памяти стали всплывать картины произошедшего несколько часов назад. Парень припомнил, как спустя часы скитаний по городу смог поймать такси и подняться в квартиру и как встретил бритоголового мужчину?— судя по всему, хозяина,?— который принял его как своего давнего друга. Все это пахло какой-то дешёвой театральной постановкой, но думать об этом сейчас совершенно не было сил.Ваня наконец собрался с духом и тяжело поднялся со скрипнувшей кровати, хватаясь за стену и ссылаясь на то, что хуже уже точно не будет. Слабость в ногах и головокружение мешали стоять без помощи окружающих предметов. Парень встряхнул головой и потянулся к двери, неспешно её открывая. Разговоры тут же прекратились.—?Добрый вечер… —?сипло произнёс он, окидывая двоих людей в комнате отстранённым взглядом. Хозяин квартиры?— вчерашний бритоголовый мужчина?— тут же сделал к нему навстречу пару шагов.—?Вань… Как ты? —?взволнованно спросил он, обхватывая парня за плечи.—?Я… Э-э-эм… —?тот как-то смущенно отвёл взгляд,?— Отпусти меня, пожалуйста… —?негромко попросил он.—?Ч-что?.. —?мужчина немного опешил. В разговор вмешался худощавый молодой человек, сидящий в кресле.—?Мирон, отойди от него, тебе русским языком сказали.—?Но…—?Мирон!Мужчина поджал губы, но спорить не стал, отступая на шаг назад. Ваня окинул невысокого, вопреки всем его ожиданиям, темноволосого парнишку благодарным взглядом, облокачиваясь плечом о дверной косяк.—?Вань, я Лёша… —?осторожно, но без видимой опаски начал молодой человек. Было очевидно, что он не хочет давить на Евстигнеева, за что тот был бесконечно благодарен ему. —?Помнишь меня? Лёша Храмов, мы учились вместе.Ваня нахмурился, отчаянно, изо всех сил пытаясь выцепить в памяти такой смутно знакомый образ, но его попытки не увенчались успехом. Он помолчал некоторое время, а затем с сожалением отрицательно покачал головой.—?Ясно… —?человек, назвавшийся Лёшей, слегка разочарованно кивнул. —?Я понял. Давай, я помогу тебе дойти до кресла, а потом сделаю кофе, хочешь?—?Д-да, спасибо… —?Ваня послушно принял предложение и не без помощи тяжело опустился в одно из двух бежевых кресел в достаточно небольшой, но не тесной гостиной.Оставшись с мужчиной наедине, Евстигнеев неловко закинул ногу на ногу и как-то осторожно-виновато оглядел отрешенно стоящего у дальней стены хозяина квартиры. Он был среднего роста, сантиметров сто восемьдесят, худощав, с длинными, тонкими, но не слишком, конечностями и огромными голубыми глазами. Этот образ тоже лежал где-то в самом дальнем уголке сознания Вани, но точно так же все никак не выцеплялся наружу. Взгляд на мужчину вызывал смешанные чувства: будто в животе что-то завязывалось в узел, поднимаясь все выше и выше, а по коже бежал холодок.Ваня рвано вздохнул и отвёл глаза, пытаясь абстрагироваться от всего и просто насладиться тонким ароматом кофе с корицей, витающим в воздухе, но пронизывающий взгляд человека со звучным именем ?Мирон? никак не давал ему покоя.Парень застыл на несколько секунд, затем поднял на него ответный взгляд.—?Ты не мог бы… —?не выдержал он, и Мирон вздрогнул, кивая.—?Да, конечно, извини. Не хотел тебя смущать. —?Его лицо будто посерело, и Ваня сжался, то ли от раздражения, то ли от неловкости и удушающего воздуха небольшой комнаты, тоннами своего веса давящего на парня и не дающего сделать вдох.Настоящим спасением стал появившиеся на пороге с чашкой кофе Лёша. Он бойко, большими шагами преодолел расстояние между кухней и Ваниным креслом и вручил ему чашку с ароматным напитком.—?Держи,?— улыбнулся он, сразу же отходя и становясь у стены. Видя неловкость всей сложившейся ситуации, он пожевал губами и внезапно произнёс:—?Вань, как ты в целом? Прогуляться не хочешь? Проветриться там…Евстигнеев немедленно ухватился за спасительную нить и коротко покивал, делая большой глоток кофе, в котором ещё даже не успел раствориться сахар.—?С радостью. Здесь как-то душновато. —?Парень был так воодушевлен идеей побега от удушающего взгляда хозяина квартиры, что даже напрочь позабыл о физическом истощении. Он поднялся, пошатнувшись, поставил чашку на стол и нетвердым шагом направился к Лёше. Ваня краем глаза заметил, как Мирон дёрнулся, когда он на секунду потерял равновесие, и это только подкрепило его желание поскорее покинуть тесную хрущёвку.Стоило ему оказаться на улице, Евстигнеев прислонился плечом к железному столбу, подпирающему козырёк подъезда, и выдохнул.—?Есть закурить?Лёша молча поравнялся с ним и протянул раскрытую пачку ?Лаки Страйк?, из которой и сам выхватил сигарету.—?Ты на него не злись, пожалуйста. Как бы то ни было, вы раньше были очень близки, и сейчас ему… Тяжело. И будет ещё тяжелее, если ты будешь сбегать от него. Постарайся все это просто принять. Рано или поздно, я уверен, ты все вспомнишь,?— Храмов слегка улыбнулся, не поднимая взгляда. Ваня молчал, нервно раскуривая сигарету.—?Что вообще произошло? Какова твоя версия событий? —?наконец спросил он после длительной паузы. Лёша помедлил, крутя сигарету в пальцах.—?Я давно не был здесь. Даже не знал, что произошло. Днём мне позвонил Мирон и сказал, что… —?он замялся, словно не успел придумать правдоподобный ответ,?— с тобой что-то не так. Вот я и приехал.—?В каком смысле, ?не так??—?А по-твоему, все в порядке?Ваня осекся и замолчал. Ещё около пяти минут тишину нарушал только гул автомобилей.С Лёшей ему было чуть комфортнее: молодой человек хоть и вёл себя странно, и разговоры с ним тоже вызывали дискомфорт и раздражение, он хотя бы не ходил по квартире из стороны в сторону, как в штаны нагадил, и пытался разбавить обстановку, не садясь на Ваню сверху со своими грустными глазами испуганного страдальца, в отличие от Мирона. Стоило вспомнить о хозяине квартиры, Ваня поморщился.—?Пойдём обратно, ты заметно побледнел. —?Разорвал, наконец, тишину Лёша, когда остаток заката уже перестал окрашивать небо в розовый цвет, и оно нездорово пожелтело. Ваня помедлил, ища отговорки, но, прислушавшись к своему состоянию, обречённо кивнул, и они вернулись в квартиру.Оставив Ваню наедине с самим собой и своими мыслями, Мирон и Лёша уединились для разговора. Евстигнеев слышал обрывки фраз в духе ?если поместить его в привычную обстановку, он все вспомнит?, но старался не придавать им особого значения. Его и так достаточно напрягала мысль о том, что люди, которых он видит во второй (а то и в первый) раз в жизни, считают себя его близкими друзьями, а в его собственной памяти зияет беспросветная дыра.В своей бездумной прогулке по этой тесной, но достаточно уютной квартире, он набрел на маленькую, квадратов пять, комнату с большим письменным столом, занимавшим почти все место. В груди неприятно заклокотала беспричинная тревога, но Евстигнеев, стараясь игнорировать мерзкое ощущение, приоткрыл дверь и вошёл внутрь, останавливаясь над столом.На тёмной поверхности лежали разные папки, одна из которых была открыта. Ваня присмотрелся. Это явно была папка с судебным делом: между собой были сшиты сканы отпечатков пальцев, обвинительный приговор и листок с показаниями. Остальные страницы были не видны.При взгляде на папку у Вани в сознании будто что-то щёлкнуло. Он вытаращил глаза, а в голове сразу же помутнело. Он отступил на шаг назад, испугавшись внезапного помрачения. Ещё один щелчок?— и время будто остановилось. Перед глазами стали возникать цветные картины. Он слышал механический голос судьи, зачитывающий обвинительный приговор, словно с какого-то монитора видел решетку, за которой вальяжно раскинулся на скамье подсудимых какой-то человек, лицо которого было смазано, и в его голове его собственным голосом отчетливо прозвучала будто чужая фраза: ?Надо было внимательнее за ним приглядывать?.Ване хотелось закричать. Он попытался вдохнуть, но безуспешно. Вечное оцепенение наконец было прервано Мироном?— он отчаянно тряс Евстигнеева за плечи.—?Ваня! Ваня, черт возьми, ты меня слышишь?! —?испуганно восклицал он, совершенно не понимая, что происходит. Ваня вздрогнул и тяжело опустился на пол, накрывая голову руками.—?Боже, ты меня так напугал! Что с тобой такое?! —?взвыл Мирон, опускаясь следом. —?Вот же… —?он снова поднялся и бросил резкий взгляд на стол.—?Какой же я идиот… —?бормотал он себе под нос, собирая в большую стопку папки с бумагами и укладывая их в сейф, стоящий неподалёку. —?Надо было раньше все убрать…Ваня почти не слушал его отдалённые причитания, все так же тупо сидя на полу маленького кабинета. Более отчётливо он слышал одну фразу: ?Надо было внимательнее за ним приглядывать?. За кем? Почему он вообще мог произносить такие фразы, наблюдая судебный процесс?!Голова шла кругом. Ваня понимал, что ему ещё многое придётся узнать, понять и связать, чтобы восстановить утерянные картины своей жизни.?Надо было внимательнее за ним приглядывать. Я выбрал не лучший момент, чтобы поступить так, как поступил?.