Глава #4. Подумаю об этом потом. (1/1)

Её тело скрывало теперь лишь бельё, пустилась по течению. А в голове непрерывно пульсировало: ?сама хотела?. И некого винить. За окном была ночь, луна заглядывала в окно, и даже её образ отдавал грустью. Свет выключен, и видны лишь силуэты. Протянула свои руки, обнимая уже обнаженную спину, проводя пальцами вдоль позвоночника, очерчивая каждый изгиб. От него приятно пахло, тело казалось мягким. Рука поднялась к волосам, перебирала каждый волосок.Вот её тело опустилось на кровать. Он поцеловал шею, ключицы, провел носом по щеке. Как странно. Это было почти похоже на романтику и, вроде, были чувства, но на самом деле их не было. Она просто ждала конца. Коснулся ребер, осторожно опускаясь ниже. Вот и всё. Отвела взгляд и закрыла глаза. Чувствовала только четкие движения и проклинала себя, но молчала. Грудная клетка вздымалась, тяжело дышать с каждым новым толчком. Руки, что сжимали покрывало, переместились на его шею. Глотала воздух, иногда пряди его мокрых от пота волос касались её обнаженного тела, лица, щекотали шею.

Ставало больнее, ток подавал сигналы от сердца и не только. Она сжалась, как только могла, под грузом, но он не остановился. С губ сорвался крик, ещё один… с глаз скатилась слеза, но не от боли, а от разочарования. Он напрягается и, вбиваясь в последний раз, с приглушенным стоном ложится рядом. Через пару минут слышит сопение в подушку.

Хотелось бы, чтобы он обнял, но ведь саму вывернет от этого. Противно. Завернувшись в покрывало, она повернулась спиной к нему и углубилась в мысли, в разговоры с собой, далеко от этого мира. Я не так планировал всё. Поговорить не вышло. Снова моя похоть взяла всё в свои лапы. Только теперь я жалею об этом. Я получил дозу удовольствия и даже больше. Она не требовала никаких стимулирующих лживых фраз, хотя я настроился. Да и сама не говорила. Это похоже на секс просто так. Но… если она мне нравится, а я ей – нет? Почему же ты не сопротивлялась, не оттолкнула меня… я бы не отпустил, но почему сдалась без боя? Это, такое привычное чувство победы, уже совсем не сладкое… совсем… стольких людей я использовал и даже глазом не моргнул, забыл их обиды. Хочется провести рукой по её плечу, но… зачем… давать надежду, которой не существует? Ты пожалеешь, все жалеют… лучше не приближаться к звездам, если сама не звезда. Угаснешь на фоне или растаешь от жары…- его затуманенный взгляд прояснился, и он потянулся рукой к обнаженному плечу, но резко убрал, уголки губ вытянулись… сердце забилось в обычном ритме.В дверь постучали. Затем надавили на ручку и открыли. В проеме показался Йесон. Он прокашлялся, но никто не отреагировал. Пройдя вглубь номера, золотой голос увидел на кровати не одного Кюхёна. Про себя усмехнулся, но удивление даже не отозвалось. Прокашлялся ещё раз. Наконец, его заметили. Но заметила девушка. Чонун широко улыбнулся и наклонил голову в знак приветствия. Её глаза расширились до невиданных ранее размеров. Но в следующую секунду она накрылась покрывалом, чтобы спрятаться от взгляда. Он, в свою очередь, фыркнул и обратился к своему макнэ: - Кю, пора поднимать свой зад. Если ты этого не сделаешь, то не успеешь позавтракать перед репетицией. – перевел взгляд с донсэна, который протирал глаза и прикрывался рукой от лучей солнца. – И… девушке пора идти, ты же знаешь правила. Вообще, когда ты только успеваешь… столько бестолковых кукол. Я не одобряю…- Чонун-хён, я буду готов через 30 минут. Всё улажу… как всегда, не беспокойся.Йесон закрыл за собой двери. Кю откинул голову на подушку, а потом повернул её в сторону Милы. Медленно приблизился. Девушка дрожала и плакала. Он не видел слёз, лишь слышал всхлипывания и видел, как дрожит её тело. Хотел обнять, но вспомнил о правилах. Пренебрегать ими нельзя, несмотря ни на что и ни на кого. Только сейчас в голове мелькнула мысль о её возрасте, о том, что он испортил веру в установленное мировоззрение. Стиснув зубы, выдавил первую фразу, адресованную непосредственно ей:- Извини, но тебе пора идти. – даже не успел договорить, как она, всё так же закутавшись в покрывало, побежала в ванную, раздался звук закрывающегося замка. Я ненавижу себя… и тебя… и вас. Ненавижу всё. Что я наделала? Я знала, что в жизни не бывает счастья, которое приносят на тарелочке. Вот и имею… один использовал, а другой думает, что я какая-то дешевая, ненужная, одна из миллионов, фанатка. И они оба правы… почему я ждала, а не ушла? Боже, меня попросили покинуть номер… Выбрасывают. Я теперь даже в зеркало не хочу смотреть. Меня тошнит от человека в зеркале. Меня действительно тошнит. Всегда пыталась поступать по совести, правильно… чтобы не жалеть… а теперь плачу?Что же ещё остается… да, я понимаю, что слёзы никогда не смоют мой поступок… время не вернешь назад, и не перепишешь историю. Пережить, нужно больше силы. Это урок жизни, который доказал, что нужно спуститься в реальность… где тебя обязательно кто-нибудь использует… а тот, ради которого ты переступила через себя, разочаруется в тебе. Мне не холодно, но я дрожу… это всё злость… на кого я злюсь? На себя. А он такой нежный, добрый… его взгляд… в нём было сочувствие, и он не осуждал меня.Наверное, я далеко не первая. Чонун, я пришла к тебе… я была бы рада проснуться с тобой… даже понимание того, что ты точно так же воспользовался мной, не останавливает… я не хочу этого объяснять. Я не верю, что настолько влюбилась и предала эту любовь… Я не допущу, чтобы меня ещё раз попросили уйти… нужно умыться и уйти по-английски – без капли стыда и гордости… о гордости я теперь могу лишь мечтать.– Мила открыла кран и подставила ладони под холодную воду, а потом подарила лицу свежесть. Это успокоило… слёзы исчезли, и разные самоуничтожающие мысли тоже смыла вода, исчезнувв недрах труб канализации.Через пару минут она вышла и спокойным шагом прошлась по комнате, собирая свою одежду. Кю просто наблюдал, словно боялся нарушить тишину, вторгнуться в её пространство, закрытое для него… Она была собрана. Надела очки и улыбку… хотела повернуться и улыбнуться тому, кто взял над ней верх во всех значениях этого слова, но не решилась взглянуть ему в глаза. Ведь там, скорее всего, презрение. От такого, как он, только этого и стоит ожидать… зачем травмировать себя лишний раз. Один шаг сделан… всё останется здесь, а за дверьми её ждет обычная жизнь, в которой она забудет про один страшный и необычный сон.И снова появилась рука, которая её задержала… Губы начали нервно и неконтролируемо дрожать. Опустила голову, когда он осторожно обнял её плечи и повернул лицом к себе. Всё – проклятая жалость. Ещё одно чувство, которое иногда руководит его действиями. Очень редко, но такое бывает. Ей стало страшно… почему он так делает, хочет что-то сказать или обидеть? Не в силах ждать, девушка уперлась руками в его грудь и, всё так же, не поднимая головы, начала говорить, подбирая слова, чтобы он мог понять. - Я пришла к Йесону. Я хотела осуществить своё детское желание, но не вышло. Теперь пора идти. - Подожди… Послушай… - он формулировал предложения, но из этого ничего не выходило.В его планах были другие фразы, и он не ожидал, что она скажет, что она признается, если это не он. Но вдруг вся жалость сменилась презрением. Она элементарно не смогла оттолкнуть, хотя любит Йесона. Что за существо, которое не может ничего сделать? А теперь признается, словно ждёт, что её пожалеют. В глазах читалась ненависть к её личности… теперь он видел в ней исключительно незначительную персону, которая легко теряется в серой массе и ещё хуже… для него она – девушка на вечер. Неприятный осадок просачивался через всё… неужели он не мог найти другую, а не ту, что скажет утром: ?Я совсем не к тебе пришла, но переспала с тобой?. Противно… ему было противно. Он убрал руки с её плеч и отступил на два шага назад.- Ты… у меня не хватает слов. Честно, меня тошнит от одного взгляда в твою сторону. Знаешь, кто ты в моих глазах? – в комнате раздался какой-то истерически-дьявольский смех. - Знаю. Я всё понимаю. Мы больше не встретимся. Поэтому я не буду прощаться. - Знаешь, значит… У меня плохое самочувствие… и всему причина – ты. Хотела осуществить мечту детства? – снова эта усмешка, после которой ничего доброго не жди. – Давай, я организую тебе встречу с Йесоном. Мы завтра улетаем отсюда. Сегодня после концерта, в 10:30 вечера жди возле центрального входа в отель, я спущусь за тобой. Может быть, мне станет лучше…Звучало, скорее, как приказ, нежели как приглашение или предложение.Подумаю об этом потом… дома.– она покинула номер и направилась как можно дальше от этого противного места. Её унизили по полной программе… и собираются продолжить это сегодня.