1 часть (1/1)

На улице уже погасли фонари, Хёк шёл в неизвестном направлении от своего дома, лишь бы подальше уйти от проблем и от того из-за кого возникают проблемы.Он был готов на всё, только не чувствовать боли, просто потому что он любил. Любил до такой степени, что он делал всё для него, но он не замечал, и ему было больно от того, что он не видел, не видел, как Хёк любит его. Со всей заботой и нежностью говорил с ним, обнимал при каждой встрече. Он был словно наркотиком, а Хёк зависимым от него, нуждался в дозе каждую минуту. Уже было не понятно, сколько часов и километров он прошёл, а всё ещё было больно.По дороге проезжали машины, но ему было всё равно, он бежал как можно быстрее, он хотел скрыться от всего, от проблем, от боли, и вообще от чувств, которые заставляли его страдать. Ему было больно, но он любил, он хотел знать, что Хёсоб будет рядом, будет его любить, и ему не хотелось скрываться от него. Он хотел умереть, ему было больно настолько, что хотелось кричать во всё горло, хотелось просто бросить всё и умереть. Пока Хёк бежал по дороге, он слышал крики водителей, которые кричали о том, что он конченый придурок, идиот и тому подобное. Да, Хёк знал, что он идиот и придурок, потому что и так не было смысла бежать куда-то, боль всё равно не пропала бы. На вид может и покажется что Хёк взрослый и самостоятельный человек, но на самом деле в душе он подросток, страдающий от первой любви, но он ничего не мог поделать.В любом случае он знал, что у одного из водителей, на которых он наткнулся, скорей всего есть семья. Счастливая. Где у него была жена, которая каждый вечер ждала его и готовила вкусный ужин, и при встрече целовала его в щёку и говорила что скучала, ругалась за то, что он задерживается на работе, ведь она беспокоится. И маленький сынок, который так же ждал его, когда он приедет и привезёт ему вкусняшек. Естественно, он не хотел быть свидетелем смерти глупого парня, который бежал от бесконечной боли чтобы, наконец, забыть о ней. Просто глупо было бежать, кислород из лёгких был уже исчерпан, а ноги уже не могли держать равновесие, голова кружилась. Мысли спутались в одну большую кучу, он уже не мог думать нормально. Было больно дышать, было невыносимо жарко, и боль, которая всё не стихала, сквозь все физические пытки, через которые прошёл Хёк. Он ещё ни разу не обернулся на крики водителей или людей, потому что ему было совсем плевать, что ему говорили, да, Хёк совсем не боялся смерти, потому что он хотел избавиться от боли, и не хотел умирать, потому что до безумия любил, но ничего не мог сделать.Может и хотелось верить в то, что Хёсоб тоже его любит, любит с такой же нежностью и заботой, как и сам Хёк. И даже в то время когда они вместе находились в студии, где записывали совместный трек, он не мог сосредоточиться на работе. Он думал только о Хёсобе, только о его ангельском голосе. О его губах, который так хотелось поцеловать. О его волосах, запах которых так хотелось вдохнуть и потрепать. О глазах, в которые хотелось смотреть вечно. И как от одной мысли о нём кружилась голова. Но это были всего лишь фантазии Дина. Хёк просто хотел забыть, как влюбился в него. Хотел забыть как понял, что готов хоть на край света ради него.Хёк уже обессиленный упал на мокрый снег, который неприятно жёг лицо, но ему было всё равно, он был готов испытывать любую физическую боль, лишь бы утихла та, которая заставляла сердце болеть. И ему ничего не оставалось, как просто лежать на снегу, из-за звона в ушах было сложно разобрать что ему что-то кричали издалека, но ему было всё равно.—?Совсем что ли смерти не боишься, идиот? —?кричал Хёсоб, он бежал к Хёку.—?Нет, не боюсь,?— горячие слёзы, что стекали по щекам Хёка, растопили снег около его лица.—?Да что с тобой происходит? Ты не понимаешь, что я беспокоюсь? —?на щеках Хёсоба тоже выступили слёзы, он приподнял Хёка со снега,—?Мне больно, потому что люблю тебя, а ты не замечаешь,?— чуть ли не шёпотом говорит Хёк, так как горло болит до безумия.—?Идиот, почему ты не подумал о чувствах других? Почему не спросил у меня? —?Он говорил дрожащим голосом.—?Ты же просто так не полюбил бы. —?Хёк говорил с полной безысходностью, и слёзы на щеках уже замерзали, превращаясь в лёд. Он был уверен, что Хёсоб не любит его, он уже просто смирился, но боль осталась.—?Полюбил же. —?Хёк распахнул глаза и повернул голову в сторону Хёсоба. В этот момент в жизни Хёка всё перевернулось, бабочки запорхали в животе, но слёзы не останавливались, боль постепенно стихала, но он совершенно не мог совладать с собой, он попытался встать, но ноги не слушались его, его тело совсем ослабло, и он решил сдаться, и лёг обратно на руки Шина. Его руки были такими тёплыми, с такой нежностью они держали Хёка, он обнял Шина и уткнулся ему в плечо.—?Мне было так плохо без тебя. Я уже собирался умереть,?— уже почти рыдая, говорил Хёк, он был действительно счастлив, потому что теперь он знал и был уверен, что Шин любит его так же. Вокруг них не было ничего, только горячий воздух, что обжигал шею Хёсоба.—?Теперь ты никогда не бросишь меня, да? —?с заплаканными красными глазами сказал Хёк.—?Нет, ни за что в жизни. —?Уже светлело, но они всё ещё сидели на мокром и холодном снегу, но им было всё равно, ведь теперь они вместе.