day9(draws him/рисует его) (1/1)

Хёсоб недовольно выдохнул, заерзал на стуле и в очередной раз выдохнул. Чихо, сидящий напротив него нахмурился, взглядом прося быть терпеливее.Неделю назад Хёсоб то ли сильно заинтересовался своим образом в изобразительном искусстве, то ли не знал, как себя развлечь, потому и предложил Чихо интересную затею.?Не хотел бы попробовать нарисовать меня???— примерно так высказался Хёсоб, нехило заинтересовав Чихо.Чихо, в буквальном смысле, загорелся этой идеей. Всю неделю он выпрашивал Хёсоба немного попозировать ему.Мало того, что тогда бы Шину пришлось бы позировать Чихо, чувствуя на себе его внимательный, изучающий взгляд. Позировать очень долгое время в, возможно, неудобной позе. Теперь эта затея уже совсем не прельщала Хёсоба.Но, как бы сильно в глубине души своей Хёсоб не хотел быть моделью, он не мог отказать Чихо, так долго и упорно уговариващему его. К тому же он сам предложил это. Отказываться от своих же слов, это как-то…И вот, сегодня, когда уже невозможно было бы откладывать и сбежать по очень важным делам, Хёсоб явился в студию Чихо, заявив, что готов позировать.Чихо неимоверно обрадовался этому, тут же достал, кажется, заранее приготовленный стул, посадил Хёсоба на него. Заносится по студии, собирая то там, то тут краски и кисти.Спустя пять минут, Чихо взгромоздился перед Хёсобом, усевшись на колонке, взгромоздив перед собой мольберт на стойке. Хёсоб испуганной засображал, какую позу лучше принять, ведь его фигуру и лик как-никак запечатлят в истории.Но через мгновение Чихо недовольно поджал губы, отодвинул мольберт, откинул масляные краски, что до этого крепко сжимал в руке. Он большими шагами приблизился к Хёсобу, резко обхватил его лицо.—?Всё не то,?— пробормотал Чихо, поворачивая чужое лицо влево и чуть вниз.- Нужно подправить.Чихо подошёл ещё ближе, растрёпывая уложенные волосы Хёсоба, превращая их в неясную, но отчего-то привлекательную субстанцию. Руки Чихо опустились на его бёдра, в широких холщовых штанах, раздвинули их. Хёсоб смущённо смутился, но постарался сохранить спокойствие. Чихо поднял свои руки чуть выше, сжал их на талии Шина, повернул его корпус немного влево.—?Всё? —?выдохнул Хёсоб, чувствуя как его смущение постепенно перерастая в возбуждение.—?Нет,?— медленно отозвался Чихо, оглядывая его со всех сторон, ища, что ещё стоит изменить.Так он рассматривал его не меньше минуты, только потом ахнул, сообразив, чего не хватает. Чихо резко вцепился в воротник Хёсоба, потянул на себя, попытавшись измять выглаженную ткань. Потом как-то яростно вцепился в пуговицы на его рубашке, начал расстегивая её.Лицо Хёсоба покрылось сильным румянцем. Он схватил наглые пальцы Чихо, которые творили непонятно что, сжал их в ладонях.—?Успокойся, я уже всё,?— улыбнулся Чихо, аккуратно вытащив пальцы из ладоней Шина и отходя от него.—?Так, сядь так, как я первоначально посадил!Хёсоб выдохнул, похлопал себя по щекам, надеясь, что румянец уже сошёл. Он немного покрутился на стуле, потом принял нужную позу и постарался застыть.—?Сделай лицо чуть более серьёзным…- добавил Чихо, что-то выискивая на компьютерном столе.- Хотя нет! Лучше сделай маленькое выражение лица!Хёсоб напрягся, пытаясь умерить своё смущение и накатившее возбуждение. Сделать это оказалось сложнее, чем предполагалось.Чихо решил нарисовать его в графическом стиле, используя простые карандаши различной мягкости и ластик. Хёсоб почему-то вспомнил вдруг знаменитую сцену из фильма ?Титаник?. Главный герой рисовал свою обнаженную возлюбленную с красивейшей подвеской. Конечно, сравнение странное, но именно оно пришло в голову Хёсоба.—?Какой у меня вообще образ? —?спрашивает Хёсоб, пытаясь отвлечься от каких-то неприличных мыслей.—?Что? —?несколько заторможенно переспросил Чихо, не отрывая глаз от мольберта, что-то агрессивно там малюя.—?Ну, в каждой картине есть какой-то образ. Особенно в портретах, нет? —?неуверенно предположил Хёсоб.—?А, да. Твой образ… —?Чихо поднял на него глаза, внимательно разглядывая его с головы до пят.- Разврат и милашество.—?Что? —?Хёсоб сильно удивился.—?Я пытаюсь отобразить твой образ как можно более полноценным. Ну, ты сам по себе такой очаровательный, песни поешь и пишешь романтические, от которых прямо-таки веет лёгким и светлым чувством. Например ? Beautiful? или ?Don’t Forget?,?— спокойно объяснял Чихо, что-то выводя на мольберте.- Но у тебя есть очень неприличные песни, которые тем не менее тоже часть тебя и твоего творчества. Как ?Give it to me?. Но тем не менее это все не самый твой образ. На этой картине, например, я не смогу показать твоей любви к Дую.Хёсоб примерно понял, что именно хотел сказать ему Чихо, какую мысль пытается вложить в его портрет.—?А почему карандаши?—?Тебе хотелось бы красками? —?испуганно переспросил Чихо, кажется, уже готовый сворачивать уже начатое дело.—?Да нет, просто интересно стало…—?А,?— Чихо расслабленно выдохнул, даже улыбнулся.- Я попробовал краски… Но, почему-то кажется, что лучше использовать карандаши. Не знаю, какое-то внутреннее чувство, вроде как, когда создаешь музыку…Хёсоб довольно заинтересованно слушал Чихо и с таким же интересом задавал вопросы. Будучи отнюдь не художником, Хёсоб не знал всех тонкостей и не всегда понимал каких-либо деталей, о которых ему вещал У. Но слушать рассказы ужасно увлечённого Чихо всегда было интересно.—?Ну и что это? —?возмущенно воскликнул Хёсоб, спустя два часа, увидев, наконец, получившуюся картину.—?Что не так? —?Чихо состроил выражение крайнего удивления.—?Я думал, что художники рисуют реальные портреты! Не приукрашивают!—?Ну да,?— Чихо продолжал разыгрывать удивление.—?Ну да. Только ты меня будто в фотошопе нарисовал!—?В смысле, нарисовал таким, какой ты есть,?— Чихо начал настаивать на своей невиновности.—?Ты посмотри! Мои руки! Почему на них появилось так много мышц?! Их никогда не было так много? —?Хёсоб был полон праведного гнева.—?Да? Получается, я немного переборщил? —?разочарованно вздохнул Чихо.—?Немного переборщил?! Ты сильно переборщил! Смотри, что сделал с лицом! Мои скулы стали острее, из-за чего щёки как-то пропали и… мой подбородок!—?Разве я испортил тебя?Хёсоб выдохнул и закатил глаза. У Чихо была такая противная привычка: строить из себя ничего непонимающего дурачка сразу после того, как нашалил.Нет, в принципе, Хёсоб был даже в какой-то мере доволен портретом. На нём он вышел очень даже привлекательным, таким, как он хотел бы всегда себя видеть. Но нужно же, в любом случае, сохранить правду, поэтому Хёсоб и возмущался.—?Да ладно,?— Чихо вдруг заискивающе заулыбался, смотря в глаза Шину внимательным взором.- Главное же не результат, а процесс, не так ли?Хёсоб поджал губы. Он мог часто застать Чихо за лёгкой шалостью, мог обругать его, заставить извиниться. Но Хёсоб не мог долго на него обижаться. Вообще не мог на него обижаться. Чихо это знал и иногда нагло пользовался.—?И, Хёсоб-а! —?Чихо взял Шина за руку, не прекращая улыбаться.- Это же не последний твой портрет моего авторства. Правда?Хёсоб для пущей строгости нахмурился, высказал Чихо пару возмущённых фраз о том, какой он наглец и обманщик, но в душе давно согласился стать личной моделью Чихо и получать от него такие вот не совсем правдоподобные портреты.