Ты слишком занят. (1/1)

Киллер допустил одну единственную ошибку, которая обошлась слишком дорого. В желании вернуть внимание любимого человека он не проверил тех, кого нанял. Решив, что актеры пришлые и это было практически спонтанное решение, он потерял бдительность. А вот Винсенто Лоретти, ведущий актер труппы, нанятой бывшим аркобалено, наоборот, проявил смекалку. Винсенто был из другой семьи, которая, прикрываясь дружбой с Вонголой, искала возможность уничтожить и занять ее место. Такой подарок, как Реборн, отдавший себя в руки актерам, Лоретти пропустить не мог. Как бы он не относился к соратникам, семья была важнее. И вся труппа была убита, чтобы никто не предупредил Саваду раньше, чем они будут готовы выдержать оборону.Тсуна, почуявший что-то неладное гиперинтуицией, искал любимого, чтобы убедиться в его безопасности. Но нигде не мог найти. Пока какой-то чумазый паренек не сообщил: киллер взят в заложники и находится в таком-то месте. И подал бумажку с требованиями захвативших. Тсуна потерял контроль над собой. Не думая ни о чем, он собрал Хранителей и пошел в указанное место. Десятый босс Вонголы не вел никаких переговоров. Он просто ввязался в бой, думая только о том, чтобы спасти дорогого ему человека. К чести Хранителей надо сказать, что ни один не был против подобного поворота. Бой был горячим, но предсказуемым. Несмотря на численное превосходство захватившей Реборна семьи, бойцам не хватало сил и умений, которые были у Хранителей. К тому же, коробочки были не у всех. Пока шестеро ребят разбирались с мелкой сошкой, Тсуна, освещенный пламенем посмертной воли, упорно пробирался туда, где, как он чувствовал, находился его любимый. Босс восставшей семьи попытался убить заложника, но Савада успел встать между пулей и брюнетом…После чего озверел сам Реборн и схватка решилась в считанные минуты. Лишь мятежный босс умирал долго и мучительно. Брюнет не прощал тех, кто портил дорогие ему вещи… или стрелял в дорогих ему людей. Несколько дней Дечимо продержали в больнице под капельницей. Реборн не отходил от кровати ни на шаг. Хранители находились рядом, но они не знали, как помочь другу и боссу. Пока мрачный, как всегда, Хибари не вытолкал всех, на пороге посоветовав в никуда:- Лучше говорить прямо о своих обидах и недовольстве, чем с горечью хоронить дорогого человека.Реборн хотел переспросить, но тут зашевелился шатен. Бесконечно долгое время карие и черные глаза не могли разорвать контакт. Каждый думал, что потерял любимого и эта ?встреча? была им безумно дорога.- Привет, - немного хрипло, с трудом нарушил тишину Тсуна, - я боялся, что тебя…- Молчи, никчемный Тсуна, – проворчал брюнет, убирая каштановые пряди с лица, - тебе пока нельзя говорить. А потом состоится разговор. Выздоравливай.- Нет, - Тсуна научился настаивать на своем и сейчас упрямо и крепко держал руку попытавшегося отойти любимого, - мы поговорим сейчас. Я понял, что ?потом? иногда может и не быть. Почувствовал это, как никогда.- Теперь все будет хорошо, - попробовал урезонить любовника Реборн, но по упрямому взгляду понял, что это бесполезно, - ладно. Ты что-то конкретное хочешь знать?- Как им удалось тебя захватить? – шатена очень мучил этот вопрос.- Я сам виноват, - брюнет отошел к окну, впервые в жизни испытывая стыд и раскаяние, - я разработал план похищения, но не учел все детали. Не проверил досконально всех действующих лиц. И этим подверг тебя опасности.- Зачем? – Дечимо действительно не понимал причину такого странного поведения любовника.- Потому что ты слишком занят! – Реборна прорвало, он подскочил к Саваде и навис над ним. – Ты всегда уделяешь много времени семье. Хранителям, союзникам, охране… всем, но не мне… на меня времени нет никогда и меня это бесит.- Так в этом все дело? – шатен с облегчением улыбнулся и, не обращая внимание на провода от капельницы, обнял брюнета. – Сказал бы сразу. Я беспокоился, что тебе стыдно за меня, если я не буду идеален как босс, поэтому я так старался.- Да плевать мне на это, - перешел на шепот Реборн, у которого от близости шатена кружилась голова. Он так боялся, что потерял его… - мне нужен лишь ты. Не твой титул, не твои дела… Лишь ты.- Докажи, - горячим поцелуем накрыл губы любовника Савада.И Реборн начал доказывать. Медленно целуя сначала лицо, он спустился к телу, держа руки тяжело задышавшего любовника на месте. Языком вычерчивая дорожки на груди шатена, Реборн покусывал напрягшиеся соски, если оказывался рядом. И снова узоры по всему торсу. Дорожка вниз вызвала стон и движение бедер навстречу, но Реборн снова поднялся наверх, чтобы поиграть с сосками. И снова вниз, до пупка, очертив который, он вернулся к губам. Шатен извивался, умоляя не томить его, но бывший аркобалено решил отомстить. Наконец, брюнет спустился к покрасневшей головке и лизнул ее, тут же захватывая в плен жаждущих губ. Рука в это время легонько пробежала по промежности и пальцы нащупали заветную дырочку. Тсуна расставил пошире ноги, давая доступ ко всему, не обращая внимания на то, что рана начала ныть. Пусть. Он так хотел Реборна, что даже если начнется кровотечение, его уже не остановить. И Реборн, подготавливая его к вторжению, думал абсолютно также. Плоть самого брюнета давно жаждала свободы и движения внутри знакомого пространства. Расстегнув и приспустив одежду, старший любовник устроился между ног шатена и легонько надавил головкой на вход. Тело Савады с готовностью приняло и обхватило такой родной член. Оба застонали и начался древний танец любви. Ускоряясь и замедляясь, репетитор наслаждался любимым, словно это было в первый раз. Дечимо подавался навстречу толчкам, словно не желая прекращать этих движений. Одна его рука обнимала Реборна, вторая активно двигалась по члену, который был близок к развязке. И Тсуна кончил первым, расширенными глазами глядя на довольное лицо любимого. Совершив еще несколько толчков, залил Саваду и Реборн, поцелуем гася протяжный стон.Десятого Вонголу выписали через несколько дней, наказав Шамалу присматривать за важным, но таким беспокойным пациентом. Тсуна, за время нахождения в больнице, пересмотрел свою политику жизни и стал уделять больше времени любовнику и их отношениям. Все в особняке вздохнули свободней. Жизнь стала налаживаться. Только, почему Реборн стал так странно смотреть на семью Гокудеры?