Сток-он-Трент (1/1)
—?Что за отвратительное выражение лица, Никкалз?—?О-ой, это чё, мой старикан-учитель?Мёрдок свистит, болтая свешенной ногой, и устраивается на кирпичном заборе поудобнее, слушая шелест жёсткой искусанной зелени; память даже не трудится воскрешать фамилию классного наставника. Больно оно надо.—?Вы выглядите ещё хуёвее прежнего, сэр.—?А ты стал ещё большим говнюком, Никкалз.Учитель высокомерно фыркает, садится на деревянную скамью и, навалясь на трость, упирается подбородком в сухие костяшки, крупные, как болты; десяток с лишним лет отяжелил осанку, выпил с головы половину цвета, покрыл инеем знаменитые фюреровские усы, и Мёрдоку, как и в детстве, очень хочется чем-нибудь в него швырнуть.—?Скверный из тебя Колумб. Я тоже любил там сидеть, когда был помоложе.—?Я видел,?— Мёрдок крутит слетевший листок, хрусткий и вялый по краю: видать, бесплодие и дурная болезнь?— проклятье любой яблони в школе Содсфорт.—?Отсюда видно весь школьный двор. Удобно было за вами следить.—?А ещё вы сосали здесь вискарь из фляжки.—?Не твоё дело, псина сутулая! У тебя, видать, никогда не болело пробитое колено.—?Зато у меня был папаша, который тоже любил накатить. —?Кинув скрученный листок, Мёрдок ложится животом на широкое ребро забора, задрав и сцепив щиколотки, и наблюдает, как по трещине медленно ползёт переливчато-чёрный рогатый жук.—?Не всякий солдат генерала Демпси спился после Второй мировой.Задержавшись на середине трещины, жук-рогач чистит лапками жёсткие крылышки, расправив другие?— прозрачные и нежные, и Мёрдок, ухмыляясь, жадно тянется его схватить.—?Теперь будешь мой, красавчик.— …Никкалз, ты опять меня не слушаешь?!Жук чуть не улетает, а Мёрдок, на какую-то секунду сверзившись в примерно тысяча девятьсот шестидесятый год, чуть не вываливается в сиреневые кусты. —?Мать твою!—?В городе говорят, что ты несколько лет сидел в Уормвуд-Скрабсе за воровство. Это правда? —?В голосе учителя щёлкают знакомые хлёсткие интонации?— такие же безжалостные, как и его знаменитая металлическая линейка, которой ?проще вбить в башку нужное?. Интересно, почему же тогда бил не по башке, а по пальцам?—?Пиздёж. За кражу со взломом.—?Видишь, я всегда знал, что из тебя не выйдет даже слесаря.Мёрдок снова взгромождается и садится, с безжалостным любопытством оттягивая жуку крыло: тот дрыгает шестью зазубренными лапками, пытается щипаться рогами и выглядит очень смешно.—?Зачем заявился-то? —?Учитель смотрит с осуждением, но без презрения или хотя бы толики былой злости. —?По поводу квартиры, что ли?—?А чё я в ней забыл? —?морщит нос Мёрдок. —?Там Ганнибал живёт.—?Так, значит, не слыхал. В знаменитой Уормвуд-Скрабс не разносят почту?Собственно, Мёрдок и сам не очень понимает, зачем через неделю после того, как тюремный комендант отдал ему рюкзак и старый тёплый свитер, он попрощался с соседями по сквоту и прыгнул в поезд до Стаффордшира; может быть, ради того, чтобы окончательно закрыть все гештальты, а может быть, посмотреть, сильно ли изменился Сток-он-Трент, побитый войной, пьянством и финансистами. Оказалось, что да, изменился, хоть и не сильно,?— разве что стал немного чище, отмылся, отстроился в центральных кварталах. Только жуки, безвкусное дешёвое пиво в пабе Уоттса и насквозь больные яблони, истекающие смолой,?— всё те же.И имя учителя вспоминается: Джо Кейдж Гравадлакс. Скандинавский солёный лосось. Да уж, не сыскать фамилии лучше.—?Может, и разносят, только всё равно мне никто не писал.—?На кладбище твой брат переехал, когда разбился по весне на ?Форде?. Опоздал ты малость, Никкалз.—?Вот так, сэр.—?Мне очень жаль.—?А мне?— нет. Идите-ка на…Мёрдок, некрепко зажав щекотно шебуршащегося рогача, подкидывает его и разжимает пальцы.