Ночь. (1/2)
"Я ─ убийца. Я убила самое дорогое, что у меня было. Своими руками. В том месте, где герой освобождает связанную красавицу почти что ценой собственной жизни, я предпочла выжить за твой счет. Прости меня, Доминик".Машина не взорвалась и не загорелась. Когда она очнулась, то первое, что увидела, было тело ее любимого. Она отвернулась и выбралась наружу. Не было никакого недоверия или протеста, Доминик умер.
Слез не было.Какая-то часть ее умерла вместе с ним, и навсегда пропали внутренние диалоги с самой собой. Больше не было надобности спорить или спрашивать совета у своего альтер-эго, она и так знала ответы на все вопросы. Она вышла на шоссе и подняла руку, голосуя. Два автомобиля, ускорившись, проехали мимо, а третий остановился. За рулем сидела пожилая женщина.─ Что с тобой случилось, деточка? Ты вся в крови, ─ она посмотрела на белую куртку Лолы.─ Мы попали в аварию.
Женщина свернула на обочину и достала телефон. Ее голос доносился откуда-то издалека. Лола понимала, что ей что-то говорят, но не могла разобрать слов. Ее повезли в больницу, долго осматривали, задавали какие-то вопросы. Она автоматически отвечала. Снова какие-то процедуры, что-то вкололи и она уснула.
Она проснулась в каком-то смутно знакомом месте от странного ритмичного писка. Мысли стали четкими и отрывистыми, как команды роботу. Нужно было выйти отсюда и попасть домой. Как только она поднялась, в палату вошла сиделка с Саймоном, сразу бросившимся к ней:─ Лола, что произошло?─ Я попала в аварию. Мы ехали с Домиником, шел дождь, и я не справилась с управлением. Мы врезались в дерево, ─ штампованные фразы хорошо ложились на язык, принося какое-то подобие успокоения.─ Где он? ─ его тревожный тембр голоса раздражал.─ Он умер, ─ "Я убила тебя, любовь моя".Больше всего Саймона испугал ее спокойный голос. Безжизненный, говорящий кошмарные вещи без оттенка эмоций. И отсутствующий взгляд.─ Она в шоке, ─ сказала медсестра. Потом еще что-то, но Лола не уловила, что именно.─ Я забираю ее, я уже переговорил с врачом. Он разрешил, ─ сказал Саймон. ─ Вставай, дорогая.─ Отвези меня домой, ─ сказала Лола уже в машине.
Саймон начал возражать, что-то говорить, но она не слушала его.─ Лола… ─ он осекся и обнял ее.Прикосновение другого человека вызывало дискомфорт, и Лола отстранилась.─ Пожалуйста, мне надо побыть одной до похорон.Она не убедила его. Он все еще что-то говорил, но слова не проникали в ее сознание, их значение ускользало. Они подъехали к ее дому, Саймон открыл дверцу и обошел машину, чтобы помочь ей выйти.─ Саймон, ─ она посмотрела ему прямо в глаза, ─ я тебя не слышу. Ничего не понимаю. Наверное, это действие успокоительного. Все, чего я хочу сейчас ─ лечь и уснуть, забыться. И ты мне тут ничем не поможешь.Не протестуя, он помог ей подняться наверх, раздеться и лечь в постель. Укрывая ее, он тихо сказал:─ Поспи, милая. Я приеду завтра утром. И не волнуйся о работе, я все объясню Кэтерин.
Ей не нужна была больше работа, поэтому волноваться о ней она не видела смысла. Она услышала, как захлопнулась входная дверь, ─ Лола осталась одна.Ни единой слезинки.Ей показалось, что она лишь на мгновение прикрыла глаза, но в комнате было темно, как в могиле. Вот именно. Это она должна была разбиться, а не ни в чем не повинный юноша. Если бы она не была столь эгоистична, Доминик все еще был бы жив. Но она убила его. Развернула машину влево, подставив вместо водителя пассажира. Испугалась за себя. Пусть сейчас она была готова умереть за него, это уже не имело значения ─ Доминик мертв.Механически она поднялась и пошла в ванную, приняла душ, забыв вытереться, не принимая во внимание сам факт существования полотенец. Обнаженная, подошла к зеркалу и словно увидела себя впервые. Стройное тело, еще хранившее следы их любовных игр ─ несколько легких отметин на бедрах и следы от требовательных поцелуев на шее, груди, животе. Мокрые черные волосы, похожие на проволоку, и огромные глаза, лихорадочно горевшие на белом как мел лице. Бледные губы шевельнулись, но с них не слетело ни звука, слова застряли в горле. Профессиональное зрение зафиксировало, что она казалась такой красивой, какой никогда не была раньше. Вот так. Доминика смяло, как бумажную куклу, а она смотрится, как девочка с обложки. И неожиданно это взбесило. Ее сокровище лежит сейчас раздавленный, сломанный, изуродованный, а она выглядит просто потрясающе! С губ сорвалось короткое рычание, и Лола ударила по зеркалу. Со второго удара изображение изменилось, зазмеилось тонкими трещинами, и ее лицо исказилось яростной гримасой.
Удары следовали один за другим с возрастающей силой. Зеркало не выдерживало ее натиска, от него с тонким звоном стали отлетать стеклянные щепки, падая на светлый ракушечник, впиваясь ей в руки, в лицо. На порезанной щеке выступили капли крови, правая рука ощетинилась многочисленными осколками, но Лолу это не беспокоило ─ она крушила свое отражение. Наконец, когда в раме осталось всего несколько кусков зеркала, она обессилено осела на пол.
Она не могла плакать, но непролившиеся слезы жгли глаза. И Лола завыла от безысходности, от невозможности все вернуть или исправить. Ничего человеческого не было в распластавшейся на полу фигуре, в глухих звериных стонах.Но, несмотря на разорванную душу и искалеченное тело, глаза ее остались сухими.
Какая-то далекая боль не давала ей отключиться. Она села и с недоумением воззрилась на израненную руку. И опять пришли четкие шаблонные команды. Остановить кровь. Унять боль. Она взяла большое махровое полотенце и просто намотала его на руку. Крови теперь не было видно, но боль никуда не уходила. Лола спустилась на кухню, достала из шкафчика бутылку виски, вытащила пробку левой рукой и отхлебнула из горлышка. Неразбавленный алкоголь горячим шаром прокатился по пищеводу. Она отпила еще. Глоток за глотком прожигали знакомую дорожку в ее теле. Боль не то, чтобы отступила, а стала какой-то чуждой, второстепенной. От несоизмеримой порции алкоголя натощак ее желудок судорожно сжался, ее вырвало.Все происходящее ни в малейшей степени не трогало ее.Она смотрела в окно. Улица понемногу наполнялась чистым розовым светом. Мгла развеивалась, уступая утреннему солнцу. Теперь ей ничего этого не нужно. Никогда. Бутылка выскользнула из неловко держащей руки и со звоном покатилась по полу.Слезы душили ее, но она не могла заплакать, как ни старалась.Розанна напевала веселую песенку, когда открывала дверь. Она окликнула Лолу, потом Доминика, но ответа не получила. "Значит, она ушла на работу, а он все еще спит". Розанна пожала плечами, она не могла взять в толк, как можно спать до часу дня. Сама она всегда вставала в половине шестого, готовила мужу завтрак, а потом отправлялась по клиентам. То, что она работала прислугой, ее никогда не смущало, какая разница, где работать? Она не совершала ничего противозаконного, да и платили неплохо. Она прошла на кухню, чтобы переодеться и взять метелку, наткнулась в дверях на практически пустую бутылку и с недоумением втянула носом спертый воздух.
Что вообще произошло? Она обошла стол и тихо вскрикнула, прижав руки ко рту. На полу лежала окровавленная Лола. Полностью обнаженная, если не считать огромного светлого мотка ткани на руке, покрытого бурыми пятнами. Глаза девушки были широко открыты, и бедная Розанна сначала решила, что Лола мертва.
─ Святые угодники, что же это такое? ─ Она присела возле тела, намереваясь прощупать пульс, но Лола вдруг моргнула. ─ Ох, мисс, что же с Вами такое приключилось? ─ взгляд переместился с потолка на лицо Розанны, излучая полнейшее безразличие.
Лола и видела, и слышала эту женщину, и даже вспомнила б, кто она такая, если бы постаралась, но не хотела говорить с ней. Все без толку.
─ Долорес, ─ смущенно позвала женщина и осторожно потрясла ее за плечо. Горячая капля упала к ней на руку. Слезы катились по щекам и капали на ее кожу, Лола пожалела, что сама не может заплакать, это принесло бы ей облегчение. Глупая женщина, почему она не уходит?Розанна поднялась с колен и трясущимися руками стала набирать номер семейного врача, сверяясь с приклеенным к стене. Доктор Райс ответил почти сразу, и Розанна, сбиваясь на всхлипывания, стала ему описывать ужасное состояние Лолы.─ Я еду, ─ только и произнес доктор. И Розанна поспешила наверх ─ надо же было одеть ее во что-то! Она заглянула в спальню Доминика, его постель была смята, створки шкафа открыты, но его самого в комнате не было. Она побежала дальше по коридору в Лолину комнату. Розанна взяла стопку одежды, никак не могла сообразить, что можно будет надеть на Лолу. Уже выходя из комнаты, она бросила короткий взгляд в сторону открытой двери ванной и, крепче прижав к себе ношу, зашла внутрь. Большое зеркало было разбито, пол возле него был усеян разной величины осколками и пятнами запекшейся крови. Она никак не могла понять, что тут приключилось.Снизу раздался звонок, приехал доктор. Розанна поторопилась открыть, но на пороге стоял не доктор, а какой-то смутно знакомый темноволосый мужчина.
─ Здравствуйте, а где Лола?─ Простите… ─ пролепетала Розанна, и по ее испуганному лицу Саймон понял, что произошло еще что-то плохое.