День шестой. (2/2)
─ Тебе… никто… больше… не… нужен…─ Да… о, боже… ааахх… не так сильно… ─ но тело воспротивилось этим словам, выгибаясь навстречу Доминику.─ И тебе это… нравится?..─ Нет… еще… еще… не останавливайся… я не могу…Она не договорила. Не сказала, что не может поверить, что ей все эти дикости могут быть настолько приятны. Никогда раньше она не ощущала в постели такой свободы и раскрепощенности, определенные рамки были всегда, но не с ним. Доминик олицетворял собой вседозволенность, и то, что боль помогает чувствовать острее, уже не казалось таким нелепым, как сначала. Любовь и боль, нет, не так, правильно ─ секс и боль. Все равно их очень мало что объединяет, и происходящее зависит от любой случайности. Эфемерность… Нет ничего похожего на любовь, это страсть, похоть, неконтролируемое желание. И это безумие ─ самое сильное чувство, которое она испытывала к кому-нибудь за всю жизнь.Она медленно приходила в себя. Тело болело, голова раскалывалась на части, но это было хорошо. С трудом Лола встала и пошла в душ. Доминик ушел, патетически продекламировав на прощанье что-то типа: "Ты будешь только моей!" Удивительное чувство собственника у парня. Спорить не хотелось, да и на тот момент вряд ли она могла связно сказать что-нибудь. Пусть думает что хочет. Она уже убедилось, что лучше всего оставаться своей собственной, сильная привязанность только мешает. Плевать ей на Сольвейг!
Она перестелила белье. Простыни, кажется, безнадежно испорчены. А, все равно! Она провалилась в сон.Пробуждение было ужасным. Первые ощущения были такими, будто провела ночь в миксере. Все тело немилосердно ломило. И она опять проспала. Ну как такое возможно?! Семнадцать часов на сон ─ где это видано? Зеркало в этот раз решило добить ее: отражение было совершенно чужое, все в засосах и царапинах. Запястья распухли, даже шевелить пальцами было больно. "Ах ты, Отелло недобитый, дай мне только до тебя добраться!"
Охая и шепотом перебирая всех аристократических предков Доминика до седьмого колена, она доплелась до его спальни. "Сопишь, зараза, сейчас я тебе устрою счастливое пробуждение!" Она заглянула внутрь. Он даже спать умудрялся красиво, и как на это сокровище сердиться? Скульптурное тело, одна рука защищает от солнечных зайчиков глаза, другая лежит на груди, частично прикрывая следы укусов (ох, это я сделала?), ноги чуть подогнуты. Изумительная красота, можно сказать, неземная. Лола тихонько притворила дверь, выяснять отношения резко расхотелось, тем более, что она уже капитально опаздывала.Выводя машину из гаража, она пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своему внешнему виду, но голова была ватная, мысли текли очень медленно, и она махнула рукой на отговорки. В конце концов, она едет на работу, а не на кастинг какой! Опять ошибка, как будто мало их было сделано за последнее время.
Она тихонько, на цыпочках, прошмыгнула к себе. Вроде обошлось. Теперь главное ─ не попадаться никому на глаза, это будет нетрудно, все по уши в работе; спасибо тебе, Кэт! Никто не заглянет, можно сосредоточиться… От телефонного звонка она подпрыгнула, стукнувшись коленкой о крышку стола. Пожалуйста, пусть это будет какая-нибудь мелочь! Ах, оставь надежды всяк сюда входящий! Летучка ─ самое отвратительное слово на свете. Конечно-конечно, она сейчас придет, куда же деваться? Неожиданно ее осенило, что на искусанную шею в красноречивых отметинах можно накинуть любой тонкий шарфик из тех, что грудой были свалены на втором рабочем столе. Их она в силу своей молодости принципиально не носила, но сегодня придется сделать исключение.Лола обреченно вздохнула. Делать нечего, придется идти. Она осторожно вошла в кабинет и села в самом конце. Хоть бы эта пытка побыстрее закончилась! Никто не обращал на нее внимания, во главе стола вдохновенно о чем-то трепался Стюарт, и у Лолы отлегло от сердца. Немного преждевременно, надо сказать. Сердце екнуло, когда она увидела до боли знакомые черно-белые фотографии. На прошлой неделе они заключили отличную сделку с "Hugo Boss" и вдвоем долго думали, как сделать нечто запоминающееся, с каждым разом изобретать становилось все труднее. Она предложила пойти по принципу "все новое ─ это хорошо забытое старое" и эта идея себя оправдала. Минимализм, как обычно, творил потрясающие вещи ─ белый фон и темные силуэты, ничего лишнего, что могло бы рассеять внимание. Причем следует заметить, что минимальным было и количество одежды на моделях. Как выразился Саймон, их все будут хотеть, в равной степени костюмы и парней. Она так гордилась проектом, а теперь это аукнулось, да еще как!
Стюарт лепетал, что основная заслуга в этом ее и ─ помогите-спасите! ─ все обернулись в ее сторону. Шарфик неумолимо сползал. От стыда Лола была готова провалиться сквозь землю; правда, то, что до вышеупомянутой пришлось бы пролететь этажей двадцать пять как минимум, немного охлаждало желание.Она вымученно улыбнулась и встала. Что ж, ничего не попишешь, вперед, на баррикады! Она героически пыталась сконцентрировать внимание аудитории на слайдах, но потерпела на этом фронте полное фиаско. Особенно после того как, включая демо, слишком высоко подняла руку ─ рукав блузы спустился и любопытствующим взорам окружающих предстало опухшее и посиневшее запястье. Лица вытянулись, глаза округлились, рты приоткрылись. "Похоже на палату какой-то психиатрической клиники, честное слово!" Молчание затягивалось. Минуты казались часами, но все когда-нибудь кончается, так что и этой экзекуции пришел конец. Когда Кэт наконец-то отпустила всех, Лола чувствовала себя как выжатый лимон.
В конце концов, ей нечего было стыдиться. В мире моды и шоу-бизнеса мораль была боле чем мягкой. Исключением, скорее, считалась строгая гетеросексуальность, моногамия ─ всему виной было пресыщение, отсутствие настоящей любви, просто "плотские утехи", ничего более. Похоже на гимнастику, средство для снятия стресса, что угодно, только не любовь. Эта распущенность сыграла решающую роль для нее при выборе места работы ─ она устала от порицающих взглядов в родном Роудвилле и сбежала оттуда в Нью-Йорк.
Лола влетела в кабинет. Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали. Она старалась преодолеть близкое к панике чувство. "Что случилось? Я ─ взрослая женщина, с кем и как я сплю ─ это мое личное дело, это никого не касается… мое личное дело и никого не касается… никого не каса…" В дверь постучали.
Нет, есть в этом мире один человек, которого касается абсолютно все! Встречайте, Саймон!!! Почему-то всегда при его появлении у нее возникало ощущение, будто она находится в студии какого-нибудь ток-шоу. Подсознательно ждала аплодисментов или смеха за кадром, слишком уж играющим на публику был Саймон. Всегда идеально выглядящий, словно его только что покрыли полиролем, он обожал всяческие сплетни и интриги, а также готов был затащить любую женщину в постель. Немало в этом помогала его внешность а-ля Антонио Бандерас в молодые годы. Он успел переспать со всей редакцией, прежде чем Лола пришла сюда.
Их дружба началась именно с того, что он в течение нескольких недель пытался ее соблазнить. Естественно, у него ничего не получалось, над незадачливым ухажером вскоре хохотал весь отдел. В конце концов, Лола пожалела его и все рассказала, посвятив таким образом в свою личную жизнь сослуживцев. Саймон часто забегал к ней похвастаться своими успехами, выслушивая, в свою очередь, длинные оды вечной любви. Именно он помог ей справиться с близким к сумасшествию состоянием, когда они с Сольвейг разошлись. И вот сейчас он заглянул в комнату с хорошо знакомой ироничной усмешкой.─ Как дела?─ Все хорошо, а почему ты спрашиваешь?─ Да мало ли…─ неопределенно протянул он. ─ Все в порядке?─ В полном!Он хмыкнул.─ Я сначала подумал, что тебя изнасиловали.В голове промелькнула мысль, что его предположение не так уж далеко от истины.─ Нет, что ты!─ Лолли, ну расскажи! Что это за новая киска? Точнее, тигрица, судя по тому, как она тебя отделала.─ Тебе-то что за дело? Отстань!─ А я тогда расскажу всем, что это я тебя уложил. Как тебе такая перспектива?─ Дешевая попытка шантажа! Ничего не выйдет, все видели твою отвисшую челюсть на летучке, тем более, мне наплевать, что они подумают.─ Охотно верю, особенно после того, как ты десять минут назад буквально сгорала от стыда. Так как ее зовут?─ Доминик, ─ неохотно ответила она, предчувствуя очередной взрыв эмоций. К ее немалому удивлению, выражение его лица, осталось прежним, выражая крайнюю степень любопытства. "Он не понял! Не понял, что это мужчина!" Ей стало немного легче, но следующая реплика повергла ее в ступор:─ Познакомишь?─ К чему… к чему тебе это?
─ Ха, я хочу своими глазами увидеть эту страстную цыпочку! Горячая, должно быть, штучка!─ Все равно тебе там ничего не светит. У меня много работы, уходи.─ Но…─ Никаких "но"! Счастливо, бэби! ─ Она буквально вытолкала его за дверь и сразу же заперлась, с облегчением переводя дух. Нет, знакомить их она не собиралась…День прошел на удивление спокойно ─ остальные ее коллеги, в отличие от Саймона, уважали ее право на личную жизнь. Она уже собиралась домой, когда неожиданный приступ боли согнул ее пополам. Зажимая рот рукой, она помчалась в туалет, изо всех сил борясь с подступающей тошнотой. Молнией влетела в кабинку, и ее сразу же вырвало. Секунд через пятнадцать приступ повторился. Когда желудок полностью опустел, она без сил опустилась на пол. В голове взрывались маленькие бомбочки, в желудке ─ большие. "Что со мной? Что со мной такое? Что это может быть?" Она с трудом поднялась, опираясь на дверку, и шатаясь, поплелась на стоянку.Лола уже села за руль, собираясь в больницу, но потом решила все-таки взять такси. Надо быть самоубийцей, чтобы в таком состоянии ехать по нью-йоркским улицам. На пути в клинику голова разболелась настолько, что глаза застилала багровая дымка, но, к тому времени, как они подъехали к Госпиталю Святого Георгия у нее начала оформляться ужасная догадка…Врач посмотрела ей прямо в глаза:─ Ничем не могу Вас порадовать, Вы не беременны… Более того, с таким строением матки Вам трудно будет зачать.Лола чуть не упала в обморок от облегчения. Врач ее энтузиазма явно не разделяла, но она уже вышла из кабинета. Ребенок ей был ни к чему! Она не впадала в полудебильное состояние, видя какую-нибудь особь ростом до метра, или того хуже ─ малюсенький орущий сверточек. Сюсюканье и умиление ей как-то не давались. Нет, она не боялась детей, могла подержать на руках, просто она их не любила. Источники постоянных проблем и расшатанных нервов; конечно, ее мама придерживалась противоположного мнения на этот счет, но Лола менять свою жизнь морально готова не была. Ее эйфория поуменьшилась бы, знай она, что за такой короткий период невозможно определить беременность, но Лола не была сведущей в такого рода вопросах."Какой же глупой надо быть, чтобы вообразить свою беременность, уму непостижимо! Токсикоз на третьи сутки ─ я положительно сошла с ума! Стресс, сильный стресс, ну да, и имя ему ─ Ник! Но мне просто повезло! Не следует больше искушать судьбу, нетушки, еще раз я такое не переживу. Если уж я теперь натуралка, придется предохраняться! И обязательно пройти тесты на венерические заболевания. Трахаться с хастлером без презерватива ─ где была твоя голова, дуреха? Хотя в первый раз он, кажется, им воспользовался… Вот он ─ мой очередной половник дегтя в кастрюльке меда, мало мне проблем…"