Глава 21. Воздастся - каждому?.. (1/1)

Он вернулся в лабораторию, остановился за порогом и медленно оглядел всех присутствующих. Потом прошел к дальнему окну, достал сигарету и закурил. Спросил, глядя в сгустившуюся темноту за окном:— Что скажете?— Молодой и глупый, — со вздохом произнесла Аманда. — За глупость нужно платить в любом возрасте, — резко отозвался Ник.— Платить — да, — сказала Алекс. — Вопрос в том — как. — По-твоему, смерть — неподходящая кара за такие подвиги? — спросила Джина, явно за себя и за Роберта.— Это вообще не кара, — сказал Лиам Райли. — Даже для того, чтобы пожалеть о своей ошибке, нужно быть живым. Не говоря о том, чтобы что-то исправить.— Такое нельзя исправить, — тихо проговорила Мишель. — Тут ты ошибаешься, дитя мое, — вздохнул Райли. — Никто не знает, что случится завтра.Митос оглянулся и посмотрел на Кедвин, которая до сих пор никак свое мнение не высказала. Она подняла глаза, будто почувствовав его взгляд, и сказала:— Не нужно устраивать голосование, Адам. Ты ведь сам уже все решил, — и, направившись к двери, добавила: — Пойду поищу Шарля...Митос проводил ее взглядом и снова отвернулся. Он не мог отделаться от ощущения, что эта женщина читает его мысли. И не мог решить, хорошо это или плохо.* * *Кедвин нашла Шарля в одной из пустых комнат первого этажа. Он стоял у закрытого ставнями окна, пусто глядя в одну точку. При ее появлении бросил взгляд через плечо и тут же снова отвернулся. Кедвин тихонько подошла и остановилась рядом. — Шарль.— Что? Хочешь мне посочувствовать? Или посмеяться?— С чего ты взял?— Ну как же... Ведь это мой ученик... Господи, мой ученик!Он судорожно вздохнул и прислонился лбом к стеклу:— Как я мог не заметить, каким он становится? Кто я после этого? — Шарль, успокойся, пожалуйста, — сказала Кедвин, мягко кладя ему на плечо руку. — Никто тебя не винит.— Какая разница? Если я сам... — Ты не хочешь поговорить с ним?— А мне позволят?— Не знаю. Но спросить можно. — Я тоже не знаю, — он тоскливо усмехнулся, поворачиваясь спиной к окну и присаживаясь на подоконник. — О чем теперь говорить? Особенно после того, что я ему сказал там. Защитить его я все равно не смогу. Девять Бессмертных!— Не девять, Шарль. Жизнь твоего ученика отдана Адаму Пирсону. По общему соглашению.— По общему соглашению?.. Это меняет дело. И каков он?— Не видела, говорить не стану. Но никакого дела и не будет. — Я учил Анри драться.— Да. Но, если я все правильно поняла, он не собирается драться. Вернее, не ждет, что ему это позволят. Он готовится не к поединку, а к казни... Ты знал о его детских кошмарах?— Знал. То, что он мне рассказывал. Это не выглядело серьезным.— Но именно это и толкнуло его на отступничество. — Он сам так сказал?— Да, он так сказал. Непохоже, что он лгал. — Он рассчитывал таким образом добиться пощады?— Нет. Просто хотел выговориться... Он боится, Шарль. И очень переживает из-за того, что все это коснулось тебя. В конце концов, он проиграл это столкновение только потому, что пытался защитить тебя и в решительный момент отвлекся... Пожалуйста, не отталкивай его сейчас. Может быть, хотя бы твоя поддержка придаст ему мужества.— Хорошо, — сказал Шарль после долгого молчания. — Я попрошу разрешения с ним поговорить.* * *Митос переступил порог комнаты Лорана и остановился в двух шагах от двери. Анри сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и не шелохнулся при его появлении.— Почему ты не потребовал поединка? — поинтересовался Митос.— А ты был намерен мне его дать?— Вообще-то нет.— Тогда о чем говорить...— Боишься? — без насмешки спросил Митос.— С чего ты взял? — скривил губы Лоран. — Я бы боялся.— Не все такие, как ты.— Вот тут ты ошибаешься, — вздохнул Митос. Он хорошо видел и следы слез на лице недавнего врага, и припухшие глаза, и своими нервами чувствовал его страх и тоску. — Смерти боятся все... Дело ведь не в том, боишься ли ты умереть. Дело в том, сколько ты готов заплатить за возможность сохранить жизнь.Взгляд Лорана стал недоверчивым:— Заплатить?— Все имеет свою цену, не так ли?— Но речь ведь не о деньгах, — произнес Лоран, вставая. — Значит, мне показалось, что тебе не дорога жизнь... Разумеется, речь не о деньгах. Ты сам сказал, что молод, неопытен и не взял ни одной головы. Мне немного интереса в твоей жизни. И если я получу взамен другую, ты сможешь идти на все четыре стороны.— Я не понимаю. У меня только одна жизнь... Какую другую?— Например, Шарля.Лоран оцепенел. — Что? Ты предлагаешь мне выкупить свою жизнь его жизнью? Да как... Как ты мог подумать?!.— Но ведь ты боишься смерти? Ты хочешь жить?— Но почему он?— Потому что только его жизнь для тебя имеет ценность. Имей в виду, я не собираюсь оказывать тебе услугу, о которой ты просил. Думай о том, что тебя ждет. Он видел тень ужаса на лице Лорана. Это был жестокий выбор. Митос, в общем, такого и добивался.— Ты так уверен, что справишься с ним? — спросил Лоран.Да, это лазейка. Можно еще понадеяться, что Шарль сам сможет за себя постоять и выстоять. Ну уж нет, милый мальчик...— Не я. Ты.— Что? Но каким образом?Митос достал из-за пояса пистолет. Вынул обойму.— Вот здесь один патрон. Слишком мало, чтобы вырваться на свободу, но вполне достаточно, чтобы доказать свои намерения... Возьми. Лоран медленно протянул руку и взял оружие. — Шарль в крайней комнате первого этажа. Он просил разрешения поговорить с тобой, так что твое появление не будет сюрпризом. Цена твоей свободы — один выстрел. Лоран смотрел на него так, будто только сейчас увидел.— Какое же ты чудовище! — выдохнул он наконец.— Кто бы говорил, — хмыкнул Митос. — И потом, ты ведь взял пистолет. — А если я сейчас убью тебя?— Во-первых, я здесь не один. Во-вторых, это не спасет ни тебя, ни его. Иди вперед. Они спустились на первый этаж. Митос подтолкнул Лорана к двери нужной комнаты и напомнил:— Или он, или ты.* * *Шарль сидел на низком подоконнике. Дверь тихонько отворилась, пропуская Лорана.— Шарль?— Анри! — он поднялся и сделал шаг вперед. — Мне разрешили поговорить с тобой. — Да... Мне тоже... Разрешили.— Анри, послушай. Я хочу попросить прощения... за те слова. Ты по-прежнему мой ученик... мой сын, если хочешь. И поверь мне, если бы я мог хоть что-то сделать...— Не надо, Шарль, — тихо сказал Анри. — Не надо... Пусть будет, что будет. Не защищай меня. Я сам во всем виноват.— Кедвин сказала, что ты не потребовал поединка.— Зачем оттягивать неизбежное?— Но...— Шарль! Боже мой! — нервы у Лорана не выдержали. Он порывисто шагнул вперед, схватил руку наставника и прижался к ней губами и щекой.— Анри, в чем дело? — растерялся Шарль. — Ну, что ты, мальчик? Что еще случилось?— Прости... Прости меня, — шептал Лоран, даже не пытаясь вытереть слезы. — Он... Он хочет, чтобы я тебя убил.— Что? Что значит... Зачем?— Это цена... Он сказал, что сохранит мне жизнь, если получит взамен твою.— Но каким образом?Лоран, выпустил его руку и, не понимая головы, достал из-за пояса пистолет. — Один патрон, — сказал он тихо. — Один выстрел... Цена свободы — цена жизни.Шарль медленно отступил на шаг. Долго смотрел на ученика.— Тебе будет проще, если я отвернусь? — спросил он.Лоран вскинулся:— Что?— Моя вина в том, что ты не сумел найти другого пути. За ошибки нужно платить.Шарль отступил еще на шаг и повернулся к ученику спиной.Лоран посмотрел на пистолет в своей руке. Потом на Шарля. Снова на пистолет. Медленно опустил руку и нажал на спуск. Пуля ударила в пол. Шарль вздрогнул и резко обернулся.— Ты поверил, что я смогу это сделать? — произнес Лоран. — Мне очень жаль, что ты так думаешь обо мне. Прощай.Он повернулся и почти бегом выскочил за дверь.— Анри, постой! Анри!.. — закричал Шарль, бросаясь следом, но и коридор, и лестница были уже пусты.* * *— Он в подвале, — раздался позади него спокойный голос. Шарль крутанулся на месте и увидел Адама Пирсона, прислонившегося к стене в нескольких шагах дальше по коридору. — Убийц часто тянет вернуться на место преступления.— Ты! — гневно выдохнул Шарль. — Как ты смеешь? Кто ты такой, чтобы устраивать такие испытания?!— Ну-ну... Не так круто, Шарль. Ты должен быть мне благодарен. Я только что сделал то, что тебе так и не удалось за все годы его ученичества. — Что же?— Заставил его почувствовать, что есть вещи похуже смерти. Шарль молча смотрел на него, чувствуя, как остывает гнев.— И напомнил мне, что я плохой учитель, — сказал он. — Можно тебя на пару слов?* * *Входя в комнату и притворяя за собой дверь, Митос уже знал, о чем пойдет речь. Сначала будут угрозы, вызов на поединок, потом уговоры, просьбы, может быть, даже слезы, хотя от Шарля такого ожидать, конечно, трудно. А вот чем все кончится... Лоран оказался не таким дерьмом, как можно было подумать. Поднять руку на наставника он все-таки не смог. Значит, еще не все потеряно. В сущности, выполни он предложенное условие — и все разговоры были бы окончены. Митос не стал бы дальше тратить на него свое время и нервы. Но он выбрал правильно. И игру приходилось продолжать. Митос не был знаком с Шарлем Буто и не испытывал к нему никакого особого доверия; были времена, когда в подобной ситуации фраза ?Он мой ученик? стоила бы Шарлю головы. Митос просто убил бы его вместе с учеником-неудачником, чтобы избежать лишних проблем в будущем. С тех пор утекло немало воды, Старейший успел много чего уразуметь и кое-чему научиться. Например, с уважением относиться к подобным проявлениям человеческой привязанности. Но только ли в привязанности здесь дело? И другой вопрос — как далеко Шарль готов зайти в попытках защитить мальчишку?— Ну, и о чем ты собрался со мной говорить? — спросил Митос, присаживаясь на подоконник.— А то ты не догадался, — усмехнулся Шарль. — Об Анри, конечно.— Чего ты хочешь?— Хочу, чтобы он был жив. Знаю, знаю, он отступник, предатель, и его жизнь отдана тебе по соглашению всех потерпевших. Все знаю. Поэтому и говорю сейчас с тобой. Он сделал ошибку. Позволь ему попытаться ее исправить! Он еще молод...— Кое-кто из присутствующих считает, что за глупость нужно платить в любом возрасте, — задумчиво произнес Митос.— Легко говорить о возрасте, прожив несколько веков.— Ты удивишься, но так рассуждают не только умудренные опытом старцы.Шарль горько покачал головой:— Ты просто не веришь мне. Может быть, даже думаешь, что я был с ним заодно.— У меня нет оснований для таких подозрений? — прищурившись, спросил Митос.— Может быть, и есть, — Шарль принялся в волнении расхаживать туда-сюда по комнате. — Но пойми, он не такой негодяй, каким вы все его представляете. Ну, что мне сделать, чтобы убедить тебя?Последняя фраза прозвучала почти беспомощно. Митос нахмурился и вздохнул:— Вряд ли тут можно что-то сделать.— Пирсон, я тебя прошу. В конце концов, я люблю его, он был мне сыном все эти годы. Ты же знаешь, как такое бывает. — Знаю.— Ну, тогда подумай, — он стиснул руки и прикусил губу, ища нужные слова, — ты смог бы спокойно стоять и смотреть, как твоего... ученика собираются просто убить, даже не дав ему шанса в поединке?— В поединке со мной шанса у него нет, — сказал Митос, — а своих учеников за неумеренную глупость я наказывал сам. Случалось, и смертью. — Ну так позволь и мне самому это сделать! — с нотками отчаяния произнес Шарль. — Пирсон, я тебя умоляю.Митос покачал головой:— Что, если нет?Шарль вздохнул и коротко кивнул:— Можно было ожидать. Ты так падок на легкую добычу?Митос все еще не знал, как поступить. С одной стороны, поддаваться на уговоры не хотелось. С другой, разве он сам не искал повода отказаться от этого убийства?..— Это не легкая добыча, Шарль. Он бросил мне вызов, и я выиграл — он сам предложил именно такие условия. Ты слышал, чего мне это стоило. А за проигрыш нужно платить.— Хорошо, — медленно произнес Шарль. Он отошел на середину комнаты. Неожиданно стремительным движением скинул и отшвырнул в угол плащ, оставшись в темных брюках и рубашке. Неспешно поднял меч, дважды взмахнул им, разминая руку — сталь, рассекая воздух, взвизгнула.— Ты получишь его через мой труп. Или умрешь.Митос оглядел комнату; потом взгляд его снова остановился на Шарле:— Я не буду драться с тобой.— Ты не примешь вызов?— Нет.— Боишься?— Нет, не боюсь. Просто не хочу.Шарль шагнул вперед:— Тогда я просто убью тебя.Митос равнодушно посмотрел на направленное ему в грудь острие клинка и подчеркнуто спокойно произнес:— Единственным результатом этой глупости будет то, что вы умрете оба. Если тебе так станет легче, пожалуйста. Но смысл?Меч дрогнул и опустился. Шарль сделал шаг назад, потом еще один. Некоторое время просто стоял, кусая губы. Потом спросил:— То, что ты говорил ему, правда?— Что именно?— Что ты сохранишь ему жизнь, если получишь в обмен мою?— Даже если так, он на эти условия не согласился.Помолчав, Шарль еще тише произнес:— Я соглашаюсь.— Что? — переспросил Митос. — Ты понимаешь, что говоришь?— Да, — тихо и твердо сказал Шарль. — Отпусти Анри и получишь мою голову без боя. Устраивает тебя?Митос смотрел на него, пытаясь оценить серьезность предложения. В общем, он чего-то подобного ждал и в каком-то смысле боялся. Потому что было в этом нечто окончательное, чему нельзя дать обратный ход. Похоже, Шарль не блефовал. Черт возьми, он действительно готов заплатить своей головой за жизнь этого остолопа, который его так подставил!?А что тебя удивляет? — ехидно толкнулась непрошеная мысль. — Сам-то ты не подставлял голову за остолопа, который с тобой обошелся еще похуже??— Я должен поверить тебе на слово?— Зачем на слово? Ты получишь то, что тебе причитается, прямо сейчас, — голос Шарля дрогнул при этих словах. ?Что я делаю? — подумал Митос, глядя на него. — Я же знаю, что он не лжет?.Но отступать было поздно. Потому что верить на слово кому бы то ни было в подобной ситуации — явная глупость, а искренность такого предложения проверяется только одним способом... Глядя сейчас на Шарля, заподозрить его в двойной игре и при большом желании было очень трудно. — Дай слово, что оставишь в покое Анри, — тихо сказал Шарль.— И ты поверишь мне на слово?— У меня нет выбора. Ведь это я предлагаю тебе сделку. Мне и платить первым. Ну?— Хорошо. Я обещаю. ?Если это игра, обещание не стоит ничего, но если нет…?Шарль вздохнул. На секунду закрыл глаза. Перевернул меч и протянул его Митосу — вперед рукоятью на раскрытой ладони. Дождался, пока тот возьмет оружие, сделал пару шагов назад, потом опустился на колено и, рукой откинув с шеи волосы, низко склонил голову. ?Нужно ли было доводить до крайностей? Или ты становишься чересчур подозрительным на старости лет?!?Мысленно дав себе пинка, Митос подошел ближе. Подобрав полы плаща и опершись на меч Шарля, сам опустился на колени. И сказал шепотом:— Мне не нужна твоя жизнь, Шарль. Прости меня, пожалуйста... С тобой я не имел права так поступать. Это было испытание.Шарль спросил, не меняя позы:— Для меня или для него?— Больше всего для меня самого, — признался Митос. — Ты напрасно винишь во всем себя. Ты хороший учитель. Но человек должен отвечать за свою жизнь сам. Прости. Возьми меч, ты свободен.Тогда Шарль поднял голову:— Но наша сделка...— Ты свое обещание выполнил. Мое тоже остается в силе.Митос поднялся на ноги и направился к двери. Он не оглядывался, но взгляд Шарля чувствовал на себе — спиной и затылком. На душе у него было мерзко.* * *Ему не хотелось сейчас никого видеть, и он ушел в еще одну пустую комнату. Там, надеясь, что нигде нет видеокамер и микрофонов, принялся ходить из угла в угол, обдумывая то, что только что случилось. Ничего хорошего на ум не приходило. Нет, с тактической точки зрения он все сделал правильно. В таких ситуациях нельзя доверять никому. Но почему тогда так пакостно на душе?Ему случалось делать подобное и раньше — подводить человека к самому краю, заставляя ощутить себя на пороге смерти. Это всегда приносило нужный результат. Нет, ошибка была не в действиях — в чувствах, которых он не должен был, не имел права себе позволять.Он перестал метаться по комнате, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.?Не притворяйся... Ты же мстил ему. Ты мстил — за себя, за свою беспомощность, за унижение... за то, что его ученик сумел нагнать на тебя такого страха... Что за радость — мучить мальчишку, который даже не ждет, что ему позволят защищаться? А здесь совсем другое дело... И тебе было приятно чувствовать, что ты держишь в руках его жизнь... Какой адреналин! Человек, которого ты неизвестно, сможешь ли одолеть в честном бою, сам отдает тебе свой меч... Ты в самом деле смог бы убить его или все-таки нет? Какой же ты иногда бываешь мразью!..?Он поднял руки и закрыл ладонями лицо. ?Хорошо еще, что хватило сил попросить прощения. Ладно, вытри сопли. Сделанного не воротишь. Теперь надо сдержать обещание. Только не дать понять мальчишке, какой ценой покупалась его жизнь...?Он выпрямился, стряхивая оцепенение, вздохнул и постарался вернуть лицу выражение спокойной уверенности. Дело нужно было заканчивать.* * *Шарль заставил себя встать с колен и перебраться на подоконник — других сидений в комнате не было. Сел, прислонился плечом и головой к простенку. Закрыл глаза. Ни на страх, ни на тревогу сил не осталось. Он даже не сразу понял, что дверь снова открылась и закрылась. Лишь когда чужие шаги приблизились к нему, а на плечо легла легкая рука, он открыл глаза.И увидел рядом с собой Кедвин.— Как ты?— Ничего, — ответил он. — Уже ничего.— Что-то плохо верится, — она грустно улыбнулась. Он нахмурился:— Кедвин, что ты делаешь рядом с этим типом? Это не человек, это...— Спасибо твоему ученику, — ответила она. — Это ведь его интриги свели нас в одну команду. А Пирсон... ему тоже нелегко это все дается. Что он с тобой сделал?— Он заставил меня поверить, что я сейчас умру. И я поверил... Мне до сих пор холодно. Впрочем, возможно, я это заслужил... Ведь это я проморгал Анри. Нужно было больше внимания уделить его рассказам о детстве. Хотя, опять же...— Опять же что?— Он у меня попросил прощения.— Кто? Пирсон?! — Кедвин изумленно уставилась на него, потом коротко рассмеялась. — Не думала, что он на это способен... Значит, все в порядке. Она мягко похлопала его по плечу.— Ну, успокойся. Ты же не хочешь, чтобы Анри видел тебя в этом состоянии? Нехорошо наставнику показывать такую слабость.— Так ты думаешь, он...— Поверь мне, Пирсон не хотел никого убивать. Но ему нужны доказательства, чтобы знать точно, что он не ошибся ни в тебе, ни в мальчике. Мы все решаем спорные вопросы на свой лад. Не сердись на него, он ведь в чем-то прав... Ну, поднимайся и пойдем.* * *Митос нашел Лорана все в том же большом подвальном зале. Лоран стоял у дальней стены, прислонившись к ней спиной и скрестив на груди руки. Перед ним на полу лежал пустой пистолет. Митос подошел и остановился рядом. Он был без плаща и без оружия — кроме меча, который до поры до времени прятал за спиной.Лоран не двинулся с места при его появлении. Только голову чуть-чуть повернул, чтобы смотреть прямо в лицо.— Что теперь? — тихо спросил он и тут же отвернулся: — Впрочем, что это я... Можно побыстрее?— Не в этот раз, — ответил Митос. — Знаешь, кое в чем тебе действительно повезло.— Неужели? В чем же?— Ты оступился в самом начале пути. Не знаю, какой будет твоя жизнь, но я чертовски уверен, что есть более достойные способы ее закончить. Возьми. Лоран глянул вниз и замер, увидев лежащий на ладонях у Митоса свой меч, тот самый, из тайника в лаборатории. Не веря, он осторожно дотронулся до золоченого эфеса. — Ты уверен, что не ошибаешься? — шепотом спросил он.— Это не отпущение грехов, Анри, — сказал Митос. — Но я тебе не судья и тем более не палач. И тебе еще предстоит иметь дело с последствиями того, что ты натворил. Вот тогда и будет видно, ошибся я или нет. И еще, не забудь попросить прощения у Шарля.Лоран взял меч, осторожно, будто тот был хрустальным. Митос повернулся и пошел прочь — говорить больше было нечего, и ему хотелось поскорее уйти со сцены. Хотя пара неприятных дел еще оставалась.* * *Общество встретило его озадаченным молчанием. Конечно, они знали и видели все, кроме его ?разговора? с Шарлем. Что-то новое появилось во взглядах: интересная смесь уважения и настороженности. Ему, впрочем, было все равно. Что хотел, он уже сделал. Дальше пусть Шарль сам исправляет свои учительские ляпы. Похоже, именно этим тот сейчас и занят — сразу увел Лорана из подвала в его комнату, подальше от глаз и разговоров. Увел бы и еще дальше, но покидать этот дом им еще никто не позволял. Формальность, но Шарль, видимо, относится к такого рода формальностям серьезно. Митос, возвращаясь к остальным, ожидал, что его решение будет обсуждаться, возможно, оспариваться, и был готов возражать. Но никакого обсуждения не последовало.— Дьявольщина! — пробормотала Алекс, отворачиваясь и принимаясь изучать темноту за окном. Аманда, приблизившись неслышно, шепнула:— Это было великолепно, — мягко чмокнула его в щеку и вернулась на свое место. Митос проводил ее взглядом, потом, как и в прошлый раз, ушел к дальнему окну и достал сигареты. К нему осторожно приблизился Роберт де Валикур.— Адам, можно тебя на минуту?Пирсон закурил, спрятал зажигалку, лег грудью на подоконник и подпер свободной рукой голову:— Да, в чем дело? Роберт, поколебавшись, тоже наклонился на подоконник, как будто не хотел, чтобы слишком громко сказанные слова услышал кто-нибудь еще.— Адам, у меня есть друг. Он сейчас живет в Австралии, но мы переписываемся. Его зовут Роберт Морган. Митос никак не отреагировал на это имя, и Валикур продолжил: — Когда мы в прошлый раз виделись, он рассказал мне о своем первом наставнике. Он не называл никаких имен, но дела говорят лучше, чем имена. Митос продолжал молча глядеть в окно. — Я могу сообщить ему, что видел тебя здесь?— Да, можешь, — коротко ответил Митос. Роберт кивнул и тихо ушел. Митос докурил сигарету и снова заставил себя выпрямиться и повернуться к остальным.— Надо заканчивать, — сказал он ровно. — Осталось немного, разобраться с теми типами, которые сидят под замком в подвале. Предложения?— Что тут предлагать, — отозвался Ник. — Посадим этих олухов в фургон, увезем куда-нибудь в центр города и оставим. Дороги назад они не найдут. А вот те двое...— Те двое — отдельная статья, — сказал Митос. — Они, во-первых, очень много знают о нас. Во-вторых, на них кровь. — Не только кровь, — опасным тоном произнесла Джина. — С тем тихим идиотом поступайте, как хотите, но Жосс отсюда никуда не выйдет.— Отлично. Тогда идем вниз?Теперь, когда все уже направлялись к выходу, Митос обратил внимание на Мишель Уэбстер. Она сидела на краю стола, дальнем от двери, рядом со свертком из меча и плаща Ричарда Бертона. — А ты не хочешь присоединиться к обществу? — спросил Митос, останавливаясь перед ней.— Зачем? — скривилась она. — Разыграть еще один благотворительный спектакль?— Ты недовольна?— Отчего же? — она глянула на него без тени прежней симпатии, затем спрыгнула со стола. — Я просто в восторге. Этот... подонок, вместо того, чтобы валяться мертвым, трогательно рыдает в жилетку любимого учителя. Просто предел мечтаний!— Не думал, что ты так жестока, — сказал Митос, когда она направилась к выходу.— А я думала, что у вас нервы немного покрепче! — гневно ответила она, не оборачиваясь. Он, протянув руку, поймал ее за локоть и развернул к себе.— Мишель, тебе никогда не приходилось говорить ?нет? отцу, который просит пощадить его сына? Знаю, что не приходилось, и надеюсь, что не придется. Это не тот опыт, который следует приобретать в раннем возрасте. — Меня не интересуют никакие просьбы, — упрямо ответила она. — Я могу просто вызвать его на поединок, и тогда никто не осмелится его защищать!— Твое право, — тихо сказал Митос. — Но я не уверен, что ты готова им воспользоваться.Мишель выдернула руку и ушла, не оглядываясь.* * *Они снова спустились в подвал. На сей раз все вместе. Жосса вытащили из камеры и увели — должно быть, в тот большой зал, устроить что-нибудь показательное. Митос вошел в камеру и посмотрел на оставшегося охранника, того, которого намеревался отправить следом за тремя дружками. Достал пистолет. Парень никак не отреагировал — сидел, забившись в угол, и бессмысленно смотрел перед собой.— Адам! — железный порог торопливо переступил Лиам Райли. — Что вы собираетесь делать?— А вы не догадываетесь? — спросил Митос, снимая пистолет с предохранителя.— К сожалению, догадываюсь. Адам, прошу вас... Так нельзя!— А по-моему, только так и можно, — холодно ответил он. Райли решительно шагнул вперед и встал перед наведенным на жертву пистолетом.— Нет.— Отойдите, Лиам!— Нет. Митос вздохнул:— До чего же вы, священники, упрямый народ!.. Хорошо. Будь по-вашему. Надеюсь, вы проследите, чтобы он попал куда следует — то есть в психушку!Он спрятал пистолет и удалился, по пути хлопнув парой дверей. * * *На действо, происходившее в недоброй памяти подвальном зале, явился взглянуть даже Анри Лоран, в сопровождении Шарля. Лоран выглядел бледным и измученным, но держался спокойно и был одет так же, как большинство присутствующих — в длинное пальто, способное скрыть меч. Они с Шарлем стояли в тени, в дальнем углу. У стены, прижимаясь к ней спиной и тараща глаза, стоял Жосс. Он вряд ли был трусом, но то, что творилось сейчас, наверняка казалось ему дурным сном. Руки его уже были связаны за спиной, а Джина, поигрывая мечом, очень оценивающе его рассматривала. К ней тихонько подошла Мишель.Митос, пришедший последним, остался стоять у самых дверей. Отсюда он видел, как Мишель что-то говорит Джине, и та кивает. Действительно, кто мог понять все лучше Джины, превращавшейся в дикую фурию при малейшем признаке грозящей Роберту опасности?Они обе с Мишель посмотрели на прижавшегося к стене Жосса. Мишель достала меч. Джина что-то объясняла Мишель, та слушала и кивала, бледная, но полная решимости. Митос мог разобрать слова, если бы захотел прислушаться, но не прислушивался. Только поймал за руку и удержал на месте порывавшегося вмешаться Лиама Райли.— Адам, она еще ребенок! — гневно прошипел тот, вырываясь.— Уже нет, — сказал Митос; сказал так, что Райли, глянув ему в лицо повнимательнее, молча отвернулся, но больше не вырывался. Митос сосредоточился на происходящем в центре зала. Снова подумал, что должен, наверно, как-то на все это реагировать. И поймал себя на том, что ничего не чувствует. Не как тогда, с двумя охранниками на лестнице, целую вечность назад. Тогда им владела только решимость и готовность убивать. Теперь космической тяжестью наваливалась усталость. Несколько дней в постоянном напряжении, почти бессонная ночь, безумный день... Что мог, он уже сделал. Теперь пусть все идет своим чередом.Жаль только, что они упустили профессора. Вот кому нужно было скрутить не в меру умную голову!Митос никогда не уважал охотников делать гадости, прячась за спинами первых встречных дураков. Он вспомнил запертых в подвале мальчишек-охранников. Самому старшему было двадцать пять лет. Со слов Жосса он знал и имена, и обстоятельства, при которых парни оказались втянутыми в это дело, и был доволен, что никто из них не погиб. В сущности, они тоже были жертвами... Из тех же, кто заслуживал смерти, в живых было только двое, а скоро останется один, и тот отправится в клинику для душевнобольных.Жосс, наверняка слышавший происходящий рядом с ним разговор, пребывал в полном оцепенении. К тому моменту, когда его вытолкнули вперед и поставили на колени, он был на грани обморока.— За Ричарда!Кровь ударила фонтаном. Мишель вздрогнула и отшатнулась, наверно, только сейчас вспомнив, что убивает не Бессмертного. Шагнула назад, прочь от растекшейся темной лужи. Медленно подняла руку и стерла брызги крови со щеки. Поверх трупа посмотрела на Лорана. Тот, с трудом оторвавшись от жуткого зрелища, тоже посмотрел на нее. Потом резко отступил в тень и отвернулся.Митос смотрел на Мишель, стоящую над безжизненным телом с окровавленным мечом в руке. И думал о том, что у Лорана теперь появился лишний шанс выжить. Хотя Мишель наверняка считает, что наоборот.* * *Остальное прошло тускло и буднично. Оставшихся в живых охранников посадили во все тот же фургон; об оружии, от которого нужно было избавиться, обещал позаботиться Ник. Трупы сволокли в бывшую караулку и устроили заготовку для хорошего пожара — так, чтобы никто и никогда не узнал, что произошло в этом здании. Сами его покинули, пока не загорелось. Митос забрал свои вещи, нашел в гараже машину и, дождавшись, когда все уйдут, сел за руль. Выехав на дорогу, ведущую, как он и предполагал, в город, он заметил Кедвин, сидевшую на камне, под фонарем на краю пустыря. Остановился.— Не подбросишь до города? — спросила она.Будто специально ждала его здесь. Возможно, так и было. — Садись, — сказал он, про себя радуясь, что не придется ехать в одиночестве. Кедвин села на переднее пассажирское место и, перегнувшись через спинку, положила на заднее сиденье длинный темный сверток.— Ты не находишь это странным? — спросила она.— Что?— Мишель ушла и не вернулась наверх за вещами Ричарда.— Да, подозрительно...— Зачем ты позволил ей?— Во-первых, она меня не спрашивала. Во-вторых...— Во-вторых?— Во-вторых, ей просто до смерти хотелось кого-нибудь убить. Лучше уж этого типа, чем...— Чем Лорана, — закончила Кедвин. — Почему ты так о нем заботишься?— Не знаю.— Ты неважно выглядишь для победителя.— Победителя? — Митос хмыкнул. — Кто это победитель? Мы упустили главного врага, Кедвин. Неизвестно, что будет дальше. Все еще только началось. — Наверно, ты прав…. Кстати, ты ничего не хочешь мне рассказать?— Например?— Например, о стычке с МакЛаудом.Митос вздохнул:— Мне бы кто об этом рассказал.Кедвин скептически изогнула бровь, и он пояснил: — Ты правильно догадалась тогда, мы были друзьями, но... в общем, в наших отношениях не все гладко, но мы и не враги. Я не знаю, какая муха его укусила. Хотя и догадываюсь. Я понимаю, что должен тебе...— Забудь об этом. После всего, что здесь было.— И тем не менее... Я расскажу тебе все, как только сам разберусь. И еще меня беспокоит Мишель.— А мне казалось, что Лоран.— Не иронизируй. Лорана-то есть кому выпороть. А вот Мишель... Кедвин фыркнула:— Так воспользуйся своим источником.— Каким источником? — удивился Митос.— Как, у тебя нет своего человека среди Наблюдателей? — с театральным удивлением переспросила Кедвин. — Прости, обозналась.— С тобой опасно иметь дело. — Не опаснее, чем с тобой. Некоторое время они ехали молча, потом Кедвин сказала:— Спасибо, можешь высадить меня здесь.Он остановил машину. Она взяла свой сверток и выбралась на узкий тротуар.— До встречи... Адам Пирсон.Он улыбнулся и проводил ее взглядом, прежде чем продолжить путь. На сей раз домой. Продолжение следует