Возраст любви (1/1)

Но Тэсса постаралась принять прежний невозмутимый вид, обуздав свои вдруг воспарившие в неведомые дали мысли. Она уже не девочка-подросток, чтобы летать в облаках, придумывая себе сказочных принцев. Романтика романтикой, но твою работу за тебя никто не сделает. Тэсса начала своё повествование об известнейших достопримечательностях Парижа. Рассказ, что знала наизусть, и повторяла уже, наверное, ни одну сотню раз.—?Итак, собор Нотр-Дам-де-Пари был построен в 1343 году.—?В 1345-м! —?поправил её незнакомец, всё так же обворожительно улыбаясь. И всё-таки он нахал! Хоть и чертовски обаятельный…—?А вы что, сами жили в то время? —?решила язвительно подзадеть его Тэсса.—?Увы нет, я родился немногим позже! —?ничуть не растерялся парень. Нисколько не смущаясь, он продолжал созерцать Тэсс с нескрываемым интересом. Как-то плотоядно разглядывать, будто готов был просто съесть глазами эту девчонку, словно она была самым соблазнительным пирожным в витрине кондитерской лавки. Раздевал и страстно лобызал её в своих мыслях, что отлично было видно по томному выражению его бесстыжих глаз. А Тэсса и не знала, куда же ей спрятать пылающие пунцовым цветом щеки. У неё вдруг появилась шальная мысль о том, что святая инквизиция, должно быть, вернулась и сразу же решила развести один из своих знаменитых костров. И почему-то прямо в её груди. Кровь полыхает, словно горючая жидкость, огонь разносится ею по всему телу, по рукам и ногам. А в глубине живота зарождается неизвестный доселе сладостный трепет, будто там угнездилась целая колония хаотично порхающих бабочек. Тэсс явно тяжело было справиться со всплеском эмоций такой небывалой силы. Боже, ещё и люди на неё смотрят! Она чувствовала себя какой-то слабой, обнаженной и беззащитной под обезоруживающим игривым взглядом опытного мужчины, чья чудовищная сексуальность не терпела ни малейших возражений. Сила воли и твердость характера Тэссы подверглись жестокому испытанию. Даже ноги слегка затряслись. Энергетика этого парня сильнее, чем у кого бы то ни было. От его флюидов, казалось, электризуется весь окружающий воздух. Она не предполагала, что подобные люди вообще существуют на свете. Как и то, что её тело способно преподнести подобные сюрпризы.Я ей тоже нравлюсь, но стесняется, думал незнакомец. Не нужно, девочка моя, я тебя не обижу, милая. Как же я понимаю этот трепет юной невинной души, что робко тянется тебе навстречу, боясь обжечь крылья, подобно мотыльку. Я почти позабыл то время, когда и сам был точно таким же живым, восторженным и юным. Только они помогают вспомнить. Как лучики света, пробивающиеся в непроглядную тьму. Сквозь толщу столетий, в тёмные чертоги прошлого. Заставляют снова почувствовать себя юным беззаветно влюблённым мальчишкой. Моя озябшая душа вновь ликует, расцветая всеми красками весны. Пока беспощадная смерть не покроет всё мраком и холодом. Пока не заберет её у меня. И так каждый раз. Это неизбежно. Я с самого начала, заблаговременно, уже пытаюсь представить любимую женщину мертвой, чтобы моя душа не вцеплялась в неё столь крепко, не приростала намертво, тем больнее будет потом расставаться с нею, провожая в последний путь. Каждый раз уговариваю себя, что ничто в этом мире не вечно, всё временно, проходяще… Всё исчезнет и истлеет. Но и это слишком слабое для меня утешение. Сердце так же будет разрываться от дикой боли и горечи утраты. Но я всё равно не могу без любви, дышу ею, словно кислородом. Без неё ничто не имеет смысла, даже сама жизнь. Помню, когда-то читал легенду о птице, что бросается грудью на острый шип, дабы исполнить самую красивую в мире песню, от которой даже Бог на небесах улыбается. В моём случае можно представить ситуацию, в которой эта птица не умирает вообще, а её мучения гораздо более протяженны во времени. Мои отношения всегда заканчиваются трагично, по-другому и быть не может. И не получается вечной любви с теми, кто подобен мне, не складывается. Дружба?— да. Кратковременные интрижки?— пожалуйста! А так нас притягивает, ровно как и отшвыривает друг от друга, подобно атомам одного вещества, охлажденного до околонулевых температур. Мы?— принципиально другая форма жизни, идентичная людям, но всё же отличная от человеческой. Мы не можем взаимодействовать лишь внутри своего вида, ?вариться в собственном соку?. Только ИХ огонь способен по-настоящему нас обогреть. Мы также можем многое им дать. Не всё, но очень многое. Из нас частенько получаются идеальные пары. Любовь до гроба. Одного из супругов. Ничто не вечно в этом мире. Мне 30, уже давно. С тех самых пор, как меня в первый раз убили, в сражении с соседним кланом, 2 октября 1622 г. Вот такая нехитрая арифметика в числах. Несведущий человек в жизни не догадается, что в этом пышущим здоровьем теле молодого привлекательного мужчины живёт настолько старая душа. Каждый накапливает то, что изначально в нём заложено, будь то мудрость, знания, созидательное начало или же, наоборот, тёмные, злые задатки. На многих из нас Бессмертие действует крайне развращающим образом. Чувствуя свою неуязвимость, человек теряет голову. Он начинает мнить себя богом, эдаким вершителем судеб. Творить всё больше разных гнусностей. Приходится останавливать таких, и крайне радикальным образом. Рубить источник зла под корень. Причем, во всех смыслах. Господи, как же я ужасно устал от них, как и от всего этого, но вынужден продолжать свой путь. Путь одинокого странника. Участвовать в Игре, непонятно кем придуманной, и для чего затеяной. А мне так хочется обычной человеческой жизни. Жизни, наполненной радостями, что доступны простым смертным. Но никак не нам. Например, обрести тихое счастье вот с этой чудесной девушкой, завести с ней совместных детей. У нас могли бы быть очень красивые дети. Эх, мечты… Увы, детей я ей дать не могу, как и состариться вместе с ней. Но буду беззаветно любить и заботиться. Подарю всю ласку и нежность, на которую только способен. Если она мне позволит, конечно. Девушка с ангельским ликом, чудесными золотистыми волосами, словно Мадонна, сошедшая с полотен великих живописцев. Она такая неземная, особенная… Она прекрасна, как сама весна, как пробуждающаяся природа. Вся будто сотканная из тонких энергий радости и любви, из музыки и света, из цветов и утренней росы, из радуги и морского бриза, из элементов всех природных стихий. Она прям-таки светится изнутри какой-то непередаваемой эфирной красотой. Её лучистые глаза подобны огромным, удивительной красоты, бриллиантам, а губы сочны, как спелая вишня. Её смех, что звон колокольчика, голос?— веселое щебетание птиц ясным солнечным днём. Она вся?— воплощенная поэзия, сладостная песнь, что заставляет твоё сердце замирать, а душу плакать от умиления. Даже царь Соломон, со своей ?Песнью песней.? не смог бы подобрать достойных её эпитетов, потому что это невозможно. Все они попросту меркнут на фоне божественного великолепия этой юной эльфийской принцессы.Вот она, такая дерзкая, непосредственная, наполненная жизнью. С чистым незамутненным восприятием. С нежной, как у ребёнка, живой душою, что ещё не зачерствела от жизненных невзгод. Как бы я хотел всё это сохранить. Укрыть милое дитя от всей подлости этого мира. Они очаровательны, так хрупки и беззащитны, наивны и трепетны. Тем и отличаются от нас. И от наших женщин… Бессмертные женщины многое повидали, успев пожить в разных уголках мира и эпохах. Они многое знают и умеют, их уже ничем не удивишь. Особенно, если их возраст перевалил за тысячелетний рубеж. Они очень умны, интересны, многогранны, сильны духом и притягательны. Вообще обладают множеством качеств. Но, в то же время, будто в каком-то смысле застыли. Мертвы внутри, отчасти или полностью. Иногда мне начинает казаться, что мы уже не человеческие существа, а скорее монстры. Да и вообще, можно ли назвать нас людьми, как таковыми? Мы и сами не знаем кто мы, и что мы есть. И, боюсь, что не скоро это узнаем.