Берог (1/2)
Прислонившись к холодной стене, он смотрел в потолок, а точнее, на символы, изображенные на нем. Защита для ангелов и от ангелов — идеальная ловушка, из которой ему не выбраться. В дальнем конце коридора были слышны крики и мольбы о пощаде.
— Нет! Прошу вас, отпустите меня! — крик девушки резал уши, а после него последовало жужжание, похожее на работающую дрель. После нескольких попыток отвлечь себя от мысли о происходящем, Азраил вытер кровь, которая снова появилась на щеке. Недавний свежий порез все никак не затягивался и не давал покоя. Время от времени он гноился, и ему приходилось сильно сжимать зубы, чтобы никто не слышал, как ему больно.Гавриил уже несколько дней пытается выведать у него местонахождение Люцифера. Из принципа, даже если бы Азраил и знал, где сейчас Люцифер, он бы не сказал никому.— Держите ее, она сейчас упадет, — донесся до него голос ангела. Азраил медленно повернул голову и посмотрел на двух мужчин, которые несли под руки молодую девушку. Он знал ее: она помогала ему еще в самом начале адаптироваться к миру людей.
Девушку положили на деревянную кровать, прибитую к стене, и закрыли за собой железную решетку. Один мужчина провел стеклянным кинжалом около замка, и дверь покрылась синим защитным полем. Ангелы обернулись и посмотрели на Азраила.— Это твоя вина, нужно было выбирать правильную сторону для себя и своих друзей, — коренастый мужчина убрал кинжал во внутренний карман своего синего плаща и последовал за другим ангелом. У Азраила не было никаких сил ответить им хоть что-то. Он положил голову на свое плечо и закрыл глаза.Процедура очистки была не самая приятная и самая продолжительная. Сначала из ангела выбивают всю нужную информацию любыми доступными способами, физически и морально. Потом вытаскивают его человечность и выворачивают наизнанку, показывая ее обладателю все самое худшее, что есть в нем. После всего этого ангелам предлагают сделать выбор: остаться со своей искореженной человечностью, которая в итоге убила бы их, или же отказаться от нее и стать очищенным посланником.
Большинство предпочитают отказаться от привычек, привязанностей и быть идеальными солдатами, но лишь некоторые выбирают быструю, но мучительную смерть.
Азраил не помнил, как уснул, но проснулся он от голоса девушки, которая была в соседней камере.— Азраил? Это ты? — она слабо смотрела на него. Светло-русые волосы были запачканы грязью и запекшейся кровью, на лице виднелись ссадины, следы от порезов и синяки. Некогда, это хрупкая девушка могла управлять не одним легионом и подчинять себе множество сверхъестественных существ, а теперь она беспомощно смотрела на него своими сине-зелеными глазами.— Это я, — с трудом Азраил слез с деревянной кушетки и, преодолевая боль во всем теле, подошел поближе к решетке. — Как ты, Анория?— Раньше было лучше, — она попыталась улыбнуться, но было видно, что ей тоже больно. — Ты давно здесь?— Наверно, неделю, — Азраил хотел было прикоснуться к решетке, но потом вспомнил про невидимое поле, которое могло отшвырнуть его к противоположной стене. — Кастиил и Гавриил обманом заманили меня в ловушку, ну, а теперь я здесь вместе с Бальтазаром.
— Я давно не видела его, — Анория посмотрела на свои руки, а потом перевела взгляд на бетонный пол. — Руки так трясутся, и я не могу себя вылечить больше.— И не сможешь. Я пытался сделать это уже несколько раз. Они применяют что-то такое, от чего у нас нет способа вылечиться. Почему ты здесь? Я думал, что ты последняя, кто должен тут оказаться.— Ты многого не знаешь, — она усмехнулась и сморщила лицо. Анория вытерла слезы, но это были не они. На ее пальцах осталась кровь.— Анория, это пройдет, первое время у меня тоже такое было.— О нет, — он увидел, что девушка начинает паниковать. Анория растирала свои глаза, от чего кровь потекла еще быстрей. Она тихо начала скулить, а после перешла на крик.— Не надо, не кричи, Анория! — Азраил хотел к ней попасть и прикоснулся к решетке, но невидимое поле отшвырнуло к стене, и он ударился головой. Поморщившись, он смог только поднять глаза и увидеть, как ангелы подбежали к ее камере и попытались удержать ее, но Анория выпустила свет из своих рук и ударила им ангелов. Это было последнее, что он видел, после этого он потерял сознание.— Так и будешь смотреть на меня? — Бальтазар сидел на деревянном стуле за длинным металлическим столом и смотрел на Гавриила. Старший брат пристально смотрел в серые глаза ангела и лишь изредка стучал пальцами по столу.— Если потребуется, то буду. Ответь мне, почему ты не пришел ко мне, а направился к Азраилу?— А почему ты не убьешь меня сразу? Я ничего не знаю о том, где находится наш младший брат и о его планах. — Бальтазар поправил свои черные волосы и тихо закашлял. Все эти процедуры повредили его человеческую оболочку и теперь, похоже, у него рак легких.
Кашель начал наступать все сильней и сильней. Бальтазар прикрыл рот кулаком, но кашель вылетел изо рта вместе с кровью.— Неприятно, да? Впрочем, мы можем это исправить, — Гавриил щелкнул пальцами, и Бальтазар закашлял еще сильней, — или можем все завершить твоей смертью. Твоя оболочка умрет, и ты вместе с ней.— Отправляйся в ад, Гавриил. Чем ты лучше демонов и прочих тварей, которые мучают людей и своих братьев? — Бальтазар вытер кровь со своих губ и зло улыбнулся. Самодовольная улыбка бесила Гавриила, поэтому Бальтазар старался улыбаться как можно чаще. — И что, по-твоему, меня ожидает потом? Человечность вы из меня выбили.— Она возвращается к тебе и не в лучшем виде, раз ты решил пойти против небес.— Небеса тут не причем. Вся ваша система правосудия и методы, которые вы применяете по отношению к людям, изрядно устарели.Гавриила встал со стула и уперся руками о стол. Он молчал несколько секунд, а потом с усмешкой произнес:— Рано или поздно, но тебе все это надоест. К тому же, твой гарнизон подвержен не меньшей опасности. Их будут судить как изменников и предателей.— А ты попробуй их найти, — Бальтазар отвел взгляд и посмотрел на бетонную комнату, в которой они находились. — Ты сам видоизменил Берог? Что ж, особой сообразительностью и фантазией ты не отличаешься. Копировать внешний вид с людских тюрем... тут пахнет плагиатом.— Уведите его, — монотонно произнес Гавриил, и рядом с Бальтазаром появилось пять ангелов. Они все были облачены в синие плащи и беспрекословно повиновались любому приказу. Двое мужчин и три женщины одновременно коснулись его, и Бальтазар в следующую секунду оказался в своей камере.Для него была выделена одиночка, в которой он находился около пяти дней. Камера была три на три метра, и в ней находились лишь старый матрас, который лежал на полу, и сломанные электронные часы, показывающие одно и то же время: половина шестого. Единственным источником света было маленькое окошко на металлической двери. Оно располагалось посередине, так что Бальтазар мог беспрепятственно наблюдать за всем тем, что происходит в коридоре, но защитное поле не позволяло ему высунуть руку наружу.Иногда по сырому и серому коридору проходили ангелы-надзиратели или служащие, которые приводили и уводили новых заключенных. Ни Азраила, ни Кастиила он так и не видел.Сев на порванный матрас, Бальтазар вытянул ноги вперед и посмотрел на часы. Что ему еще остается здесь делать? Гавриилу скоро надоест его молчание, и он попробует избавиться от него, если только кто-то не поможет ему выбраться отсюда. Надеяться на Люцифера — это было последнее, на что он мог рассчитывать, но больше помощи ждать было не от кого. Бальтазар прекрасно осознавал тот факт, что Люцифера могут убить, как и он мог уничтожить многих ангелов. Но лучше их смерть, чем его.
— Я не знаю, слышишь ли ты меня, Отец, но помоги нам. Неужели ты не знаешь о том, что творят твои дети? Мы ведь сами уничтожаем друг друга. Прости, что так наплевательски относился ко всему в последнее время, но я не знал, что мне еще делать. Пожалуйста, останови все это.Ответом ему была лишь тишина. Ангел усмехнулся и тяжело вздохнул. Теперь он прекрасно осознавал то, что ему следует полагаться только на себя.Перед многими другими заключенными у него было одно небольшое преимущество — отсутствие человечности. Точнее говоря, частичное отсутствие. Бальтазар оставался в здравом уме, и это могло бы помочь ему выбраться.
Встав на ноги, Бальтазар стал искать что-нибудь острое, но ни гвоздя, ни металлического прутика не было нигде, пока он не вспомнил о часах. Подняв их с пола, Бальтазар усмехнулся и с силой швырнул их об стену. Часы разбились вдребезги, и все мелкие детали разлетелись по полу. Присев на корточки, мужчина внимательно рассматривал все болты, гайки, электрические провода, которые лежали перед ним.
— Это не то, — хмыкнул он и встал на ноги. Убирать устроенный им самим бардак ему не хотелось.
Краем глаза Бальтазар заметил, что что-то блеснуло в углу камеры. Наклонившись, он поднял стеклянный осколок от экрана часов. Недолго думая, Бальтазар приложил осколок к левой руке и, надавив, сделал небольшой надрез на коже. Кровь медленно просочилась через рану и начала стекать на пол. Бальтазар поморщился и приложил два пальца к крови. Как чернила, он рисовал кровью символ на стене, который помог бы ему выбраться отсюда. Два круга, пересекающихся наполовину, крест между ними и два древних символа над этим изображением. Вырисовывая все это, Бальтазар не прекращал повторять молитву. Смочив ладонь своей кровью, он приложил ее к стене, и символы загорелись синим пламенем. Бальтазар чувствовал тепло, и ему захотелось смеяться от этой небольшой победы, но лучше он будет смеяться, когда выберется отсюда.