1 часть (1/1)

Джейсон Тодд снимает с себя уличную одежду, складывает ее на туалетном столике в ванной и входит в огромный душ в пентхаусе Дика Грейсона. Его руки не дрожат, когда он включает горячую воду, что, честно говоря, удивляет его.— Что, черт возьми, я делаю? — спрашивает себя Джейсон.Насадка для душа потрясающе ощущается на его коже. Он стоит под ней, позволяя воде омывать себя. Грязь и пыль от езды на мотоцикле стекают по его коже, как капли размазанных чернил. Они следуют по его шрамам, цепляясь за шрамы и шишки, которые не могут не смущать Джейсона.Омеги не должны быть так помечены.Спросите любого, в любой части страны, и человек скажет: ?Единственный шрам, который должен быть у Омеги, — это Шрам от Спаривания их Альфы?.До того, как Джейсон узнал свой вторичный пол, шрамы его не беспокоили. Он думал, что будет Альфой или, возможно, Бетой. Меньше всего на свете Джейсон ожидал быть Омегой.— Какого черта я здесь делаю?Джейсон наклоняется вперед, прижимает кулаки к мраморной плитке стены, а затем прижимается лбом к кулакам. Это плохая идея, не так ли? Дик … Дик им не заинтересуется. Джейсон просто собирается закончить все, унизив себя. И он не знает, что будет больнее: Дик скажет ему убираться к чертовой матери или Дик осторожно и вежливо скажет, что ему это неинтересно и никогда не будет.И все же Джейсон больше не может выносить этого — незнания.Он был влюблен в Дика Грейсона с тех пор, как узнал, что такое романтическая любовь.— Я никогда не смогу жить дальше, не услышав его отказа.Плечи Джейсона поникли, и он делает вид, что вода стекает по его лицу только потому, что волосы насквозь промокли и стекают по коже. Он не плачет. Он знает, что лучше не плакать из-за вещей, которые нельзя изменить. Этот урок он усвоил еще щенком в трущобах Готэма.Так почему же этот урок не дает ему покоя сейчас?Он грубо вытирает глаза, досадуя на слабость, хотя больше никто этого не видит. Возможно, потому, что никто другой не увидит этого. Если он не может быть сильным даже для себя, как он может быть сильным для кого-то еще? Джейсон выпрямляется и хватает чопорный шампунь Дика из встроенного в стену закутка. Он выдавливает щедрую порцию себе на ладонь и подносит ее к носу. Любой другой смог бы разбить аромат на составные части. Но только не Джейсон. Этот запах всегда значил для него одно.— Дик.Его руки тверды, когда он намыливает свои кудри. И если он воображает, что причина, по которой он чувствует запах Дика, заключается в том, что Дик находится с ним в душе, обнимает его ... Ну, это его личное дело. Нет ничего такого, чего бы он не представлял себе раньше. Ополоснув шампунь, он берет пригоршню кондиционера Дика и втирает его в волосы и кожу головы. И если он воображает, что Дик ласкает его, шепчет ласковые слова ... Что ж, Омега может помечтать, не так ли?Джейсон обычно не любит смотреть на свое тело, когда принимает душ, но на этот раз он не может не рассмотреть себя внимательно.— Слишком высокий, — сказал он, намыливая плечи. — И слишком широкий.Он не может перестать думать обо всех этих изящных Омегах, которые льстят Дику всякий раз, когда Уэйнам приходится присутствовать на гала-концерте или сборе средств того или иного рода. Какие они маленькие и мягкие.— Слишком твердый, — сказал он, очищая свой точеный пресс; в нем нет ничего мягкого. У него нет лишних складок и изгибов, как у большинства Омег. Его ночная жизнь держит его в хорошей форме, чтобы он мог позволить себе дополнительный вес.По мере того как средство для мытья тела стекает по его коже, смывая остатки грязи и пота с начала дня, глаза Джейсона перескакивают с одного постоянного шрама на другой.— Слишком много шрамов.Джейсон крепко зажмуривается и откидывает голову назад, чтобы смыть кондиционер, но закрыв глаза, он никак не блокирует память. Он прекрасно знает, где находится каждый шрам; он помнит, как получил каждый.— Какого черта я здесь делаю? Нет и шанса, что он заинтересуется.Это мазохизм, не так ли? Но Джейсону нужно услышать эти слова. Он должен услышать отказ Дика собственными ушами. И, да, вероятно, будет еще больнее, если ему откажут прямо в лицо ... Но ни за что на свете он не собирался писать ему что-то подобное. Это не то, что следует писать в сообщении или обсуждать по телефону.Джейсон вздыхает и выключает воду, хватая все еще влажное полотенце, которым Дик, должно быть, пользовался утром перед уходом на работу. Он вытирается им, а потом обматывает вокруг талии.От него пахнет усталостью — смирением и средствами для душа Дика, но больше ничем.В конце концов, есть причина, по которой он пришел сделать это в перерыве между течками. Потому что Джейсон никак не сможет повлиять на Дика своим тепловым запахом. Есть Омеги, которые поступают именно так, и Джейсон думает, что они отвратительны. Если Дик скажет ?да? — а он этого не сделает; Джейсон знает, что не сделает, — тогда Джейсон не потерпит даже малейшего намека на то, что что-то повлияло на согласие Дика. Но...Даже если Дик скажет ?нет?, Джейсон все равно спросит.Потому что иначе он никогда не сможет двигаться дальше. Его мозг, сердце и инстинкты будут постоянно задаваться вопросом: а что, если?Джейсон хочет щенков. Он отчаянно хочет их. На самом деле, в его жизни есть очень мало вещей, от которых он не готов отказаться, чтобы иметь их. Включая его ночную жизнь.Тем не менее, он мог бы жить с тем, что у него никогда не будет собственных щенков, если у него будет Дик.— Нет ничего более жалкого, чем это, — бормочет Джейсон, бросая полотенце и подходя к кровати Дика.Джейсон трогает смятое одеяло и простыни; они мягкие.Он никогда раньше не был в постели Дика — даже щенком, ищущим утешения от кошмара. Дик был со своей командой и работал почти все время, пока Джейсон жил в Поместье до своей смерти. А когда Джейсон вернулся из мертвых, он уже был с Талией аль Гул и Лигой Убийц.Он наклоняется, зарывается лицом в постель Дика и глубоко вдыхает.Дом-безопасность-любимый-защита-навсегда.Джейсон стащил постельное белье на пол, потому что оно только помешает, если случится невозможное, и откинулся на подушки Дика. Один взгляд на часы на прикроватном столике сказал ему, что Дик сейчас не на работе и скоро должен быть дома. Его сердце бьётся на бешеной скорости. — Только не во время моей жары. В середине дня, так что нет никаких вопросов о воздействии запаха, — сказал Джейсон, повторяя мыслительный процесс, который привел его сюда прямо сейчас.Он чувствует, как его щеки горят, когда он скользит одной рукой вниз по телу, чтобы поиграть со своей дырочкой. Он хочет, чтобы она была красивой и влажной — на случай, если случится невозможное. И нет ничего отвратительного в его нетепловом запахе. Это может быть заманчиво, но запах не сможет повлиять на согласие Дика, и это все, что волнует Джейсона.Джейсон лениво дразнит свой член скользкими влажными пальцами, красиво и медленно, когда слышит, как во входной двери поворачиваются ключи.— Время шоу, — шепчет он.Он подавляет ужас, который пытается присоединиться к его запаху — от мысли быть отвергнутым — не желая произвести на Дика неправильное впечатление. Джейсон просовывает два пальца своей незанятой рукой в свою дырочку и скулит от того, как хорошо это ощущается, вместо этого источая неудовлетворенное-нуждающееся-Омега-желание в воздух.Раздается громкий стук — видимо, Дик что-то уронил на пол. А потом раздался звук за хлопнувшейся двери, которую в спешке заперли.Джейсон напускает на себя игривое выражение лица, уверенную ухмылку, когда Дик останавливается в дверном проеме, хватаясь руками за дверную раму, чтобы не врезаться в нее. Его великолепные голубые глаза широко раскрыты, а ноздри раздуваются, как будто он не может насытиться запахом Джейсона.Как и предсказывал Джейсон, красивый Альфа-ублюдок, который собирается разбить ему сердце, все еще в форме, не переодевшись в конце своей смены в участке перед возвращением домой.Изображая самодовольную улыбку, Джейсон с влажным хлюпаньем вытаскивает пальцы из дырки. Он ненавидит себя за то, что сейчас чувствует себя опустошенным. Скользкая нитка, прилипшая к его пальцам, когда он убирает их, смущает, но Дик, кажется, не может отвести от нее взгляд. Джейсон отпускает свой член, а затем скрещивает руки над головой, прижимая их к одной из металлических планок, образующих изголовье кровати Дика.Здесь ничего не происходит. Всё.— Я разыскиваемый преступник. Я арестован или нет, офицер Грейсон?Собственническое-похотливое-благоговение наполняет комнату.— Крылышко, — сказал Дик, широко раскрыв глаза, его зрачки взорвались, — ты Омега.— Да? Джейсон ненавидит, что это звучит как вопрос, но он совершенно сбит с толку. Неужели Дик серьёзно не знал? Да, Джейсон не был ни с кем, кроме Дэмиана аль Гул Уэйна, без своих блокирующих запах пластырей с тех пор, как вернулся, и да, он всегда говорит, что отправляется на миссию за город, когда наступает время его течки, но ... это потому, что он слишком смущен, чтобы прямо сказать, что собирается корчиться в отчаянной похоти в одиночку.Они ведь должны знать, верно?Верно?Они все знают, что ?Мать?, о которой говорит Дэмиан, — это Джейсон, верно?Джейсон вспоминает. Он роется в памяти и понимает, что не может вспомнить ни одного случая, когда Дэмиан назвал бы его ?Мамой? в присутствии остальных. Он вспоминает времена, когда он просыпался в медицинском крыле Пещеры Летучих мышей, все еще применяя блокирующий запах пластырь, Дэмиан сидел в кресле у его кровати, называя его ?некомпетентным? с беспокойством, сияющим в его глазах. Святое дерьмо. Неужели его щенок все это время тайком защищал вторичный пол Джейсона?Дик сокращает расстояние между ними и утыкается лицом в кожу внутренней стороны бедра Джейсона, вдыхая его. Джейсон дрожит, когда горячее дыхание Дика скользит по его коже; это самая восхитительная пытка.— Немеченая Омега, — сказал Дик, прежде чем облизать, как будто он может попробовать чистый аромат Джейсона.Щеки и уши Джейсона горят, когда он быстро отводит взгляд от огня в глазах Дика. Он ... он и не подозревал, что чувства Дика настолько проницательны, что он может это сказать. Большинство Альф не могут учуять девственную Омегу.И, да, Джейсон практически старая дева Омега в наши дни. Но Джейсон вырос в темной части Готэма; он видел, как с переулочными омегами, которые работали проститутками, обращались как с одноразовыми игрушками. Он хотел для себя большего. Он прятался в классических любовных романах и хотел.У него нет проблем с Омегами, у которых было много Альф, но он не такой.Джейсон Тодд не хотел других, он хочет только одного.— Да, — шепчет он, ненавидя себя за то, что вдруг почувствовал себя таким хрупким. Теперь, когда Дик знает, будет еще больнее, когда ему откажут.МОЙ! — со всей силы врезается в Джейсона.Джейсон снова переводит взгляд на Дика, слегка приоткрыв рот от удивления. Неужели это реально? .. Неужели Дик серьёзно ...Дик целует внутреннюю сторону запястий Джейсона, облизывая их, а затем пристегивает Джейсона наручниками к изголовью кровати. То, что он говорит, делает дыхание почти невозможным.Потому что, хотя цыганский язык Джейсона не особо хорош, — он не использовал его с тех пор, как умер; он все еще был в процессе обучения, — он почти уверен, что Дик только что сказал: ?Драгоценный Омега, я навсегда беру тебя в плен, связываю тебя со мной и прячу в своем сердце?.Это … это звучит как Брачная Клятва.Джейсон наклоняет голову в сторону, чтобы лучше видеть Дика, и — если его язык сможет работать — он спросит, означает ли это то, что он думает.Ему не нужно спрашивать.Потому что, наклонив голову, Джейсон обнажил свою Брачную Железу, и Дик прокусил ее насквозь. Эйфория-голод заполняет комнату, когда Брачная Связь встает на место.Это еще более невероятно, чем то, что Джейсон вернулся из мертвых. Дик не только хочет его, но и хочет удержать.— Альфа! — срывается с губ Джейсона прерывистое дыхание.Он пытается примирить то, что, как он знал, должно было произойти, с тем, что происходит на самом деле. Он пришел сюда, бесплодно надеясь, без всякой надежды, что Дик наконец избавит его от страданий. Что сердце Джейсона будет настолько разбито, что он, наконец, сможет исцелиться и двигаться дальше, возможно, снова влюбится когда-нибудь в туманном будущем. Вместо этого Дик избавил его от страданий самым неожиданным образом.Они спариваются.Слик хлещет из дырки Джейсона, размазываясь по его бедрам и ягодицам, и на простыни, когда Дик убирает зубы от шеи Джейсона. Брачный укус заживет мгновенно; постоянная отметина притязаний его Альфы на его коже. Этот шрам Джейсон никогда не сможет пожалеть или возненавидеть.— Омега.Когда Дик целует его, Джейсон улавливает малейший намек на его собственную кровь, богатую медью. Дик скользит рукой под изгиб позвоночника Джейсона, приподнимает его бедра и подсовывает под Джейсона подушку, чтобы его бедра были наклонены под лучшим углом. Нуждающийся стон тоски омеги срывается с губ Джейсона, когда Дик слезает с него и с кровати целиком.Дик громыхает Альфа-утешением, которое успокаивает примитивные инстинкты Джейсона, прежде чем сказать: — Я не оставлю тебя, Джей, — и быстро снимает с себя одежду.Он — скульптурный шедевр из золотой бронзы.И Джейсон хочет прикасаться. Он хочет пометить это совершенство своими отпечатками пальцев, больше не застревая в бархатной веревке, глядя в благоговейном страхе. Наручники толкаются и лязгают, когда он инстинктивно тянется к Дику. Они мало что позволяют сделать. Что ж, похоже, в следующий раз ему придется смазать Дика своими отпечатками.Дик забирается обратно на кровать, как бродячая кошка в джунглях. Он устраивается между бедер Джейсона и дразнит пальцами скользкую кожу, останавливаясь, чтобы не коснуться пустой, сжимающейся дырочки Джейсона.— Ты достаточно мокрый, чтобы принять меня? — спрашивает Дик почти диким голосом.Он тоже это чувствует. Дик пахнет примитивно — мой.— Мне все равно, Альфа. Возьми меня, — хрипит Джейсон, умоляя-отчаянно-пожалуйста.Дик вздрагивает и свирепо смотрит Джейсону в глаза. — Я не хочу причинять тебе боль, Джейсон. Особенно вот так.Именно использование его имени, а не одного из многих прозвищ, которые любит Дик, заставляет Джейсона остановиться, сосредоточиться и подумать. Он сжимает свои внутренности и чувствует, как слизь льется из него, как поток. Он чувствует, как румянец заливает его лицо и растекается по шее, когда ноздри Дика раздуваются, а язык высовывается, чтобы облизать губы.— Я никогда еще не был таким мокрым, — признается Джейсон, глядя куда угодно, только не на Дика.Пальцы Дика впиваются в его бедра. — Даже во время течки?Джейсон качает головой.Яростно-самодовольный-гордый-голод падает на Джейсона, как наковальня, так густо, что почти осязаемо.Судя по всему, Дику очень нравится этот ответ.Дик ложится на Джейсона, его пресс непреднамеренно массирует член Джейсона в процессе и вызывает скулеж с его губ.Дик прижимается лбом к Джейсону и командует Альфа голосом:— Смотри на меня.Как только Джейсон это делает, Дик толкается внутрь. Джейсон всхлипывает, но ничто на свете не заставит его попросить Дика остановиться и дать ему привыкнуть. Он слишком долго этого хотел. А Дик, заботливый ублюдок, двигается слишком медленно, на вкус Джейсона. Так медленно, что кажется, будто Дик лепит внутренности Джейсона вокруг его вторгающегося члена, миллиметр за миллиметром.Тем не менее, Джейсон чувствует себя голым не из-за голой кожи Дика или члена внутри него. Нет, то, как Дик смотрит ему прямо в глаза с расстояния в пару дюймов, заставляет его дрожать и чувствовать себя голым. Джейсон не может ничего скрыть от него на таком расстоянии; это так же страшно, как и безопасно.Противоречие не ускользает от него.Джейсон уже видел член Дика раньше. В раздевалке в бэт-пещере нет душевых кабинок.Но...Видеть это — одно. Чувствовать, как член толкается внутри него, — это совсем другое.Он знал, что Дик был на самом важном конце для Альфы, но он чувствует себя хорошо и по-настоящему заполненным, когда Дик входит в него до конца. — Все в порядке? — хрипло спросил Дик.Джейсон дрожит и закрывает глаза, не желая видеть, как Дик отреагирует на его ответ. Потому что, если Джейсон увидит это, у него будет чувство, что он чертовски смутится и превратится в мяукающую, умоляющую кашу.— Я чувствую тебя в своей утробе, Альфа.На мгновение воцаряется абсолютная тишина; затем Дик отстраняется и снова входит в Джейсона так быстро, что их кожа соприкасается. Хватка Дика на бедрах Джейсона, без сомнения, оставит синяки. Когда Джейсон примет душ позже, на обоих бедрах, вероятно, будут идеальные отпечатки синяков от рук его Альфы.Дик удерживает Джейсона на месте с превосходной силой захвата и владеет им.Джейсон прикусывает губу, чтобы сдержать хныканье и мяуканье, которые хотят вырваться, но Дик не позволяет этому продолжаться. Он целует Джейсона с безжалостной страстью, вторгаясь в его рот так же уверенно, как и в его тело. Как будто он Альфа-гладиатор из Рима, который выиграл достаточно боев как победитель, чтобы претендовать на Омегу для размножения.— Такой тугой для меня, — выдыхает Дик, прижимаясь губами к его губам. — Ты так хорош, Сойка. Очень, очень хорош.Он прихорашивается от комплиментов своего Альфы.— Я собираюсь связать тебя узлом, Джей. Собираюсь наполнить тебя до краев своим семенем, — хмыкает Дик, когда их бедра влажно соприкасаются. — Я собираюсь пометить тебя в твоей утробе, чтобы каждый Альфа, который может учуять тебя, знал, что я был там. — Самодовольная ухмылка расползается по лицу Дика. — Чтобы они все знали, что я был там первым.— О мой... Дик!Джейсон кончает, скользя членом по животу Дика. Его преком скользкий, с тех пор, как он трогал себя до прихода Дика, и их пота как раз достаточно, чтобы смазка не причиняла боли трению.Это как раз на правой стороне удовольствия-боли.— Джейсон? — Голос Дика звучит так грубо, словно его душили.— Что?Дик облизывает раковину уха Джейсона, а затем шепчет: — Будь хорошим Омегой и прими мой узел сейчас.Джейсон вскрикивает, когда Дик погружает в него свой набухший узел. Он никогда раньше не сцеплялся. Он кажется огромным. В течение нескольких долгих секунд он думает, что ничего не выйдет. Затем узел входит в его отверстие, которое полностью расширяется, прижимается и трется прямо о его простату.Два движения руки Дика по его члену — это все, что нужно Джейсону, чтобы пролиться на костяшки пальцев Дика. Он скулит от удовольствия, когда его тело злобно сжимается на члене Дика и узел завязывается внутри него.Дик кричит над ним — точнее, воет — и заливает внутренности Джейсона Альфа-семенем. Он тяжело дышит над Джейсоном, глаза безумные, дыхание горячее на губах Джейсона.— Крылышко, спасибо. Ему не нужно объяснять почему. Джейсон понимает, что имеет в виду Дик. Он польщен тем, что Джейсон доверил ему предполагаемую тайну своего вторичного пола. Что Джейсон доверил ему свое тело ... и сердце.Джейсон покусывает нижнюю сторону подбородка Дика в знак любви и покорности.— Это всегда был ты, Дик. Ты единственный Альфа, которого я когда-либо хотел в своей жизни, — признается Джейсон, не в силах отвести взгляд от глаз Дика, которые наполняются слезами. — Каждый раз, когда у меня начиналась течка, мысли о тебе помогали мне справиться с ней.Дик целует его жадно, но нежно, задерживаясь на губах Джейсона на долгие минуты.Голос Джейсона падает до мягчайшего шепота, когда он признается: — Каждый раз, когда я представлял себе щенков в своей утробе, ты был тем, кто их туда поместил.У Дика перехватывает дыхание, и рука, которая довела Джейсона до оргазма, скользит по его животу, как будто Дик может чувствовать воображаемых щенков внутри Джейсона прямо сейчас.— Когда я представляю их, у них мои дикие кудри и твои голубые глаза, — сказал Джейсон, задыхаясь, когда Дик снова входит в него.Он надеется, что это произойдет. Он так сильно хочет семью, собственных щенков. Он уверен, что Дэмиан хотел бы быть старшим братом.— Я хочу их, — твердо заявляет Дик. — Наших щенков, моя идеальная Омега.Джейсон не может скрыть инстинктивной дрожи, когда он отрывает взгляд, чтобы посмотреть на свою покрытую шрамами кожу. — Не идеален, — возражает он.Дик обхватывает челюсть Джейсона одной большой рукой и поворачивает его лицо к себе. — Джейсон, шрамы — это не недостатки. Они — доказательство того, что ты выжил, что ты сильный, что ты вернулся ко мне.Он быстро моргает, борясь со слезами, наворачивающимися на глаза. Потому что он никогда не видел их такими; они были только недостатками, которые делают его менее желанным Омегой.Урод, сказал горький голос в его голове.— Нет, — резко возражает Дик, — прекрасный. Очевидно, Джейсон случайно повторил это самоуничижительное слово вслух. Неужели ... неужели Дик действительно думает, что он... — Прекрасный?Дик крутит бедрами, сильнее прижимаясь узлом к простате Джейсона и выжимая из них обоих еще один оргазм. Когда последняя волна толчков утихает, он полностью ложится на Джейсона и говорит:— Ты такой красивый, что это больно, Джейсон.Искренне-драгоценно-подлино.— Ох.Мировоззрение Джейсона пошатнулось, но он никогда в жизни не чувствовал себя в большей безопасности. Он чувствует себя укутанным одеялом и в безопасности под присмотром своего Альфы. Дик будет присматривать за ним и защищать его, пока он будет выяснять, куда теперь поместятся кусочки.Дик утыкается носом в Брачный Укус, источает любовь-радость-экстаз приливной волной запаха:— Хотя этот мой любимый.И Джейсон, который ненавидел каждый шрам на своей коже с тех пор, как он стал Омегой, улыбается — надеждой-бесценной-любовью-навсегда, — честно отвечает:— Мне он тоже очень нравится.