Глава 15 (1/1)

Завтракая блинчиками с клубничным вареньем, Натаниэль сосредоточено просматривал свежий выпуск ?Таймс?, принесенный Бартимеусом несколько минут назад. Он настолько сильно погрузился в это занятие, что даже не замечал, как с ложки ему на колени капали одна за другой вязкие капли. Только вернувшийся в Англию, волшебник даже не ожидал, что за столь короткий срок может произойти так много событий. Дело с кражами становилось все более и более заметным, а убийство Дюваля стало вообще весьма неприятной неожиданностью. Своего рода сигналом к тому, что, возможно, Благодетель все-таки был в курсе его плана…Отбросив газету в сторону, Натаниэль вернул ложку в тарелку, и устало потер переносицу. Последние месяцы выдались слишком тяжкими, ему жизненно необходим был небольшой перерыв, но воспоминания о почти-смерти в Праге заставляли сжимать кулаки и двигаться вперед. В этой истории на нем лежала ответственность и, какой бы она в итоге ни оказалась, бросить все на полпути и нормально жить с этим он не сможет никогда. Бартимеус во многом был прав, но следовать его советам было невозможно.Покончив с завтраком, Натаниэль выдвинул ящик стола, и какое-то мгновение глядел на кусочек человеческой кожи возрастом почти в две тысячи лет. Немного подумав, он закрыл ящик обратно и запер его на ключ. Никому кроме Маду и Бартимеуса не было известно о том, что клочок теперь находился в Лондоне, а значит, у волшебника еще было время для того, чтобы найти место понадежнее своего письменного стола для этого чертового рисунка. Увы, Вестминстерское аббатство для этих целей уже не подходило. Как же хорошо, что он все-таки успел унести оттуда Уджат перед тем, как отправиться в Прагу…Глубоко вздохнув, Натаниэль поднялся и подошел к окну. На улице лежал снег, небо было привычно молочно-белого цвета с редкими серыми облаками. Ветви голых деревьев лениво покачивались из стороны в сторону. Глядя на них, Натаниэль чувствовал, что ему не хватает сил для того, чтобы справиться со всеми навалившимися на него проблемами. Он думал, что когда выяснит правду об отце, ему станет немного легче, но на самом деле стало только хуже. Конечная цель?— остановить Благодетеля?— казалась сейчас абсолютно недосягаемой. Натаниэль почти кожей ощущал мишень у себя на спине: он единственный знал, где теперь находится Уджат, только у него было заклинание, которое заставит его работать и это всего лишь вопрос времени, когда старик выяснит, что он все-таки жив. Наверняка и Дюваль погиб потому, что знал что-то, чего не должен был. У человека его положения тоже было довольно много секретов. Натаниэль не мог быть уверен на все сто, но полагал, что волшебнику хватило ума как минимум что-то заподозрить в их последнюю встречу. А теперь, когда того не стало, а он снова вернулся в Лондон, шансы умереть по-настоящему стремительно возрастали в разы. Возможно, это дело действительно будет последним в его жизни…—?Вид из окна не настолько поганый, я проверял.Натаниэль вздрогнул от неожиданности и обернулся. Он даже не слышал, как слуга вошел.Закатив глаза, волшебник не преминул парировать выпад.—?Мог бы сделать и лучше. Я, кажется, как-то об этом упоминал.Бровь лже-Птолемея вопросительно взлетела вверх. Бартимеус все еще пребывал в облике египтянина и волшебник хоть и мог, но не стал акцентировать внимания на этом. Пока они не на людях, он вполне мог позволить джинну немного вольностей. Хотелось бы, чтобы Бартимеус помнил о нем и что-нибудь хорошее…—?Так это был приказ, что ли?.. Ну нет, я тебе не садовник и не декоратор, у меня и без сада твоего дел по горло… И у тебя, между прочим, тоже. Сейчас только девять утра, а ты, вон, уже все штаны какой-то фигней заляпал. Младенцы бывают аккуратнее, чем ты.Натаниэль вскинул брови и, увидев секундой спустя пару темных липких пятнышек, негромко фыркнул.—?Ага, так ты еще у нас и по младенцам эксперт. Я не знал,?— попытавшись их оттереть, волшебник очень быстро понял, что это дохлый номер и, страдальчески выдохнув, направился в спальню переодеваться. Бартимеус не отставал.—?Люблю их лопать в свободное время, знаешь ли. А вообще, не увиливай от разговора?— так могу делать только я. Ну? И каков твой план?Открыв шкаф, волшебник какое-то мгновение придирчиво разглядывал свои костюмы, после чего выбрал неброский серый?— как раз в тон к своему паршивому настроению?— и бросил на кровать. Лже-египтянин облокотился о дверной косяк и Натаниэль чувствовал, как его шоколадные глаза прожигают в нем дырки. Отлично, если его не прикончит Благодетель, то однажды это наверняка удастся Бартимеусу.—?В ближайшие пять минут собираюсь переодеться. Если ты не возражаешь.Воображаемое жжение в лопатках усилилось.—?О, кто-то после смерти научился острить!.. Что бы ты знал?— это некрасиво. Я тут шеей своей рискую, пытаясь помочь тебе разобраться в истории с этим Благодетелем, а тебе, кажется, совсем нет дела. А в Праге-то распинался так, что я даже поверил, что тебе не плевать!..—?Мне не плевать. И у меня есть план,?— негромко сказал Натаниэль, у которого действительно была идея. Но вся загвоздка была в том, что он весьма смутно представлял, как из ее старой версии сделать новую и не убиться при этом. Однако Бартимеусу незачем было знать все эти подробности, поэтому волшебник сосредоточил все свое внимание на костюме, лишь бы слуга не заметил признаков полу-вранья.Но, конечно, речь шла о Бартимеусе. Разумеется, он все заметил.—?Как закончишь делать вид, что у тебя все под контролем?— скажи мне. А я пока займусь твоим садом, раз ты так уверен в том, что все остальное может подождать.Натаниэль не любил три вещи: чего-то не знать, сомневаться в себе и признавать правоту слуги. Последнее стало случаться так часто, что от этого становилось жутко.—?Ладно, твоя взяла,?— волшебник вздохнул и повернулся к лже-Птолемею. —?Помоги мне сделать кое-что, и я тебе расскажу.Какое-то мгновение они просто смотрели друг другу в глаза из разных концов комнат. Натаниэль понятия не имел, чем в последнее время руководствовался Бартимеус, когда раз за разом решал следовать за ним, и не хотел знать. Будет лучше оборвать все связи сейчас, пока их отношения еще можно трактовать просто как взаимовыгодные. Волшебник все еще собирался предоставить слуге выбор, на этот раз без каких-либо уловок. И иррационально надеялся, что джинн последует за ним. Как делал и до этого.—?Хорошо,?— качнул головой египтянин. —?И без фокусов. А то я тебя насквозь вижу.Натаниэль, не удержавшись, возвел глаза к потолку.—?Ой, да хватит уже, а то сейчас меня увидишь не только насквозь, но и без штанов!***Погода на улице была все такой же серой и унылой, когда Натаниэль с Бартимеусом ехали в экипаже мощеными улочками Лондона, занесенными снегом. То тут, то там можно было увидеть детей, играющих в снежки или поющих рождественские гимны хором нестройных голосов. Двери домов украшали венки из ели и таволги, а витрины магазинчиков и лавок пестрели сделанными из подручных материалов снежинками и снеговиками, призванными создать ощущения праздника уже сейчас.Натаниэль, подперев голову рукой, не чувствовал ничего. По большому счету он относился к Рождеству нейтрально: не будучи верующим, он просто принимал все атрибуты и ритуалы праздника как должное. Он всегда был довольно сообразительным и уже в первый свой год в доме Андервудов понял, что никакого Санта Клауса нет, но ради миссис Андервуд постарался закрывать на это глаза еще пару лет, чтобы выглядеть нормальным ребенком своего возраста. Она всегда старалась подарить ему немного волшебства без помощи духов, и Натаниэль не мог не ценить этого.—?Ты видел его? —?внезапно даже для самого себя спросил волшебник и сразу же пожалел об этом. Однако отступать было поздно, и он продолжил:?— Христа?Повисла пауза. Когда она стала затягиваться, граф все-таки посмотрел в сторону джинна, сидящего напротив. Бартимеус, как и подобает, был в облике дворецкого, и на его лице причудливым образом перемешались недоверие и скептицизм.—?С чего это вдруг такие вопросы?Натаниэль неловко повел плечами, мол, не хочешь отвечать?— не отвечай. На самом деле с тех самых пор, как он встретил Себастьяна, волшебник старательно предпочитал не задумываться над тем, что ад все же существует где-то там. Но теперь, когда смерть фактически дышала ему в затылок, да еще и накануне Рождества, какой-то его части хотелось знать, что у него еще был шанс получить прощение хотя бы за что-то. Смешно было начинать верить в чудо сейчас, и Натаниэль на секунду прикрыл глаза, надеясь, что Бартимеус все же не станет отвечать.—?Нет, не видел,?— неожиданно произнес джинн и волшебник, не удержавшись, взглянул в его сторону. Слуга был серьезен, и Натаниэль внезапно почувствовал себя невероятно уязвимым. Разумеется, Бартимеусу не составило труда догадаться, почему он заговорил об этом, и граф был ему благодарен за то, что тот не выставил его вопрос на посмешище в своей любимой въедливой манере.—?Я тогда был в Ином Месте. А вообще узнал о христианстве гораздо позже?— уже ближе к средним векам, когда кельтские маги начали активно вылезать из подполья. И вылезают до сих пор,?— ворчливо добавил он, на что Натаниэль в ответ многозначительно закатил глаза. —?А вот тогдашние палестинские волшебники не особо часто трепались о своей вере, знаешь ли. Каждый из них мнил себя невесть чем, поэтому мысль о том, что может существовать кто-то более могущественный, чем они, вызывала у них жуткое несварение. На тему веры куда охотнее, как я уже говорил, разглагольствовали твои предки. Они все свои планы именовали ?волей Божьей?,?— с явным сарказмом произнес Бартимеус и громко фыркнул. —??Его корова лучше, чем у меня. Укради ее, ибо так мне Господь во сне сказал?, тьфу. Ну и все в таком духе. Нужно устроить пожар в соседней деревне?— не вопрос, ибо такова воля Божья. Пойти войной на Святую Землю?— Господь велел идти, ну мы и идем. Утопить младенца в реке, потому что у него родинка в неправильном месте?— Бог сказал, что дьявольским отродьям в этом мире не жить, значит топим. Я был почти на сто процентов уверен, что волшебники-христиане истребят сами себя еще до эпохи Возрождения, но увы. Вы каким-то чудом сумели не просто пережить то время, но и умудрились сохранить свои знания до этого момента. Из чего следует только один вывод.—?Мы оказались гораздо сильнее, чем ты полагал? —?вскинул бровь Натаниэль, с интересом разглядывая слугу.Бартимеус криво усмехнулся.—?А ты все также высокомерен, да?.. Нет. Просто ваш бог устал от вас. И это совершенно не удивительно.Натаниэль вздохнул.—?Это только твоя точка зрения.Бог устал от них?.. Да уж, разговаривать на эту тему с существом из другого измерения было также нелепо, как беседовать с бабочкой о том, почему небо синее. Натаниэль подумал о дворецком, который служил малолетнему графу Фантомхайву. Интересовался ли Сиэль у него чем-нибудь подобным? Ведь если у тебя в услужении настоящий демон, то так или иначе мысли о том, что ожидает ?после?, должны были проскакивать. Правда, волшебник сомневался, что Цепной Пес забивал себе голову подобными вещами. Уж он-то знал, от чьей руки умрет, и, раз уж его это не смущало, логично было предположить, что его не слишком-то интересовали все эти тонкие духовные материи. Для всего мира Фантомхайв мог бы считаться еретиком, но Натаниэль не склонен был судить так однозначно.—?Не думаю, что ты умрешь.Волшебник моргнул и уставился на слугу.—?Прости?..—?М-да, точно, не совсем верно выразился. Ты, конечно, умрешь когда-нибудь, но я не думаю, что это случится так скоро, как ты себя накручиваешь.Натаниэль какое-то мгновение безуспешно пытался понять, утешают его или же он просто придумывает. Бартимеус же, не обращая никакого внимания на растерянного хозяина, смотрел в окно и взгляд его был задумчив.—?Тебя столько раз пытались убить, что я уже сбился со счета. И, тем не менее, ты все еще здесь и не перестаешь меня доводить. Если твой бог действительно существует, то ты ему зачем-то нужен.Волшебник нахмурился. У него неожиданно возникло стойкое ощущение, что Бартимеус говорил это не просто так, а вел к чему-то. Но вот к чему?— понятия не имел. Слуга продолжал созерцать медленно меняющийся пейзаж за окном, но вряд ли видел хоть что-то из того, на что смотрел. Его мысли были где-то далеко и Натаниэль, немного подумав, решил не заморачиваться. Если Бартимеус захочет что-то сказать, то скажет и даже не подумает подбирать выражения.Они подъехали к кладбищу Кенсал-Грин почти в полдень. Небо оставалось все таким же серым, деревья?— неподвижными, а снег, уже давно потерявший свой девственно-белый цвет, едва слышно хрустел под ногами. Выбравшись из экипажа и оглядевшись по сторонам, волшебник нахмурился, припоминая, что ему говорили о расположении и нумерации катакомб на здешней территории. Немного подумав, он направился к часовне, невысокие шпили которой выглядывали из-за деревьев.—?Только не говори, что ты притащил меня сюда для того, чтобы подобрать тебе местечко,?— сказал Бартимеус, с некоторой брезгливостью ступая следом. —?Ты, конечно, странный во многих отношениях, но это уже перебор.Натаниэль громко фыркнул.—?И это говорит существо возрастом в пять тысяч лет, которое при виде моего нижнего белья закатывает истерику. И это при том, что само любит пощеголять в одной юбчонке не самого скромного покроя.—?В то время была такая мода! —?донеслось возмущенное сзади. —?И не пытайся мне зубы заговаривать. Зачем мы здесь?Натаниэль вздохнул. Бартимеус был прав: не хотелось говорить ему раньше времени, куда именно они ехали, потому что он знал, чем это было чревато. Но в одиночестве быть здесь тоже совершенно не хотелось. Он подумывал над тем, чтобы позвать Китти, однако не был уверен в том, что она все истолкует правильно. Да и с Бартимеусом нужно было поговорить серьезно, а это место подходило как нельзя лучше. Разумеется, вряд ли джинн или девушка согласились бы с ним, но у Натаниэля была другая точка зрения.Волшебник предпочел не отвечать, продолжая вышагивать между рядами могильных плит и склепов. Он услышал, как за спиной слуга громко прищелкнул языком.—?Я должен был давно понять, что ты никогда не изменишься.Натаниэль вяло усмехнулся. На мгновение остановившись, он снова внимательно посмотрел по сторонам, после чего, прикинув, свернул влево. Многие из памятников были совсем небольшими, и их почти полностью замело снегом так, что имен захороненных не было видно. Однако Натаниэль вполне конкретно знал, что искал.Несколько раз вдалеке каркнул ворон. Зашелестел колючий ветер, заставляя волшебника приподнять воротник черного пальто. Кладбище было безмолвным и безлюдным, почти что мертвым, если не считать их двоих, бредущих по снегу. Натаниэль почти физически ощущал недовольство, волнами исходящее от слуги, но никак не давал понять, что замечет его. У их присутствия здесь была цель и совсем скоро Бартимеус поймет, какая.Он заметил нужную статую всего минут через пять, когда свернул за следующий поворот. Ангел, как ему и говорили, был не больше полуметра высотой, со сложенными в молитвенном жесте ладонями. Аккуратно высеченные крылья ниспадали до самых его ног. Каменная голова с едва заметными трещинками была засыпана снегом, а жалостливый взгляд был устремлен как раз на одну длинную могильную плиту, которая и была ему нужна.На секунду Натаниэль оцепенел. Одно дело было представлять, как это произойдет, и совсем другое?— испытать наяву.—?Ты чего застыл? —?громкий голос Бартимеуса подействовал отрезвляюще. —?Неужели мы пришли и ты, наконец, скажешь мне, в чем дело?—?Я… —?волшебник обернулся к слуге, но слова застряли где-то в горле и никак не желали произноситься вслух. Поэтому вместо объяснений он просто махнул рукой. —?Идем.Через считанный десяток метров они достигли своей цели. В земле, рядом с печальным ангелом, чуть потрескавшееся от времени, лежало длинное сероватое надгробие. Подобно всем остальным, оно было почти полностью укрыто снежной шапкой. Постояв какой-то момент в нерешительности, Натаниэль присел на корточки и осторожно смел хлопья с плиты, будто боялся, что вместе со снегом исчезнут и имена тех, кто лежал под ней. Однако ничего подобного не случилось.Натаниэль едва услышал неопределенный вздох слуги за своей спиной. Сам он пристально изучал выщербленные десять лет назад слова.Сэмюель Генри Эскандриан1843-1878Хелен Маргарет Эскандриан1851-1878?Ибо все, взявшие меч, мечом погибнут?Матф. 26,52—?Познакомься с моими родителями, Бартимеус,?— негромко сказал Натаниэль, не сумев скрыть горечь в голосе. Он осторожно коснулся имени отца, затем матери, а потом опустил голову вниз и грустно улыбнулся:?— Ирония судьбы. Мне не составило никакого труда найти их могилы, но о них самих я совершенно ничего не помню. Хотя должен бы. Я попал к Андервудам в пятилетнем возрасте как раз незадолго до Рождества. Но до того времени у меня нет никаких воспоминаний. Я даже на фотографии отца не узнал.Натаниэль умолк и снова взглянул на вытесанные в камне имена. Какое-то время он просто смотрел на них, будто ожидая, что что-то произойдет, но ничего не происходило. Ветер зашелестел с новой силой и с ветвей деревьев посыпались остатки снега. Где-то совсем рядом громко захлопала крыльями птица, а через пару секунд снова несколько раз донеслось растревоженное карканье. Волшебник отмечал это каким-то краем сознания, по-прежнему сидя на корточках и не смея пошевелиться. В голову закралась несколько запоздалая мысль о цветах, и он виновато улыбнулся, мысленно дав себе подзатыльник. Ничего, в следующий раз он не оплошает столь глупо.Бартимеус, до этого крайне тактично хранивший молчание, внезапно произнес:—?Знаешь, у вас станет гораздо больше общего, если ты продолжишь тягаться с Благодетелем.—?О Лавлейсе ты тоже самое говорил,?— парировал Натаниэль и громко шмыгнул носом. Несколько секунд спустя он встал, попутно засунув мерзнущие руки в карманы. Он не мигая смотрел на надгробие, когда продолжил:?— Говорил, что у меня нет шансов. Что нужно все бросить и спасать свою шкуру.—?О да, я вижу, как тебя сейчас просто распирает от радости осознание того факта, что ты сумел выпутаться из той передряги и утереть мне нос.Натаниэль, не сдержавшись, горько усмехнулся.—?Я должен был нести ответственность за то, что сделал, как и они,?— волшебник невыразительно махнул рукой в сторону плиты.Бартимеус громко фыркнул и Натаниэль все-таки обернулся к нему. Дворецкий с недовольным видом стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди.—?Все это полная чушь. Думаешь, они хотели, чтобы ты разбирался сейчас с проблемами, которые они не успели разрешить? Думаешь, они хотели, чтобы ты присоединился к ним и лежал сейчас под этим грязным серым камнем?..Снова поднялся ветер. Заскрипели ветви деревьев, медленно покачиваясь из стороны в сторону, словно чьи-то протянутые в безмолвной молитве руки. Засвистел проходящий сквозь щели в склепах сквозняк, пронесся катакомбами между неровными рядами надгробных плит.Зазвонил колокол на часовне.Волшебник смотрел на джинна, а джинн на волшебника.—?Ответственность! —?Бартимеус громко прищелкнул языком. —?Ты, по-моему, единственный, кто заморачивается о подобных вещах. Нормальные волшебники просто переступают через все это, знаешь? Именно поэтому вы все еще существуете, ведь если бы все были такие как ты, то таких как я на Земле бы стало меньше в десятки, а то и сотни раз. Но так никогда не будет. А если не перестанешь следовать своей глупой морали, то не будет и тебя. Зачем еще, ты думаешь, тебя отдали волшебнику? Чтобы ты умел защитить себя, когда кто-нибудь попытается посягнуть на твою жизнь. А ты мало того, что совершенно не беспокоишься о ее сохранности, так еще лезешь, куда не просят, будто сам хочешь избавиться от нее!.. Мы уже говорили об этом в Праге. Хочешь закончить как твои родители?— твое право. Но не впутывай в это меня. Моя жизнь мне все еще дорога.Натаниэль молчал, чуть прищурив глаза. Собственно, другого ответа он и не ждал, хотя где-то в глубине души надеялся, что наглядная демонстрация того, ради чего он вообще продолжает сражаться, немного поможет.Вздохнув, волшебник немного пожевал губы и вновь обернулся, чтобы еще раз взглянуть на могилу родителей.—?Ты не можешь знать наверняка, чего они хотели. Но я могу тебе сказать, чего хочу я,?— он прикрыл глаза, собирая в кулак остатки своей воли. —?Я хочу покончить со всей этой историей раз и навсегда. Хочу, чтобы их смерть не была напрасной. Хочу взглянуть в глаза Благодетелю, когда разрушу все его планы.Натаниэль не сводил взгляда с серой плиты, и ему иррационально казалось, что все слова, которые он только что произносил с такой решительной уверенностью, были теми самыми гвоздями, которые он самолично вколачивал в крышку своего воображаемого гроба. Бартимеус, вероятно, думал о чем-то схожем, потому что в ответ на его реплику лишь протяжно вздохнул.—?Как об стенку горох… Что ж, мы здесь. Чем мог я помог, хотя уверен, что ты как обычно ничего не понял. Если что, то я напоминаю о том, что сделка была двухсторонней. Я помогаю тебе, а ты рассказываешь, что собираешься делать.Шмыгнув носом, Натаниэль обернулся к слуге. Бартимеус выжидающе смотрел на него, со скрещенными на груди руками и в этот момент волшебника проняла дрожь. И он очень сомневался в том, что она была вызвана холодным ветром.—?Я… —?немного поколебавшись, он невыразительно качнул головой в сторону, мысленно ругая себя за трусость. —?Это не все. Собственно, я бы хотел, чтобы ты отправился в Германию.—?Чего?.. —?довольно громко воскликнул джинн, напугав тем самым парочку воронов, которые копошились неподалеку в снегу в поисках чего-нибудь съедобного. Из-за возгласа Бартимеуса, они почти синхронно снялись в воздух, с громким возмущенным карканьем. Натаниэль мог их понять.—?Благодетель?— мой дед. Отец моего отца, если верить словам Уорни, конечно. Но я все же хочу проверить на всякий случай,?— пожал плечами волшебник. —?Я очень сомневаюсь, что он находится в Германии, но, может, если узнаем его имя, то дело пойдет быстрее.Джинн в упор продолжал смотреть на волшебника, будто прикидывал, кроется за этими словами какой-то подвох или нет. Натаниэль же чувствовал, как гулко сердце билось о ребра и радовался тому, что колючий ветер остужал пылающие щеки до того, как они успевали краснеть. Он действительно думал о том, чтобы призвать какого-нибудь мелкого духа и отправить в Германию на поиски своих родственников, но не собирался делать этого так скоро. Интуиция подсказывала ему, что Благодетель, кем бы он ни был, находился в Англии, но теперь это можно будет проверить.—?Это неразумно по целому ряду причин, но подозреваю, что ты и так прекрасно это знаешь,?— резонно отметил Бартимеус, по-прежнему настороженно наблюдая за каждым движением волшебника. Он немного помедлил, а когда продолжил, то взгляд его стал несколько расфокусированным. —?Не нужно отсылать меня за тридевять земель только для того, чтобы не рассказывать о своих планах. Я, знаешь ли, не строю иллюзий. Не доверять?— твое право, ты же у нас хозяин.Натаниэль едва не застонал от досады, но было поздно.—?Это может оказаться важным,?— глухо просипел он. —?И речь тут совсем не о недоверии, я просто…Он умолк, не в силах подобрать подходящее слово и устало выдохнул.—?Ну-ну,?— скептично пробормотал Бартимеус. —?Скажешь, как надумаешь.Волшебник сделал шаг вперед, собираясь еще что-то сказать, но в этот миг дворецкий сменил облик на сокола и, не теряя времени, взмыл в серую высь. Натаниэль какой-то момент провожал его взглядом, а потом, пробежавшись рукой по волосам, в порыве злости на самого себя пнул ногой ближайший сугроб.Кладбище ответило ему безмолвием.