- Не дашь? - Не дам! (1/1)
Франциск Бонфуа сидел на кухне, меланхолично перебирая в руках разноцветные таблетки. Ему предстоял тяжелый выбор. Выпить таблетку от головной боли и распрощаться с гудением в висках, или же принять средство от давления и убить двух зайцев, одолев и гудение, и давление? Но в таком случае останутся нервы. Или, можно было выпить валерьянку и остаться с давлением и гудением, но прекратить раздражаться.Мужчина покрутил в пальцах три разноцветные пилюли. Самый надежный вариант – уничтожить причину всех трех проблем, но покушение на государство обязательно приведет к войне, а Франция вовсе не был уверен, что сможет победить такую сильную страну, как Англия. Да-да, источником всех бед являлся именно Керкленд, который пять минут назад довел Бонфуа до состояния близкого к берсерку, и гордо удалился в свою комнату, оглушительно хлопнув дверью. Короче говоря, будни супружеской жизни протекали вовсе не так, как возжелал любвеобильный француз, предлагая британцу брак. За тот месяц, что они жили вместе, он уже успел сотню раз пожалеть о своем решении. Артур в роли жены оказался просто невыносимым. Немного подумав, Франция все же остановился на таблетке от давления и, налив в стакан воды из-под крана, собрался было выпить пилюльку, но, как оказалось, не судьба. С грохотом вновь распахнулась дверь, громкий звук, точно увесистый кирпич, стукнул по затылку, заставляя подпрыгнуть на месте. Выскользнуло из пальцев гладкое стекло и разлетелось на осколки, встретившись с полом. Полетели брызги, расползлась прозрачная лужа Н2О, отражая осунувшееся лицо Бонфуа. Тот лишь вздохнул. Этого следовало ожидать.
- Я всегда говорил, что руки и ноги у тебя произрастают из одного и того же весьма глубокого места, - язвительно заметил только что вошедший Керкленд, оглядывая узоры битого стекла на линолеуме.
- Я бы ничего не разбил, если бы кое-кто не хлопал дверью так громко, - хмуро отозвался Франциск, мысленно желая упокоения безвременно почившему стакану.
Англичанин лишь невозмутимо хмыкнул и включил чайник, доставая из шкафа чашку. Время для вечернего чая, настроение отличное в связи с фактом, что вновь удалось выбить озабоченного мужа из состояния равновесия.- Не вали с больной головы на здоровую, - авторитетно заявил Британия, бросая в фарфоровую емкость щепотку листьев и заливая их кипятком. - И, будь добр, убери осколки, я вовсе не горю желанием порезаться.- Тебе надо, ты и убирай! – огрызнулся француз, сгребая в ладонь так и не выпитые таблетки и швыряя их обратно в аптечку. – Тебе что, удовольствие доставляет меня бесить?Артур лишь подул на поверхность свежезаваренного чая и усмехнулся.- Как тонко подмечена вся суть проблемы, Франц! Я восхищен твоей сообразительностью! Хотя… Я, верно, сморозил глупость. Откуда сообразительность у существа, которое даже мозгов не имеет. Ты бы, может, в больницу сходил? Тебе подтвердят отсутствие жизненно важного органа, признают инвалидом и будут выплачивать пенсию. Хоть польза, наконец-то, от тебя появится…
- Молчи уже, чаефил хренов! – не сдержавшись, выкрикнул Бонфуа, за что тут же получил звонкую пощечину. – Это еще зачем?!Керкленд хладнокровно пригубил чашку, даже не глядя на супруга.
- Ты оскорбил меня и получил по заслугам. Ты же знаешь, я не переношу подобного отношения. Я все-таки джентльмен, а не плебей, чтоб терпеть такое. Поэтому сегодня ты спишь на диване.Франция глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Хотя как тут успокоишься с такими сожителями.- Я не спал на кровати с тех самых пор, как ты ко мне переехал. Тебе не кажется это странным, а, жена? Ты вообще про исполнение супружеского долга слышал? – это была одна из наиболее огорчавших француза причин. Тотальный спермотоксикоз ни к чему хорошему не приведет. Как бы и вовсе импотентом не стать.- Я не имею ничего против секса. Но уж точно не так, как хочешь ты, - отрезал британец, опуская надпитую чашку на стол. - Я не намерен так перед тобой унижаться.
Бонфуа разочарованно передернул плечами и произнес, доставая совок, которому предстояло выполнить миссию катафалка для погибшего стакана. Осколки тоскливо блестели в неживом электрическом свете, что придавал битому стеклу некую трагичность. Поймав себя на подобных мыслях, Францискпришел к выводу, что воздержание дурно сказывается на его хрупкой, трепетной психике, раз он всерьез собрался хоронить посуду в урне. Англия же самозабвенно допивал чай, равнодушно взирая на «похороны» и, видимо, ничуть не скорбел.- И закажи мне на утро такси, я договорился о деловой встрече с Испанией, - указал Керкленд, сделав последний глоток.- Издеваешься?! – «катафалк» замер, так и не доехав до «могилы». – Мне нечем за электричество платить, а ты мало того, что чай самый дорогой покупаешь, еще и на такси деньги спускать вздумал!
- А нечего было мой сюртук обменивать на вино, лягушатник!- Артур моментально вскипел и швырнул чашку в раковину так, что француз изумился факту, что она осталась целой. Ах, ну да… Это же все английская магия, мать ее за ногу… Сам британец, сведя к переносице свои небезызвестные брови, продолжил буравить супруга уничтожающим взглядом.– Это, между прочим, мой любимый был! А теперь от него осталась лишь стеклянная тара, что уже две недели стоит у дивана! Сволочь!- Я бы не пил столько, если б кое-кто предоставлял мне умеренное количество свобод в отношении занятий поинтереснее, - отрезал Бонфуа, ссыпая осколки в урну. Похороны состоялись. Светлая память тебе, стакан! – Но поскольку ты мне не даешь…- Я тебе не шлюха, чтоб давать! – вспыхнул Англия, врезав сжатый кулак в столешницу. Его изумрудные глаза горели недобрым светом. – И кто сказал, что я снизу?!- То, что ты пассив, mon cheri, предопределено судьбой, - Франциск включил внутреннего поэта и был таков. – Разве может человек столь изящного телосложения быть активным партнером, что ты! Посмотри, какие у тебя трогательные глаза, цвета весенней зелени, один взгляд этих изумрудов из-под длинных ресниц, и окружающие готовы убить за один твой чарующий взор! А эти руки… Тонкие аристократичные пальцы, хрупкие, будто никогда не держали оружие. Кожа, гладкая, словно лучший шелк. А губы, пухлые, алые, точно лепестки чайной розы, они так и просят нежного поцелуя. Твои губы, Артур… О боги, какие у тебя минетные губы…До этих слов, Керкленд даже зарумянился от потешенного самолюбия, однако, едва услышав последнюю фразу, все позитивное впечатление рухнуло, как карточный домик. Колено британца резко взлетело вверх, нанеся решающий удар в болевую точку благоверного. Бонфуа замолчал моментально и с громким охом согнулся в три погибели. Враг повержен. Чистая победа. Англия презрительно фыркнул и направился к выходу из кухни.- Я все равно разведу тебя на интим, понял?.. – сдавленно произнес Франция, приподняв голову. – Ты дашь мне, понял?..Британия лишь скептично рассмеялся, остановившись у двери.- Не дам, ни за что в жизни!- Не дашь?- Не дам.Вновь оглушительно хлопнула дверь, за которой скрылся строптивый англичанин. Он, по всей видимости, поставил за цель всей жизни превратить вынужденную совместную жизнь с Франциском в ад. И у него, следует заметить, это отменно получалось – покой новоиспеченным супругам только снился.