Глава 3. Его кошмары (1/1)

Ронан оказался весьма гостеприимным человеком, хотя изначально создавал впечатление противоположное. Он не шутил и не рассказывал семейные байки, как это делали обычно весельчаки, устраивая у себя дома прием. Он просто иногда говорил о чем-то абсолютно не имеющим отношения к личной жизни и ничего не раскрывал. Рассказывал о путешествии в Ирландию, о традициях и кухне, поделился названиями нескольких популярных там фольк-рок групп (тут Адам узнал, что Ронану нравилась такая музыка).—?А я ни разу не выезжал за пределы Вирджинии. Хотя, нет, кажется в далеком детстве мы бывали в Нью-Йорке. Но точно сказать не могу,?— Адаму хватило всего нескольких глотков скотча, чтобы развязать собственный язык.В том, что Ронан не спешил рассказывать что-то о себе, как он выразился ?поговорить по душам?, Адам успел обвинить себя. В голову лезли вопросы, тяжелой тучей нависали над ним, но спросить хоть что-нибудь Адам не мог. Может быть, из-за того, что большинство из них касались Ронана и его девушек, которых успел придумать себе мистер Пэрриш и ощутить следом укол то ли ревности, то ли зависти. Были вопросы и о семье, но зная по себе, Адам понимал, что спрашивать о родителях не стоило до тех пор, пока тот паршивый скотч не развяжет язык уже Ронану. Но, судя по всему, Ронан или не пьянел, или пил очень мало.—?А ты почему ничего не спрашиваешь, мистер Пэрриш? Я думал, когда ты сверлил взглядом скромную антикварную лавку, то составил пару сотен вопросов, чтоб разоблачить опасного преступника.—?Ну, вообще-то нет. Вопросы я не успел придумать.—?Думал сразу копов вызвать? —?Ронан с лукавой усмешкой пригубил еще немного скотча и оставил пустой стакан на провизорский столик, который служил журнальным.—?Именно,?— Адам кивнул и немного помолчал. Он не мог позволить выпить себе еще больше, потому что после тяжелого рабочего дня едва ли сдерживался, чтоб не уснуть. А тут еще и алкоголь! —?Не расскажешь почему выбрал именно этот магазин? Откуда у тебя страсть к антиквариату?Пожалуй, это был самый безобидный вопрос. Адам сумел проконтролировать себя?— это у него получалось лучше всего на свете?— и просто расслабленно?— это получалось хуже всего на свете?— откинуться на мягкую спинку дивана.Ронан закинул ноги на столик, демонстрируя тяжелые черные ботинки, совершенно не сочетающиеся с деловым темно-синим костюмом. Адам заметил жвачку на подошве и все его внимание в момент молчания было направлено на нее. Ронан как будто специально не спешил с рассказом, задумчиво-долгим взглядом глядя на собеседника и пряча хитрую улыбку в глазах и в уголке губ.Адам предчувствовал какой-то подвох или насмешку. Он не мог поверить в то, что загадочный владелец антикварной лавки расскажет ему хоть что-нибудь о себе. Но Адам ошибся, чему был рад, хотя в какой-то степени был прав тоже: Ронан не рассказал большего, чем мог позволить себе.—?Это у меня от отца. В нашем доме всегда появлялись старинные и редкие вещи, которые другие люди часто принимали за хлам. Эти вещи, они были уникальны, то есть не было больше такой же нигде. Исключая разнообразные репродукции, но, должен признать, некоторые из них почти не отличались от оригинала. Но, как говорил отец: ?Каждый художник все равно выделяется, даже тот то, кто подделывает картины. Не существует в мире двух одинаковых рук, несмотря на то, что в мире миллион одинаковых кистей?. Какая-то такая банальная философия. Но отцу, несмотря на все его фразочки типа этой, удалось привить мне любовь к антиквариату. Поэтому я и купил лавку. Кажется, я ответил на твой вопрос?Неуверенно кивнув, Адам так же неуверенно улыбнулся. Ронан как будто оборвал рассказ или цитировал оттуда по кусочкам, не пересказывая все полностью, а выбирая лишь то, что можно. Но и это было лучше, чем ничего. Адама и так клонило в сон, но он боролся с ним, ведь Ронан показал ему, что мог открыться, пусть и с трудом.—?Ах да,?— как будто только что вспомнив об этом, Ронан расплылся в лукавой?— пока других за ним Адам не наблюдал?— улыбке. —?Еще из-за кофе. Там, напротив лавки, льется гадкий кофе из автомата.—?О,?— Адам не был способен на другой ответ, потому что понял вдруг: Ронан имел в виду не совсем кофе или совсем не кофе. Осознание этого поставило Адама в тупик и вынудило его потянуться за стаканом, чтобы отпить еще немного алкоголя.Ронан наблюдал за ним с заинтересовано, но те так, чтобы смотрел во все глаза. Но Адам чувствовал на себе его внимательный взгляд, от чего желание выпить загоралось все больше. Стакан оказался пуст, а Ронан больше не наливал, ведь видел, что Адам, уставший и измотанный, не осилил бы еще. Он просто убрал стакан со стола и вышел. Вернулся спустя несколько минут с подушкой и пледом.—?Располагайся, Пэрриш. Утром я отвезу тебя на работу.—?Спасибо.Небольшая пауза. Адам задержал взгляд на склонившимся Ронаном, оставившим ему постельные принадлежности. Ронан почти заметил или?— черт, возьми! —?точно заметил, куда был направлен взгляд Адама. Выпрямившись, он вернул Адаму тот его взгляд, но приправленный своим фирменным лукавством и легкой насмешкой.—?Ванная слева по коридору, первая дверь. Спокойной ночи.—?Спокойной ночи.Адаму казалось, что он уснет достаточно быстро. Однако, как только он расположился на диване, укрывшись пледом, сон куда-то ушел. Было слышно, как Ронан убирал что-то со стола, а после, его шаги по коридору, шум закрывающегося окна, снова шаги, но уже по лестнице и тишина. Темнота подступала со всех сторон быстро и уверенно, словно опытный убийца, но глаза Адама горели. Он не мог уснуть: что-то не давало ему покоя.Настенные часы в виде черного кота с огромными желтыми глазами, пробили один раз. Не громко, но и не тихо, лишний раз напомнив Адаму, что он не дома. Сон бродил совсем рядом, но Адам открывал глаза всякий раз, как только слышал легкие шаги сверху. Было интересно, чем там занимался Ронан и почему он не спал в такое время. Перевернувшись на бок, лицом к стене, Адам задремал, весьма беспокойно.***Утром Ронан не встретил его, как подобало гостеприимному хозяину, на кухне с чашкой горячего кофе в руке. Адаму пришлось самому быстро одеваться и умываться, а потом, окинув взглядом кухню и так и не решившись ничего готовить, разрываться между желанием свалить, пока Ронан не проснулся или желанием остаться и увидеть его скорее. Выбор был сделан в пользу второго варианта, хоть Адам не совсем понимал, что вообще здесь делал. Со вчерашнего вечера так и не постиг этого, но точно чувствовал, что уходить ему хотелось меньше.Скрипнула входная дверь и на пороге появился Ронан. Выглядел он уставшим и запыхавшимся, но глаза его горели. Точно так же горели, как вчера, когда он рассказывал о своей страсти к антиквариату. Он снял грязную обувь?— кроссовки облепила болотная грязь с травой?— и ступил на старый вязанный ковер.—?Ты был на пробежке? —?Адам не знал, куда деть свои внезапно протянутые навстречу прислонившегося к стене Ронану, руки.—?Можно и так сказать,?— Ронан кивнул и сделал вид, что не заметил, как Адам неуклюже спрятал руки за спину. —?Ты ведь приготовил завтрак, правда?—?Вообще-то…—?Я шучу. Но кофе должен варить ты.Адам не спорил. Он вообще не любил спорить, привык держать все в себе до последнего момента. Одним из последствий такого поведения можно было смело считать глухоту на одно ухо. Ронан не знал об этом, ведь Адам вряд ли смог бы рассказать об отчиме, даже под давлением выпитого алкоголя, однако отчим однажды так сильно ударил Адама, что тот залил кровью из уха траву у входа в трейлер. Алые пятна на зеленой и молодой траве смотрелись нелепо, словно кто-то небрежно, неряшливо перепачкал чистую изумрудную гладь вкраплениями дешевой подделкой рубина. Кровь с травы смылась через несколько дней, когда пошел проливной дождь, а вот слух не вернулся. Однако после того случая Адам ушел из дома.А теперь ноги привели его в чужое жилье, к человеку, как Адам сам себе снова напомнил, он едва ли знал. Ронан не позволял узнать о себе большего, чем хотел показать. И наверняка пользовался неспособностью Адама совать свой нос в чужие дела. Адам пока не знал, что Ронан о своем порывистом, спонтанном решении позвать к себе гостья, размышлял не меньше его самого. Ведь он мог показать куда больше и повлиять на некоторые события абсолютно не мог.Через десять минут, почти забыв о времени?— почти, потому что совсем забыть о нем Адам не мог?— они сидели за столом, отхлебывая настоящий кофе. Ронан молчал, пока пил, но его пронзительный, острый взгляд был прикован к Адаму и казалось, что вот-вот прозвучит что-нибудь неуместное, смущающее, странное. Однако, вопреки ожиданиям и даже надеждам Адама, вдруг открывшего в себе непонятное желание слышать этого таинственного человека чаще, ничего не прозвучало.—?Ты не собираешься мне ничего рассказывать? Я ждал целое утро и даже позволил себе не думать о работе, хотя это сложно.—?Вау, мистер Пэрриш, ты не настолько был пьян вчера, чтобы не помнить ничего. Но ладно, я скажу тебе, где я был,?— Ронан выдержал драматическую паузу, наполненную звоном посуды,?— труп закапывал. Как тебе такое?—?Что? Это шутка?—?Нет, стал бы я шутить со смертью. Говорю тебе прямо и откровенно: на заднем дворе моего дома, под старым буком закопан труп. И это не труп коровы или оленя, даже не любимого пса.Адам взял пустую чашку, заглянув вовнутрь: густая, непроглядная гуща на дне была похожа на ночь и ни о чем ему, не умевшему гадать, не говорила. Он нервничал, хотя из всех сил старался не подавать виду. Ронан видел, более того, он уже понял, что когда Адам волновался, он не кусал губы, а дергал уголками то вниз, то вверх. И мистер Линч ожидал еще вопросом, прекрасно зная, что они еще будут, ведь Адам, раз он до сих пор сидел перед ним, не сорвался с места и не позвал копов, не верил в то, что Ронан убийца. И был прав. По крайней мере, Ронан убил не человека.—?Так кто это был? Твой соперник? —?Адам медленно опустил чашку, подняв взгляд и в упор поглядев на Ронана. Его непроницаемое лицо не позволяло понять ничего, кроме того, что если Ронан и был убийцей, то весьма хладнокровным. —?Твоя бывшая? Или простой человек? Как я?—?О, то есть я заманиваю людей и убиваю! —?он усмехнулся и откинулся на спинку старого стула, от чего оно тотчас же заскрипело. —?Нет. Я не убивал людей еще ни разу в своей жизни. Но если ты будешь много болтать, я пересмотрю свои принципы.—?Так кого же ты убил? —?Адам звучал с любопытством, но настороженность все же оставалась в нем.—?Ну, чудовище, кошмар, ужас. Называй его как хочешь. Каждую ночь убиваю по одному, иногда их больше. Вот то, что я мог рассказать вчера, но ты напился и не стал бы слушать. На трезвую голову оно иначе воспринимается, да?Пауза, заполненная тиканьем настенных часов, гулким сердцебиением в висках и желанием стать ближе таким диким способом. Пауза с привкусом страха, удивления и симпатии. Пауза с осознанием того, что тянуть с правдой не хочется и с мыслями о том, что человек, видимо, рехнулся.—?Что за чушь ты несешь?—?Хм, ты в праве не верить. Но если однажды я пропаду, ты будешь знать, что меня убили не конкуренты вовсе и даже не бывшая, как ты изволил выразиться.—?Ага, тебя убили твои кошмары, ужасы и чудовища.—?Именно. Ты еще будешь рыдать над моим растерзанным телом.—?Даже если все действительно так, почему ты рассказал об этом мне? —?Адам почувствовал себя неловко, ведь мысль о собственной значимости сладко отравила его мысли.—?Просто захотелось, чтоб именно ты узнал,?— Ронан пожал плечами, словно это было делом житейским и допил уже холодный кофе. —?Может быть, когда-нибудь увидишь. Но, поверь, лучше тебе не видеть этого.—?Да, конечно,?— Адам отмахнулся, как отмахнулся от сладкой мысли о том, что Ронан решил доверить ему свою тайну, а вовсе не придуривался, что было весьма в его стиле. Именно так и было: Ронан издевался над ним, шутил как идиот. —?Мне пора на работу.—?Не волнуйся, я тебя подброшу.—?О, надеюсь, не убьешь меня по дороге? —?вдруг пошутил Адам, и ему стало так легко и непринужденно, словно этот человек только что не признавался в каких-то странных вещах, в убийствах и не был весьма подозрительной личностью, даже без всего этого.—?Еще раз так пошутишь?— убью,?— без тени улыбки ответил Ронан, но, когда Адам поднялся, чтобы обуться, он все-таки улыбнулся. Было в этом мистере Пэррише что-то такое, от чего Ронану отказываться не хотелось.