Сам фанфик. (1/1)
Больница Конохи, стационар.
В больнице лежало много разных . По разному они проводили и свое время: кто-то просто болтал с соседями по палате, кто-то читал книги и журналы принесенные родными, а кто-то, кому можно было двигаться, гуляли, ходили по коридорам. И только одна девочка все время лежала на кровати и смотрела по стену стеклянными глазами не выражая абсолютно никаких эмоций. Девочку звали Анко Митараши.По ней не было заметно, что она чем-то больна— Анко имела здоровый цвет кожи, всегда съедала больничные обеды, завтраки и ужины, по просьбе врачей спокойно выполняла трудные физические упражнения. Канзами Дитоку, заведующая больницей на то время однажды спросила у Сарутоби-самы, который и привел Анко к врачам:— Хокаге-сама, а чем болен этот ребенок? Она ведь полностью здорова...— Она больна покинутостью. — не очень прямо ответил ей Хироудзен.
Прошло около месяца, но в поведении Митараши ничего так и не изменилось. Хокаге, иногда приходивший спросить о том, как проходит лечение, не мог понять, почему за такое долгое время Анко ничуть не изменилась. Он был сильно обеспокоен — что такого, кроме проклятой печати, выдалось пережить девочке, что она до сих пор не может отойти?Всем людям лежащим в больнице, а особенно детям, родственники и друзья приносили разные гостинцы вроде всяческих вкусностей, книжек и прочих маленьких радостей выздоравливающего. Все это ложилось на верх маленькой тумбочка, стоящей около кровати каждого пациента. На тумбочке Анко не лежало ничего, кроме двух пирожных, тайком переданных доброй женщиной по имени Микото, лежащей здесь после родов младшего сына. Тайком, потому что её муж Фугаку запретил под каким-либо предлогом общаться с Митараши, видя в той лишь продолжение Орочимару.
"Совсем одна... Совсем-совсем одна... Сэнсэй, почему? — все мысли девушки шли именно в этом направлении — Что я такого сделала, что вы оставили меня?" Очень часто в её мозгу возникали мысли, что сэнсэю она стала просто не нужна, но Анко гнала их прочь — боялась, что они могут оказаться правдой... ***Орочимару ненавидел, когда его эксперименты оставались незавершенными, как это произошло с опытом по внедрению проклятой печати Неба, закончившимся так глупо. Саннин даже немного сожалел (совсем-совсем немного, впрочем), что девчонка оказалась такой упрямой, но одновременно в глубине души этим гордился сим фактом — его ученица унаследовала его характер. Мужчина нервно ходил по лаборатории взад-вперед и, негодуя, решал, как ему поступить с Анко, пока та еще не преодолела первый этап печати — "Апатия, либо гиперактивность" (Саске повезло — он благополучно миновал этот отрезок времени). Вариантов было два: наблюдать издали, или поступившись принципами, забрать Митараши обратно к себе. Подумав, змей выбрал первый — принцип есть принцип, а принципы он соблюдал даже в ущерб открытиям и исследованиям. Еще немного поразмышляв, Орочимару ухмыльнулся и крикнул куда-то вдаль:
— Шикару! Коробку оданго!Примечание: Шикару — это один из подручных Орочимару на тот момент. Придуман автором. ***Анко крепко спала, свернувшись клубочком. Она ничего не чувствовала — ни чьего-то тихого пения за окном, ни звука шагов Орочимару. Сеннину не составляло никакого труда проникнуть в палату. Мужчина, слегка коснувшись плеча с проклятой меткой, записал что-то в пухом блокноте с пометкой "Разработки". Митараши что-то пробормотала во сне и казалось начала просыпаться. Орочимару растянул тонкие губы в ухмылке и исчез, как будто и не бывало.На следующие утро доктор, пришедший к Анко, сильно удивился — девочка сидела на полу и ела оданго из большой картонной коробки. По её щекам текли слези. Медленно так, но все-таки текли. И если кто-нибудь мог прочитать в тот момент мысли куноичи, то увидел бы только это: "Неважно как, но я стану сильной и тогда... Тогда я убью вас, сэнсэй!". А потом слова, которые Ночью услышала Анко — песня, которую пела какая-то девушка: "Внутри меня разрушился мир и я по осколкам его собираю. Внутри меня разрушился мир — я гордая, гордой и улетаю...".