II. (1/2)

5.Он не запомнил день ее похорон.

Вместо полноценных воспоминаний остались только короткие вспышки ясности: чужие взгляды, от которых было не скрыться, бесконечная череда соболезнований от безразличных ему людей и то и дело раздающиеся рядом всхлипы дочери.

Он смог уберечь Каэну от своего прошлого.

От болезни не вышло.Мутный туман упрямого отрицания не позволял ему мыслить не то, что здраво -мыслить вообще. Он раз за разом возвращался к моменту, когда слабый пульс под его пальцами перестал биться, оборвав ее агонию и продлив его. Он знал, что потеряет ее. Это проклятие любого врача - знать...Он часами мог бродить по их опустевшему дому, хранившему слишком много счастливых, а теперь причиняющих боль воспоминаний. Маленький мир внутри этого дома, тщательно оберегаемый им от любых влияний извне, в одно мгновение обернулся прахом, который жизнь, усмехаясь, развеяла по ветру.

Только спустя несколько дней, когда стылое оцепенение стало понемногу отпускать, он осознал, что понятия не имеет как вести себя с дочерью. Альна всегда была ближе с матерью, чем с ним. Девочка переживала утрату совсем не так, как он ожидал. Она никогда не говорила с ним о случившемся, а Дильх не настаивал. Что он мог сказать ей? Девочке, только что потерявшей мать, и оставшейся на попечении отца, отношения с которым пусть и были тёплыми, но все же не достаточно близкими, чтобы……ее заменить?

Эта мысль показалась ему святотатством.

Дильх пока не подставлял, как им жить дальше, но оставаться в доме, где буквально все напоминало о случившемся, было невозможно.

- Давай уедем, - спустя какое-то время, предложил он за ужином.

Альна, которая до этого без интереса ковыряла еду, подняла на него изумленные глаза.

- Куда?

Дильх задумался.

- Рино?- Хорошо, - просто согласилась девочка и вернулась к содержимому своей тарелки.

Дильх ожидал протеста. Равнодушие дочери озадачило его и в некоторой степени задело, но в конченом итоге он решил, что так будет проще для всех. Тогда ему оставалось только надеяться, что в будущем, когда боль потери притупится, он сможет сломить эту стену отчуждения. Им обоим нужно был время. Другого лекарства от утраты ни маги, ни люди пока не изобрели.Увидит ли он Альну снова?

Дильх не дождался ее пробуждения и, оставив дочь на попечение брата, отправился на поиски сбежавшей ведьмы. Он надеялся перехватить ее до того, как она покинет Манрок.

Он представлял, как его встретят по возвращению. Скорее всего, он уже не сможет быть рядом с дочерью. Оставалось только надеяться, что ему дадут возможность проститься с ней.

В остальном же… собственная судьба мало его волновала.А вот судьба девочки, чье тело стало сосудом для души Реснады, была ему не безразлична, как Дильх не старался убедить себя в обратном. Поиск подходящего тела продлился слишком долго, а Альна слабела с каждым днем. Времени на сомнения не оставалось. Когда он смотрел на энергии двух переплетающихся душ, вместе с облегчением за жизнь дочери, его вдруг настигло чувство, которое как он думал, давно похоронил в себе - чувство вины.

Оглядываясь назад, маг задавался вопросом: сделал бы он это снова? И каждый раз без колебаний отвечал себе - да.

И все же…То ли дело действительно было в сходстве с Каэной, то ли в том, что она была лишь немного старше Альны, но Дильх искренне надеялся, что сильная душа этой девочки возьмет верх над разумом ведьмы и Реснада сгорит в свете этой души, наконец, сгинув навсегда.

Помочь ей он уже не сможет.И правды никогда не узнает.

6.

Необходимых медикаментов на борту не оказалось.- Был бы обычным человеком, я бы сказал - не жилец, - пробормотал в усы корабельный медик. - А так… Кто его знает? Маг все-таки…После утреней пересменки капитан подозвал Ланса к себе.

- Надо бы за ним присмотреть. Вы вроде ладите?Ланс неуверенно кивнул.- Вот и займись, - распорядился капитан.

Лансу не нашлось, что возразить.

Два дня Дильх провел в беспамятстве. Маг то затихал, то метался в бреду, то говорил с кем-то на неизвестном моряку языке. Когда он все же приходил в себя, Ланс пытался поить его подогретой водой. Это да холодные компрессы - вот и все чем он мог помочь колдуну.

С тех пор как они покинули Арнестад, Ланс почти не спал. Напряжение последних дней не давало уставшему разуму отключиться. Во вторую ночь матросу все же удалось задремать, но ему вдруг почудилось, что маг не дышит, и до самого утра он больше не сомкнул глаз, вслушиваясь в тихое дыхание, едва различимое на фоне размеренного шума волн.

Магия должна была помочь, в этом Ланс не сомневался. Однако прошли уже сутки, почти минули вторые, а лучше магу не становилось.

- Альна, - нарушил тишину хриплый голос. - Не трога…Ланс встрепенулся.

Дильх и до этого говорил, но имён никогда не называл. Ему стало интересно, кто такая Альна и что она не должна трогать.

Ланс подолгу вглядывался в бледное изможденное лицо и гадал, какой была жизнь этого человека.Почему ему не все равно? Рука против воли метнулась к плечу, существо охотно подставилось под ласку и довольно заурчало. Он отчего-то был уверен, что Дильх совсем не похож на рыжеволосую ведьму.Он снова затих. Матрос смочил обрез ткани в холодной воде и положил его на лоб колдуну.- Ты хороший человек, маг, - вздохнул Ланс. - Не вздумай умирать…7.- Пап, когда мы вернемся домой? - тихий голосок больно режет по сердцу.