Лицо одного пафосного парня

Ирума был благодарен этому лицу. Оно уже не действовало вызывающе, а лишь наоборот: давало понять, что сочувствие за содеянное и страх перед чужой жизнью все еще живет в тех существах, что остались от когда-то бывалой расы людей.