Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

Они закружились в танце, платье ее было воздушным и нежным, а руки мягкими, и Маяковский тонул в ней, как в глубоком сне. Они приземлялись так легко, что остальные парочки то и дело останавливались, чтобы просто посмотреть на эти грациозные движения, будто они не танцевали, а любили друг друга прямо там, в зале.